Когда деревья скрипят
Для меня это - звук зимы. Говорят, деревья скрипят, если им не хватает влаги, и жесткие волокна трутся друг об друга, издавая характерный скрип, или же нутро дерева касается внешней своей одежки, коры. Но иногда одно дерево падает на другое, и не отпихнуть им друг друга, и не разнять объятий, и при порывах ветрах скрипят они друг об друга...
Когда мне становится грустно, я начинаю пересматривать старые фото - рецепт не нов, но обычно помогает. И чем дальше от сегодняшнего дня отстоят фото, тем лучше - наверное, нам плохо, когда мы слишком отождествляемся с тесным вместилищем своего тела и личности - и вот тогда душа и начинает "скрипеть". А отойдя подальше, выйдя за пределы только себя - пусть даже в собственное детство, мы приоткрываем эти двери, размываем цепкие пределы.
..Вот фото, где мне около шести или семи, глазёнки еще неразумные такие... я даже помню, где оно сделано - недавно выдался мне случай повидаться с отцом, и я снова узнала любопытный факт из своего детства (в предыдущую встречу мне стало известно, что моя мать увлекалась японским языком и культурой - вот был сюрприз).
Отец мой в свое время работал с космонавтами, готовил их к полету. И длительно жил в специальном городке, предназанченном для подобных целей. Чтобы не расставаться надолго с папой, я порой проводила с ним в этом городке целое лето. Правда, видела я родителя только по вечерам, а весь день была предоставлена сама себе, и весь городок был мой, с его лужайками, игровыми площадками, прудиками и, главное, с библиотекой, где меня (по знакомству с библиотекаршей) пускали в разделы для гораздо старшего возраста. О, если б знала мама!..
А по утрам я бегала с папиным очень взрослым приятелем, который имел возможность утро посвящать себе, а не бежать сразу на работу. Как так случилось, что отец "подбросил" меня ему, и тот с радостью нянчил меня почти каждое утро, я не знаю. Но помню хорошо несколько фактов - он тоже учил меня бегать, утверждая, что отец мой не так поставил мне дыхание во время бега - "два шага вдох, Наташка, два шага выдох, и не отставай от меня!"; помню, как он плакал однажды, сидя у прудика, где мы остановиись передохнуть - говорил, что глаза слезятся от аллергии, но фиг два я ему тогда поверила; помню, как угощал он меня вкуснющим молочным коктейлем и рассказывал истории про звезды, которые я всерьез и не воспринимала, но кивала головой, чтобы сойти за умную и внимательную леди - ведь я тогда вообразила себя принцессой, а его - своим принцем, который будет ждать, пока я вырасту, чтобы на мне жениться, иначе зачем он так терпеливо возится со мной и даже портит себе пробежку моим медленным темпом?..
..Спрашиваю у отца, а кто же это был? - "А, дочка, это наш один из самых известных легендарных космонавтов (имя не буду озвучивать на всякий случай), живой он еще, даже тебя как-то вспоминал, спрашивал, не бросила ли ты бегать." Вот так дела! - присвистываю я в ответ и улыбаюсь, вспоминая...
Ох, папочка, живи подольше, мой хороший - и для себя, и для меня - пока ты жив, я могу хоть иногда почувствовать себя дочкой, позволить быть себе слабой и неуверенной, и не ругать себя за то чрезмерно. Ибо "из одного дерева ладят и икону, и лопату". Я вырасту, я стану большой.
едва осенив
уже покидает... и вслед
не крикнешь "постой!"
бесследно в высоких травах
изчезающим лепесткам...
Когда мне становится грустно, я начинаю пересматривать старые фото - рецепт не нов, но обычно помогает. И чем дальше от сегодняшнего дня отстоят фото, тем лучше - наверное, нам плохо, когда мы слишком отождествляемся с тесным вместилищем своего тела и личности - и вот тогда душа и начинает "скрипеть". А отойдя подальше, выйдя за пределы только себя - пусть даже в собственное детство, мы приоткрываем эти двери, размываем цепкие пределы.
..Вот фото, где мне около шести или семи, глазёнки еще неразумные такие... я даже помню, где оно сделано - недавно выдался мне случай повидаться с отцом, и я снова узнала любопытный факт из своего детства (в предыдущую встречу мне стало известно, что моя мать увлекалась японским языком и культурой - вот был сюрприз).
Отец мой в свое время работал с космонавтами, готовил их к полету. И длительно жил в специальном городке, предназанченном для подобных целей. Чтобы не расставаться надолго с папой, я порой проводила с ним в этом городке целое лето. Правда, видела я родителя только по вечерам, а весь день была предоставлена сама себе, и весь городок был мой, с его лужайками, игровыми площадками, прудиками и, главное, с библиотекой, где меня (по знакомству с библиотекаршей) пускали в разделы для гораздо старшего возраста. О, если б знала мама!..
А по утрам я бегала с папиным очень взрослым приятелем, который имел возможность утро посвящать себе, а не бежать сразу на работу. Как так случилось, что отец "подбросил" меня ему, и тот с радостью нянчил меня почти каждое утро, я не знаю. Но помню хорошо несколько фактов - он тоже учил меня бегать, утверждая, что отец мой не так поставил мне дыхание во время бега - "два шага вдох, Наташка, два шага выдох, и не отставай от меня!"; помню, как он плакал однажды, сидя у прудика, где мы остановиись передохнуть - говорил, что глаза слезятся от аллергии, но фиг два я ему тогда поверила; помню, как угощал он меня вкуснющим молочным коктейлем и рассказывал истории про звезды, которые я всерьез и не воспринимала, но кивала головой, чтобы сойти за умную и внимательную леди - ведь я тогда вообразила себя принцессой, а его - своим принцем, который будет ждать, пока я вырасту, чтобы на мне жениться, иначе зачем он так терпеливо возится со мной и даже портит себе пробежку моим медленным темпом?..
..Спрашиваю у отца, а кто же это был? - "А, дочка, это наш один из самых известных легендарных космонавтов (имя не буду озвучивать на всякий случай), живой он еще, даже тебя как-то вспоминал, спрашивал, не бросила ли ты бегать." Вот так дела! - присвистываю я в ответ и улыбаюсь, вспоминая...
Ох, папочка, живи подольше, мой хороший - и для себя, и для меня - пока ты жив, я могу хоть иногда почувствовать себя дочкой, позволить быть себе слабой и неуверенной, и не ругать себя за то чрезмерно. Ибо "из одного дерева ладят и икону, и лопату". Я вырасту, я стану большой.
едва осенив
уже покидает... и вслед
не крикнешь "постой!"
бесследно в высоких травах
изчезающим лепесткам...