Аэропорт Сураттани...
Мои пятки и моя обувь еще от души напитаны панганской пылью...
Мои ладони сжимаются и кисть поворачивается в привычном намерении выжать, как минимум, 50 и лететь по тихим дорогам того острова.
Моя кожа еще помнит соленые пенистые удары ветра с песком... В волосах еще, наверно, можно даже найти крупицы песка. Хаадринского песка.
На пароме мне виделся черно-белый дурашливый пес со знакомым взглядом. С теплым влажным языком и неумолкающим моторчиком на хвосте.
Мои тапки, полагаю, еще помнят, как не раз были побеждены и покорены этим псом в неравной борьбе.
Это оказалось чуть-чуть нежнее, чем я думала.
Это оказалось чуть-чуть больнее, чем я ожидала.
Мои ладони сжимаются и кисть поворачивается в привычном намерении выжать, как минимум, 50 и лететь по тихим дорогам того острова.
Моя кожа еще помнит соленые пенистые удары ветра с песком... В волосах еще, наверно, можно даже найти крупицы песка. Хаадринского песка.
На пароме мне виделся черно-белый дурашливый пес со знакомым взглядом. С теплым влажным языком и неумолкающим моторчиком на хвосте.
Мои тапки, полагаю, еще помнят, как не раз были побеждены и покорены этим псом в неравной борьбе.
Это оказалось чуть-чуть нежнее, чем я думала.
Это оказалось чуть-чуть больнее, чем я ожидала.