Корней Иваныч
любимейшая фигура, персонаж, человек, явление из всего двадцатого литературного века - Корней Чуковский.
читаю его дневники, всегда и сейчас, когда особенно это необходимо. и это единственная книга, которая хоть как-то в меня вдыхает жизнь, силы и способность рассуждать беспристрастно и относительно здраво.
в городе второй день, как неожиданно пришла зима, и, ах, да, занесла все это. я поэтому ей рада. все, как обычно, клянут дорожные службы, путина, судьбу и климат. шла и думала сейчас, услышав очередную гневную отповедь очередного усталого и раздраженного горожанина на пешеходном переходе, что ж вы все стонете, как будто снежный сугроб и непролазный двор - такая великая жизненная веха. люди сегодня на улицах - как каторжники на тракте, идут, опустив голову, руки в карманы.
дочитаю дневники Чуковского и начну читать заново.
спасибо, Корней Иваныч, за наше счастливое детство. я как-то давно и неожиданно наткнулась на настоящего Чуковского, и больше меня вне не существует. а его детские книжки читать не могу, даже не помню почти, хотя в детстве, как и все от двух до пяти, шпарила наизусть, наверное.
а цитировать почти нечего, точнее надо все и сразу.
читаю его дневники, всегда и сейчас, когда особенно это необходимо. и это единственная книга, которая хоть как-то в меня вдыхает жизнь, силы и способность рассуждать беспристрастно и относительно здраво.
в городе второй день, как неожиданно пришла зима, и, ах, да, занесла все это. я поэтому ей рада. все, как обычно, клянут дорожные службы, путина, судьбу и климат. шла и думала сейчас, услышав очередную гневную отповедь очередного усталого и раздраженного горожанина на пешеходном переходе, что ж вы все стонете, как будто снежный сугроб и непролазный двор - такая великая жизненная веха. люди сегодня на улицах - как каторжники на тракте, идут, опустив голову, руки в карманы.
дочитаю дневники Чуковского и начну читать заново.
спасибо, Корней Иваныч, за наше счастливое детство. я как-то давно и неожиданно наткнулась на настоящего Чуковского, и больше меня вне не существует. а его детские книжки читать не могу, даже не помню почти, хотя в детстве, как и все от двух до пяти, шпарила наизусть, наверное.
а цитировать почти нечего, точнее надо все и сразу.