Аутлуков и царственный авгур
Хан улуса Джучи и дервиш Аутлуков сидели в чайхане на базарной площади Агаповки и кушали бешбармак.
- Аутлуков, ты владеешь искусством гадания по полёту птиц? - спросил хан.
- Очень приблизительно, твоё величество. - ответил дервиш. - Буквально могу посмотреть погоду или расписание караванов в сторону Канбалыка.
- Жаль. - вздохнул хан. - А я думал, ты мне что посоветуешь.
- Дык, спрашивай, - сказал Аутлуков. - За советы денег не беру, хотя, и за результаты не отвечаю.
Хан пригубил пиалу с шурпой, вздохнул и начал:
- Ты знаешь, я стал замечать, что птицы по запросу не только дают объективную информацию о чем спросил, но и пытаются как-то непрошенными подсказками влиять на моё решение.
- Как это?
- Ну, например, постоянно говорят мне, что в таком-то караване едет торговец редкими алмазами, в таком-то - уникальными шелками.
- Ну, дык, а кому ещё предлагать шелка и алмазы, Государь? - удивился Аутлуков. - Конечно тебе. Мне обычно птицы предлагают вещи подешевле - бэушного ослика или тюбетейку с Малой Арнаутской, но, совсем такую же, как из Магриба.
- Ну, да, но, иногда мне кажется, что они читают мои мысли... Стоило мне подумать, что мой любимый сокол что-то взгрустнул, как птицы принесли мне весть о купцах из Бухары с борзыми щенками и караване из Башкирии с соколами.
- Ну, это логика. - успокоил Аутлуков. - Греческая лженаука такая. Анализирует причинно-следственные связи. Сезон охоты же, а ты, наверное, давно свежих соколов не покупал. Вот, птицы и подумали, что тебе уже пора... Тем более, что они сверху видят твоего сокола и тоже, наверное, заметили, что он захромал.
- А иногда мне кажется... - не унимался хан. - Что они прям вот всё, всё про меня знают. Нет вещи, которую бы я у них о себе не спросил, которой бы они про меня не знали. Как ты считаешь, вообще занятие гаданием по полету птиц это добро или зло? Кому, вообще, принадлежат птицы?
- Ой, не знаю, надёжа Царь... - вздохнул Аутлуков. - Ой, не знаю.
- А, вот, как мне, скажи, поступать, если все мои мысли птицам известны и я не знаю - добро ли они или зло?
- А, вот тут, Государь, всё очень просто: всегда поступай так, как будто, кроме твоей совести тебя больше никто не видит.
- Аутлуков, ты владеешь искусством гадания по полёту птиц? - спросил хан.
- Очень приблизительно, твоё величество. - ответил дервиш. - Буквально могу посмотреть погоду или расписание караванов в сторону Канбалыка.
- Жаль. - вздохнул хан. - А я думал, ты мне что посоветуешь.
- Дык, спрашивай, - сказал Аутлуков. - За советы денег не беру, хотя, и за результаты не отвечаю.
Хан пригубил пиалу с шурпой, вздохнул и начал:
- Ты знаешь, я стал замечать, что птицы по запросу не только дают объективную информацию о чем спросил, но и пытаются как-то непрошенными подсказками влиять на моё решение.
- Как это?
- Ну, например, постоянно говорят мне, что в таком-то караване едет торговец редкими алмазами, в таком-то - уникальными шелками.
- Ну, дык, а кому ещё предлагать шелка и алмазы, Государь? - удивился Аутлуков. - Конечно тебе. Мне обычно птицы предлагают вещи подешевле - бэушного ослика или тюбетейку с Малой Арнаутской, но, совсем такую же, как из Магриба.
- Ну, да, но, иногда мне кажется, что они читают мои мысли... Стоило мне подумать, что мой любимый сокол что-то взгрустнул, как птицы принесли мне весть о купцах из Бухары с борзыми щенками и караване из Башкирии с соколами.
- Ну, это логика. - успокоил Аутлуков. - Греческая лженаука такая. Анализирует причинно-следственные связи. Сезон охоты же, а ты, наверное, давно свежих соколов не покупал. Вот, птицы и подумали, что тебе уже пора... Тем более, что они сверху видят твоего сокола и тоже, наверное, заметили, что он захромал.
- А иногда мне кажется... - не унимался хан. - Что они прям вот всё, всё про меня знают. Нет вещи, которую бы я у них о себе не спросил, которой бы они про меня не знали. Как ты считаешь, вообще занятие гаданием по полету птиц это добро или зло? Кому, вообще, принадлежат птицы?
- Ой, не знаю, надёжа Царь... - вздохнул Аутлуков. - Ой, не знаю.
- А, вот, как мне, скажи, поступать, если все мои мысли птицам известны и я не знаю - добро ли они или зло?
- А, вот тут, Государь, всё очень просто: всегда поступай так, как будто, кроме твоей совести тебя больше никто не видит.