ЗОЛОТЫЕ РЫБКИ
Осень, уже не такая ранняя, но ещё и не настолько поздняя, не спеша накрывала японский архипелаг пёстрым ковром красно-жёлтого листопада. С каждым днём дышалось все свободнее, и в воздухе царила какая-то неуловимая октябрьская легкость, такая, с которой ты в любой момент можешь выйти из дома и навсегда потеряться в шуме суетливых улиц, раствориться в тишине сонных скверов.
В тот день я долго слонялся по городу, наслаждаясь многостью ликов, изобилием красок и многоголосием звуков. В моей правой руке периодически оказывались то бутылка пива асахи, то банка пива саппоро, то ещё что-нибудь лёгкое, по сезону.
Левой рукой я перебирал кнопочки своего новенького айпода, посылавшего в мой мозг чудесные песни американского певца-наркомана, отправившегося на тот свет лет двадцати от роду, на самом пике карьеры.
Божественная музыка, помноженная на октябрьскую свежесть и возведённая в куб японскими пивными брендами, постепенно довела меня до глубокого эмоционального шока. Слабея, я присел на скамейку и даже чуть не расплакался, в первую очередь от своей неспособности сочинять музыку, которую до сих пор считаю самым «чистым» искусством высшего уровня.
По сравнению с музыкой того уже мёртвого паренька всё вокруг казалось каким-то обыденно-обеденным, банальным, до нелепости правильным, практичным и пугающе функциональным. Это - Япония, самое удобное и продвинутое в мире государство, самая user-friendly и customer-oriented страна, где скоро унитазы будут умнее сидящих на них людей.
С целью побыстрее очиститься от переполнявших меня эмоций, я поспешил в ближайший горячий источник, где основательно пропарил своё воспалённое сознание в жаркой сауне. Выйдя на улицу неподалёку от станции Санномия, я направился в молодёжное кафе «Таллиз» в надежде найти там какую-нибудь любовь.
Заняв у прилавка очередь за кофе, я очутился нос к носу с двумя японскими студентками, с виду ровесницами покойного певца-наркомана. Одна из них была значительно симпатичнее второй, намного менее привлекательной, а потому всё мое внимание сразу же направилось на страшненькую, чтобы, как это часто бывает, та не испортила моей игры в лютом порыве элементарной бабьей зависти.
Успокоив дурнушку парой невинных шуток, моё внимание тут же от неё отскочило и, подобно умело посланному биллиардному шару, направилось к ее не обделённой природной красотой приятельнице, которой почему-то сразу же понравились мои несколько выпиравшие через свитер грудные мышцы.
Заполучив номер телефона, я устало зевнул плотно закрытым ртом и, так и не купив кофе, отправился к себе домой, мысленно редактируя содержание амурной эсэмэски.
Свидание назначил в субботу той же недели, перед универмагом Tokyu Hands. Эри (так звали студентку) пришла почти без опоздания и почти сразу же сказала, что голодна. Я сказал, что с едой пока следует повременить, чтобы избежать резкого оттока крови к желудку: ведь сейчас она так нужна нашим сердцам!
Неспешно забравшись на склон Китанодзака, мы полной грудью вдохнули невидимые импульсы октябрьской феерии. Решив немного поднять свой статус в глазах прекрасной незнакомки, я пригласил её на чашечку кофе в Bistro de Paris - пафосную кафешку с уютной террасой, выходящей прямо на тротуар.
Доносившиеся из проигрывателя шансоны Мирей Матье и Эдит Пиаф создавали полное впечатление Монмартра, и на какое-то мгновение я даже вообразил себя белым офицером, бежавшим в Париж после революции.
Голос Эри неожиданно выдернул меня из пучины мировой истории: девушка рассказывала про то, что она изучает коммерцию, учится на втором курсе и обожает разводить золотых рыбок. Затем, потягивая кофе, добавила, что после окончания колледжа хотела бы найти работу в агенстве недвижимости и что ей нравятся продажи.
- Вижу, ты девушка активная! Я тоже люблю продажи, но, как ты понимаешь, мир продаж не для слабых личностей”, - ответсвовал я с вершины нажитого опыта.
“Не беспокойся, у меня всё обязательно получится!” - звонко отреагировала Эри.
«Активная, позитивная! Девушка 21-го века!» - съязвил я, не слезая с эмпирической башни.
Допив кофе, мы вскоре очутились в моей квартире, совершенно голые и ненасытные. В эротической суматохе левая рука Эри запуталась в шнуре для подзарядки телефона, и я в шутку предложил как-нибудь им её связать. «Вяжи сейчас! Сильно!» - неожиданно серьёзно, со знанием дела приказала мне Эри. Я безмолвно повиновался, стремительно выпадая из башни жизненной умудрённости прямиком в люльку новорождённого младенца.