А также пианину приносят под конец (с)
ой какую красоту мне только что рассказали.
2001 год. Сентябрь. Нью-Йорк. Манхеттен. Свежеприбывший по гостевой визе русский Миша прогуливается с утра со старинной подругой - бывш. русской Таней - по раёну.
И тут сквозь листву видят - стоит на тротуаре совершенно целое белое винтажное пианино. Салунное, с верхней полочкой под бар. В отл. сост. Еще и настроенное, как выяснилось - Таня, закончившая Гнесинку, его тут же опробовала. После минутных раздумий и распросов прохожих было выяснено, что пианина вынесена (не выброшена) за ненадобностью и решено его усыновить.
"Русские мы или нет?!" - возопил Миша, чем и убедил окончательно Таню, а также ейного американского мужа, который за несколько лет жизни с москвичкой стал тоже немножко рашн, пустить инструмент в дом.
Далее следуют подробности социально-бытовые, но не менее киногеничные. Вдвоем, хоть и русские, пианину не упереть. В ближайшем магазине были разысканы два грузчика - афро, в комбинезонах, голая грудь - которые за четверть часа домчали белое чудо на тележке с ветерком и хохочущим русским эскортом до таниного дома. Дворецкий (в танином доме есть дворецкий! учитесь!) офигел настолько, что ничего не сказал. Лишь вызвал грузовой лифт, завешивший трансфер пианины до таниного двадцатого этажа.
У инструмента была и продолжается долгая красивая жизнь. В первый же вечер в его честь устроили русскую вечеринку с блинами, таперами с консерваторским образованием и пожарными (сигнализация сработала на запах блинов)... Но самое клёвое было сразу после того, как грузчики закончили работу.
Один из них снял перчатки и начал лабать джаззззз.
2001 год. Сентябрь. Нью-Йорк. Манхеттен. Свежеприбывший по гостевой визе русский Миша прогуливается с утра со старинной подругой - бывш. русской Таней - по раёну.
И тут сквозь листву видят - стоит на тротуаре совершенно целое белое винтажное пианино. Салунное, с верхней полочкой под бар. В отл. сост. Еще и настроенное, как выяснилось - Таня, закончившая Гнесинку, его тут же опробовала. После минутных раздумий и распросов прохожих было выяснено, что пианина вынесена (не выброшена) за ненадобностью и решено его усыновить.
"Русские мы или нет?!" - возопил Миша, чем и убедил окончательно Таню, а также ейного американского мужа, который за несколько лет жизни с москвичкой стал тоже немножко рашн, пустить инструмент в дом.
Далее следуют подробности социально-бытовые, но не менее киногеничные. Вдвоем, хоть и русские, пианину не упереть. В ближайшем магазине были разысканы два грузчика - афро, в комбинезонах, голая грудь - которые за четверть часа домчали белое чудо на тележке с ветерком и хохочущим русским эскортом до таниного дома. Дворецкий (в танином доме есть дворецкий! учитесь!) офигел настолько, что ничего не сказал. Лишь вызвал грузовой лифт, завешивший трансфер пианины до таниного двадцатого этажа.
У инструмента была и продолжается долгая красивая жизнь. В первый же вечер в его честь устроили русскую вечеринку с блинами, таперами с консерваторским образованием и пожарными (сигнализация сработала на запах блинов)... Но самое клёвое было сразу после того, как грузчики закончили работу.
Один из них снял перчатки и начал лабать джаззззз.