Философия чайной церемонии. Часть II
Процесс взаимопроникновения первостихий в чайной церемонии воплощает и даосские представления о вечнотекущем мире как единстве
противоположностей, где над всем господствует гармонизирующая сила Дао во множестве его смыслов, таящихся в символике иероглифа Дао (путь, метод, истина, абсолют), или как говорил Лао-цзы, «матерь всего сущего. Я не знаю его имени и поэтому называю его путь. Также свободно я могу называть его и Бесконечность. Бесконечность есть Поток; поток есть исчезновение; исчезновение есть Возвращение».
Дао, подобно дракону, излюбленному символу даосизма, отрекается от самого себя, великое перевоплощение. В учении Лао-цзы в центре
релятивистское представление о явлениях, взаимопорождающих друг друга. Сама семантика иероглифов имени учителя даосов Лао цзы являет даосский символ антиномии взаимопроникновения: «лао» - старик, старый, «цзи» - ребенок, т.о. оксюморонное «старик ребенок» можно понять как взаимопроникновение, взаимосвязь начала и конца, рождения и смерти, появления-исчезновения, возвращения. «Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добрым, возникает зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и лёгкое создают друг друга, высокое и низкое взаимоопределяются, (…) предыдущее и последующее следуют друг за другом. Поэтому совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние».
«Осуществление недеяния всегда приносит спокойствие». «Нужно сделать свое сердце предельно беспристрастным, твердо сохранять покой, и тогда вещи будут изменяться сами собой, а нам лишь останется созерцать их возвращение. В мире большое разнообразие вещей, но все они возвращаются к своему началу. Возвращение к началу называется покоем, а покой называется возвращением к сущности».
В соотнесении с даосизмом неспешная церемониальность чайного мастера и «недеяние» участников позволяют создать атмосферу погруженности в осмысление сущности дао - «глубокой основы всех вещей», их антиномичности, где твердое и сильное уступает нежному и слабому. «Нужно осуществлять недеяние, соблюдать спокойствие и вкушать безвкусное» (кстати, часто именно таким кажется чай европейцам, не настроенным на вкушение тонкого аромата). В чайной церемонии при совместности действа достигается спокойствие уединенного самоуглубления, при вкушении «безвкусного» обостряется восприятие тонкого вкуса. За чайным столиком от начала церемонии и до ее окончания приходит ощущение, что человек способен осознать себя и достичь того, что ему нужно в жизни.
«Даосизм представляет собой индивидуалистические тенденции Южного Китая, в противоречие общественным идеалам Северного Китая, которые нашли своё воплощение в конфуцианстве». Даосизм возник почти одновременно с конфуцианством, и эти две философские доктрины, подобно «инь-ян», взаимоисключая, взаимодополняя, уравновешивая друг друга, всегда существовали в Китае как бы дуалистично, и такая бинарная гармонизация философских основ нации во многом определила устойчивость цивилизации на протяжении тысячелетий. Даосскому недеянию противостоит конфуцианский долг, индивидуальному постижению дао - мысли о возможности гармонизации общего социального бытия человека, а созерцательности, интуиции (несказанности истины) - культ ума, знания. Но и у Лао-цзы, и у Конфуция путь самосовершенствования человека как постижения Дао внутри себя является общей несомненной аксиологической ценностью. Конфуцианское учение о «цзюнь-цзы» (благородном муже), о человечности, сыновней почтительности, гармоничной «середины» (чжун юн) неразрывно связано с категорией «ли» 礼 - следование правилам, ритуалам.
«Победить себя и возвратиться к церемониям - значит быть гуманным» (тот же афоризм в другом переводе: «Сдерживать себя, чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, - это и есть человеколюбие»). «Благородной муж, признавая справедливость за основу своей деятельности, проводит ее при помощи правил» (афоризм XV). Следует заметить, что в китайском языке слова «ритуал» (礼) и «справедливость» (理) записываются разными иероглифами, но звучат совершенно одинаково «ЛИ». Ритуал - залог прочности бытия и укрепления исторических взаимосвязей. В книге «Ли цзи» («Книга обрядов») Конфуций сказал, что «только совершенномудрые смогли понять, что ритуал не должен прерываться. Чтобы разрушить царство, погубить клан, извести человека, нужно прежде всего искоренить ритуал. Ритуал для людей - все равно что закваска для вина. Благородные мужи благодаря ему возрастают, низкие же люди умаляются». Длительная чайная церемония требует неукоснительного соблюдения правил приготовления чая, способов заваривания (вываренный чай эпохи Тан, взбитый измельченный чай эпохи Сун, крепкий чай эпохи Мин). В церемонии прописаны этапы вкушения чая и даже тематика и манера разговора во время церемонии (о чае, о вечных вопросах бытия, о красоте картин на стене). «Кто не признает церемоний, тому неоткуда приобрести прочные устои».
Продолжение следует...
- В.Б. Носкова -
Первая часть
противоположностей, где над всем господствует гармонизирующая сила Дао во множестве его смыслов, таящихся в символике иероглифа Дао (путь, метод, истина, абсолют), или как говорил Лао-цзы, «матерь всего сущего. Я не знаю его имени и поэтому называю его путь. Также свободно я могу называть его и Бесконечность. Бесконечность есть Поток; поток есть исчезновение; исчезновение есть Возвращение».
Дао, подобно дракону, излюбленному символу даосизма, отрекается от самого себя, великое перевоплощение. В учении Лао-цзы в центре
релятивистское представление о явлениях, взаимопорождающих друг друга. Сама семантика иероглифов имени учителя даосов Лао цзы являет даосский символ антиномии взаимопроникновения: «лао» - старик, старый, «цзи» - ребенок, т.о. оксюморонное «старик ребенок» можно понять как взаимопроникновение, взаимосвязь начала и конца, рождения и смерти, появления-исчезновения, возвращения. «Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добрым, возникает зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и лёгкое создают друг друга, высокое и низкое взаимоопределяются, (…) предыдущее и последующее следуют друг за другом. Поэтому совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние».
«Осуществление недеяния всегда приносит спокойствие». «Нужно сделать свое сердце предельно беспристрастным, твердо сохранять покой, и тогда вещи будут изменяться сами собой, а нам лишь останется созерцать их возвращение. В мире большое разнообразие вещей, но все они возвращаются к своему началу. Возвращение к началу называется покоем, а покой называется возвращением к сущности».
В соотнесении с даосизмом неспешная церемониальность чайного мастера и «недеяние» участников позволяют создать атмосферу погруженности в осмысление сущности дао - «глубокой основы всех вещей», их антиномичности, где твердое и сильное уступает нежному и слабому. «Нужно осуществлять недеяние, соблюдать спокойствие и вкушать безвкусное» (кстати, часто именно таким кажется чай европейцам, не настроенным на вкушение тонкого аромата). В чайной церемонии при совместности действа достигается спокойствие уединенного самоуглубления, при вкушении «безвкусного» обостряется восприятие тонкого вкуса. За чайным столиком от начала церемонии и до ее окончания приходит ощущение, что человек способен осознать себя и достичь того, что ему нужно в жизни.
«Даосизм представляет собой индивидуалистические тенденции Южного Китая, в противоречие общественным идеалам Северного Китая, которые нашли своё воплощение в конфуцианстве». Даосизм возник почти одновременно с конфуцианством, и эти две философские доктрины, подобно «инь-ян», взаимоисключая, взаимодополняя, уравновешивая друг друга, всегда существовали в Китае как бы дуалистично, и такая бинарная гармонизация философских основ нации во многом определила устойчивость цивилизации на протяжении тысячелетий. Даосскому недеянию противостоит конфуцианский долг, индивидуальному постижению дао - мысли о возможности гармонизации общего социального бытия человека, а созерцательности, интуиции (несказанности истины) - культ ума, знания. Но и у Лао-цзы, и у Конфуция путь самосовершенствования человека как постижения Дао внутри себя является общей несомненной аксиологической ценностью. Конфуцианское учение о «цзюнь-цзы» (благородном муже), о человечности, сыновней почтительности, гармоничной «середины» (чжун юн) неразрывно связано с категорией «ли» 礼 - следование правилам, ритуалам.
«Победить себя и возвратиться к церемониям - значит быть гуманным» (тот же афоризм в другом переводе: «Сдерживать себя, чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, - это и есть человеколюбие»). «Благородной муж, признавая справедливость за основу своей деятельности, проводит ее при помощи правил» (афоризм XV). Следует заметить, что в китайском языке слова «ритуал» (礼) и «справедливость» (理) записываются разными иероглифами, но звучат совершенно одинаково «ЛИ». Ритуал - залог прочности бытия и укрепления исторических взаимосвязей. В книге «Ли цзи» («Книга обрядов») Конфуций сказал, что «только совершенномудрые смогли понять, что ритуал не должен прерываться. Чтобы разрушить царство, погубить клан, извести человека, нужно прежде всего искоренить ритуал. Ритуал для людей - все равно что закваска для вина. Благородные мужи благодаря ему возрастают, низкие же люди умаляются». Длительная чайная церемония требует неукоснительного соблюдения правил приготовления чая, способов заваривания (вываренный чай эпохи Тан, взбитый измельченный чай эпохи Сун, крепкий чай эпохи Мин). В церемонии прописаны этапы вкушения чая и даже тематика и манера разговора во время церемонии (о чае, о вечных вопросах бытия, о красоте картин на стене). «Кто не признает церемоний, тому неоткуда приобрести прочные устои».
Продолжение следует...
- В.Б. Носкова -
Первая часть