Право и бесправие пользователя интернета - 2
Начало
Вчера на радио "Эхо Москвы" состoялся диспут на тему "Интеллектуальная собственность - защищать или легализовать". С одной стороны выступил Михаил Федотов, доктор юридических наук, один из авторов закона о СМИ, с другой - Антон Носик, журналист, интернет-эксперт, главный редактор BFM.ru, он же - популярный блоггер dolboeb.
Поскольку я полностью на стороне dolboebа, я процитирую здесь ряд его аргументов (болд мой - tay_kuma).
Я считаю, что тут очень простой и понятный конфликт. По одну сторону баррикад находится индустрия по извлечению прибыли из интеллектуальной собственности, из авторского права. И права этой отрасли отстаиваются в судах, они лоббируются в законодательных собраниях самых разных государств. А с другой стороны баррикады находятся отнюдь не пиратский бизнес. На другой стороне баррикады находится конечный потребитель этой самой защищаемой интеллектуальной собственности. И тут мы имеем ситуацию, когда потребитель сам по себе, ни в какой области обслуживания не существует такого бесправного потребителя, как в области интеллектуальной собственности. Если вы приобрели товар в магазине, физически, у вас на этот товар есть много разных прав. И эти права охраняются, в частности, законами о правах потребителя. Если вы так же обменяли свои кровные деньги на объект авторского права, у вас в отношении купленного объекта, мало того, что права абсолютно птичьи и не существует вообще такого понятия, как ответственность производителя за качества, но и что вы можете дальше сделать с тем, что вы легально приобрели, тоже очень ограничено.
Потому что простой потребитель - у него нет денег ни на адвокатов, ни на лоббистов, миллиарды долларов вкладываются в лоббирование ограничения прав потребителя в области объектов интеллектуальной собственности. Почему пиратская партии так назвалась? Что, кто-то из её создателей имеет отношение к пиратству, к зарабатыванию денег на воровстве? Совершенно нет. Это люди, не имеющие отношение ни к пиратскому бизнесу, ни к пиратству в какой-либо форме. Она так назвалась потому что в современном мире сотни миллионов пользователей объявлены пиратами. Они объявлены искусственно, под давлением индустриального лобби, на конечных потребителей наклеивают ярлык.
Пиратская партия представляет не заводы в Зеленограде, штампующие контрафактный Windows. Она представляет жителей Швеции, у которых на компьютерах происходит файлообмен. Этих жителей сотни тысяч в одной маленькой Швеции.
Пиратская партия защищает права конечного потребителя этой самой интеллектуальной собственности, объектов авторского права, его права в личных целях не криминализироваться, не восприниматься как преступник, как вор оттого, что он не заплатил деньги, а музыку послушал. Например, по радио, или в гостях. Или фильм посмотрел по телевизору, а не заплатил деньги за билет в кино или за DVD. Я бы хотел обратить внимание, что очень важным и революционным требованием партии пиратов является реформа и гораздо более глубокая не в области авторского права, а в области права патентного.
Автор, которого мы хотим поощрить на создание новых произведений, культурных ценностей, он пишет не потому что ему деньги нужны, а потому, что ему есть, что сказать. Из потребности в чистом виде в деньгах работает конвейерная индустрия, которая продуцирует каждые несколько месяцев одинаковых поп-звёзд, одинаковое, ширпотребное кино и одинаковые бестселлеры литературные, которые все имеют похожие названия до степени смешения, потому что они штампуются на конвейере. И все эти авторы, за которых пишет десяток литературных «негров», это и не надо никак стимулировать. Лев Толстой писал то, что он писал, потому что ему было, что написать, был талант, больше бы ему за это платили, вряд ли ему было бы больше что сказать, или Достоевскому, или Пушкину, который, как известно, был большой монетизатор своего творчества и на авторских правах зарабатывал сильно.
Тем не менее, написал, сколько бог дал дарования. Дело не в этом. Дело в том, что авторское право на эту розницу, оно защищает в первую очередь конвейер им. Филиппа Киркорова. Защищает попсовый конвейер и его сверхприбыль. И этих сверхприбылей хватает на то, чтобы любая техническая новинка всегда встречалась этой индустрии очень дорогостоящими судебными исками. Вспомним появление первого видеомагнитофона. Что сопутствовало его появлению? Сопутствовал иск от американской звукозаписывающей ассоциации с требованием запретить видеомагнитофоны, они нарушают права создателей фильмов и телепередач, авторские права, потому что можно нажать на красную кнопку, записать, сделать копию, и этой копией делиться.
Они дошли с этим иском до Верховного суда США, т.е. они пошли все инстанции. Это были миллионные юридические расходы на то, чтобы запретить нам иметь видеомагнитофоны и записывать телесигнал. Они проиграли в Верховном суде США. Дальше появилась компания «Даймент мультимедиа», придумала такую вещь как mp3 плеер. Возможность закачать музыку, которая тебе принадлежит со своего компакт-диска, перекачать на устройство, положить его в карман, наушники в уши и пошёл. Первое, чем встретила звукозаписывающая индустрия объявление о том, что такое устройство появится… На требование запретить mp3 плееры было истрачено столько денег, сколько ни у кого из людей, сегодня носящих в кармане плееры, не было столько денег, чтобы противостоять этой запретительной волне. Мы, потребители, бесправны, они, индустрия, имеют миллиардные сверхприбыли, тратят их на лоббирование и на суды.
Следующий такой суд случился, когда появились файлообменные сети. Прибили файлообменные сети. Прибили пионеров этого рынка - компанию Napster, прибили KaZaA, что дало свою пользу, потому что люди, которые делали KaZaA, пошли и сделали Скайп. В общем, есть много желающих убить и Скайп, но это проще делать на уровне правительственном. Это не вопрос прав, а спецслужб. При этом файлообмен живёт, но понятно, что с точки зрения интересов индустрии надо конечно за файлообмен судить и сажать, и разорять, и штрафовать. Надо чтобы человек у себя в доме, участвуя в файлообмене, чувствовал себя преступником, ждал стука в дверь.
Эта партия борется против криминализации искусственной под воздействием копирайтного лобби, его больших бюджетов и интересов, искусственной криминализации людей на улице, искусственного ограничения прав людей на улице. Увеличение срока действия авторского права с 50 до 70 лет после смерти правообладателя, то, что произошло на наших глазах, это залезли в карман к абсолютно бесправному потребителю.
К этому я бы хотел добавить следующее. Права литераторов, авторов и исполнителей песен и музыки значительно шире, чем права изобретателей.
Срок действия патента колеблется в разных странах от 5 до 12 лет. В РФ установлен 20-летний срок. Продление срока действия связано с уплатой крупной суммы. Если изобретение не приносит прибыли, или прибыль не ожидается, или никто не хочет перекупить права на этот патент, патентовладелец перестает платить, и тогда любой может воспользоваться этим изобретением. Исключением, помнится, был патент Зингера на качающийся челнок швейной машины, который действовал, кажется, лет сорок.
Вчера на радио "Эхо Москвы" состoялся диспут на тему "Интеллектуальная собственность - защищать или легализовать". С одной стороны выступил Михаил Федотов, доктор юридических наук, один из авторов закона о СМИ, с другой - Антон Носик, журналист, интернет-эксперт, главный редактор BFM.ru, он же - популярный блоггер dolboeb.
Поскольку я полностью на стороне dolboebа, я процитирую здесь ряд его аргументов (болд мой - tay_kuma).
Я считаю, что тут очень простой и понятный конфликт. По одну сторону баррикад находится индустрия по извлечению прибыли из интеллектуальной собственности, из авторского права. И права этой отрасли отстаиваются в судах, они лоббируются в законодательных собраниях самых разных государств. А с другой стороны баррикады находятся отнюдь не пиратский бизнес. На другой стороне баррикады находится конечный потребитель этой самой защищаемой интеллектуальной собственности. И тут мы имеем ситуацию, когда потребитель сам по себе, ни в какой области обслуживания не существует такого бесправного потребителя, как в области интеллектуальной собственности. Если вы приобрели товар в магазине, физически, у вас на этот товар есть много разных прав. И эти права охраняются, в частности, законами о правах потребителя. Если вы так же обменяли свои кровные деньги на объект авторского права, у вас в отношении купленного объекта, мало того, что права абсолютно птичьи и не существует вообще такого понятия, как ответственность производителя за качества, но и что вы можете дальше сделать с тем, что вы легально приобрели, тоже очень ограничено.
Потому что простой потребитель - у него нет денег ни на адвокатов, ни на лоббистов, миллиарды долларов вкладываются в лоббирование ограничения прав потребителя в области объектов интеллектуальной собственности. Почему пиратская партии так назвалась? Что, кто-то из её создателей имеет отношение к пиратству, к зарабатыванию денег на воровстве? Совершенно нет. Это люди, не имеющие отношение ни к пиратскому бизнесу, ни к пиратству в какой-либо форме. Она так назвалась потому что в современном мире сотни миллионов пользователей объявлены пиратами. Они объявлены искусственно, под давлением индустриального лобби, на конечных потребителей наклеивают ярлык.
Пиратская партия представляет не заводы в Зеленограде, штампующие контрафактный Windows. Она представляет жителей Швеции, у которых на компьютерах происходит файлообмен. Этих жителей сотни тысяч в одной маленькой Швеции.
Пиратская партия защищает права конечного потребителя этой самой интеллектуальной собственности, объектов авторского права, его права в личных целях не криминализироваться, не восприниматься как преступник, как вор оттого, что он не заплатил деньги, а музыку послушал. Например, по радио, или в гостях. Или фильм посмотрел по телевизору, а не заплатил деньги за билет в кино или за DVD. Я бы хотел обратить внимание, что очень важным и революционным требованием партии пиратов является реформа и гораздо более глубокая не в области авторского права, а в области права патентного.
Автор, которого мы хотим поощрить на создание новых произведений, культурных ценностей, он пишет не потому что ему деньги нужны, а потому, что ему есть, что сказать. Из потребности в чистом виде в деньгах работает конвейерная индустрия, которая продуцирует каждые несколько месяцев одинаковых поп-звёзд, одинаковое, ширпотребное кино и одинаковые бестселлеры литературные, которые все имеют похожие названия до степени смешения, потому что они штампуются на конвейере. И все эти авторы, за которых пишет десяток литературных «негров», это и не надо никак стимулировать. Лев Толстой писал то, что он писал, потому что ему было, что написать, был талант, больше бы ему за это платили, вряд ли ему было бы больше что сказать, или Достоевскому, или Пушкину, который, как известно, был большой монетизатор своего творчества и на авторских правах зарабатывал сильно.
Тем не менее, написал, сколько бог дал дарования. Дело не в этом. Дело в том, что авторское право на эту розницу, оно защищает в первую очередь конвейер им. Филиппа Киркорова. Защищает попсовый конвейер и его сверхприбыль. И этих сверхприбылей хватает на то, чтобы любая техническая новинка всегда встречалась этой индустрии очень дорогостоящими судебными исками. Вспомним появление первого видеомагнитофона. Что сопутствовало его появлению? Сопутствовал иск от американской звукозаписывающей ассоциации с требованием запретить видеомагнитофоны, они нарушают права создателей фильмов и телепередач, авторские права, потому что можно нажать на красную кнопку, записать, сделать копию, и этой копией делиться.
Они дошли с этим иском до Верховного суда США, т.е. они пошли все инстанции. Это были миллионные юридические расходы на то, чтобы запретить нам иметь видеомагнитофоны и записывать телесигнал. Они проиграли в Верховном суде США. Дальше появилась компания «Даймент мультимедиа», придумала такую вещь как mp3 плеер. Возможность закачать музыку, которая тебе принадлежит со своего компакт-диска, перекачать на устройство, положить его в карман, наушники в уши и пошёл. Первое, чем встретила звукозаписывающая индустрия объявление о том, что такое устройство появится… На требование запретить mp3 плееры было истрачено столько денег, сколько ни у кого из людей, сегодня носящих в кармане плееры, не было столько денег, чтобы противостоять этой запретительной волне. Мы, потребители, бесправны, они, индустрия, имеют миллиардные сверхприбыли, тратят их на лоббирование и на суды.
Следующий такой суд случился, когда появились файлообменные сети. Прибили файлообменные сети. Прибили пионеров этого рынка - компанию Napster, прибили KaZaA, что дало свою пользу, потому что люди, которые делали KaZaA, пошли и сделали Скайп. В общем, есть много желающих убить и Скайп, но это проще делать на уровне правительственном. Это не вопрос прав, а спецслужб. При этом файлообмен живёт, но понятно, что с точки зрения интересов индустрии надо конечно за файлообмен судить и сажать, и разорять, и штрафовать. Надо чтобы человек у себя в доме, участвуя в файлообмене, чувствовал себя преступником, ждал стука в дверь.
Эта партия борется против криминализации искусственной под воздействием копирайтного лобби, его больших бюджетов и интересов, искусственной криминализации людей на улице, искусственного ограничения прав людей на улице. Увеличение срока действия авторского права с 50 до 70 лет после смерти правообладателя, то, что произошло на наших глазах, это залезли в карман к абсолютно бесправному потребителю.
К этому я бы хотел добавить следующее. Права литераторов, авторов и исполнителей песен и музыки значительно шире, чем права изобретателей.
Срок действия патента колеблется в разных странах от 5 до 12 лет. В РФ установлен 20-летний срок. Продление срока действия связано с уплатой крупной суммы. Если изобретение не приносит прибыли, или прибыль не ожидается, или никто не хочет перекупить права на этот патент, патентовладелец перестает платить, и тогда любой может воспользоваться этим изобретением. Исключением, помнится, был патент Зингера на качающийся челнок швейной машины, который действовал, кажется, лет сорок.