Цвёльф
Выдрик (vidrik) написала очень интересный рассказ.
Медведь (bear_micky) нарисовал замечательную иллюстрацию к нему. С любезного разрешения авторов я помещаю здесь рассказ и картинку. Картинка кликабельна.
Цвёльф
Какие такие, спрашиваете, эльфы в Кадуе?
Ну а какие финны в Кривце?
Ссыльные. Вот и эльфы тоже. Только финнов сюда отправили пятьдесят лет назад, а эльфов - пятьсот. За сочувствие человеческой политике. Преступное вмешательство в ход исторических событий.
Потому что нечего было эстетику разводить. "Ах, белый шиповник, ах, Роза Севера"... Не положено.
Сначала семейство Гибелингов не страдало, потому что не позволяла гордость. Потом оказалось, что леса, хоть и темные, но хлебосольные. Лешие признали за поселенцами главенство, а остальным было все равно.
Из ежегодных отчетов выходило, что ссыльные твердым шагом идут к исправлению и в политику не суются. Впрочем, соваться было и некуда: политика до здешних мест не доползала, увязая в болотах. Ни опричнина, ни продразверстки. В последние сто лет, правда, стало шумновато.
Через пару десятилетий после большой войны прислали сову о помиловании. Дескать, концепция мироустройства такова, что человеческие интриги влияют и на эльфов, так что в интересах популяции вмешательство в политику не только не вредит, но и необходимо. Приезжайте, Альбион ждет.
Отец семейства ответил уклончиво. Спасибо, вернемся, но не сейчас. Семейные хлопоты, понимаете ли...
Хлопотами был младший, двенадцатый сын, как в человеческой сказке, непутевый. Везти такого на родину было бы не то чтобы неприлично, но крайне неприятно для гордости. В политику не лез, но людьми интересовался. Помогал крестьянским детям таскать тяжести, латал прохудившиеся крыши в домах вдов, отводил молнии и змей. Не поддерживал разговоры о превосходстве эльфийской расы, на Самайн не пел положенных гимнов. И никак не соглашался на взрослое имя, предложенное родителями.
- Итилинэль, Аланирил, вы б меня еще Галоперидолом назвали, - бурчал.
А самое ужасное - влюбился в лесную фею, по-здешнему кикимору. Собирался жениться, как только стукнет сто.
Родители сдержанно страдали. Постановили: потерпят до совершеннолетия, благо осталось ждать всего лет сорок. А потом или проклянут и отрекутся, или он все-таки повзрослеет.
Родители Липайнена Сереги из финнов, дети ссыльных, так что Серега считался коренным вологжанином. А Анька каждым корешком проросла в здешнюю почву. После смерти Анькиной бабки отремонтировали дом и на выходные наезжали шумно отдыхать. Были они веселыми и не то что недобрыми, а беспечными, скорее. Простыми. Она любила вывести Серегу из себя, получить синяк под глаз и шубу или путевку в искупление вины, сидеть в интернете и фоткаться в ночных клубах. А он - Аньку и выпить в компании. Однажды Анька нашла на каком-то форуме молодого немца по имени Ян и с фамилией Бухендорф и предложила к ним в гости приехать. Фамилия прикольная, смешно будет такого друзьям показать. Немец приехал, оказался страстным грибником. Надежд на прикольность не оправдал, потому что после бильярдной наутро чуть не умер, умолял больше не праздновать, а отпустить его в лес за маслятами и земляникой. Серега пожал плечами: раз жена не возражала, сразу про существование Яна будто забыв, то и шут с этим немцем, пусть себе по лесам плутает, хоть под ногами путаться не будет.
Непутевый сын уже две недели не появлялся дома. Подходил день совершеннолетия, надо было срочно подобрать имя. Отец тихо, но настойчиво порекомендовал вернуться только поименованным. И чтобы никаких Шурок или Егоров. Только нечеловеческое!
В сосняке кто-то возился и бормотал не по-русски. И не по-лешачьи. И пах немного не так, как местные люди. Эльф отступил к реке и стал невидимым.
Из-за молодой сосны, пятясь задом, выбрался незнакомец, держа в руках десяток крепких маслят.
- Айн, цвай, драй, фир, фюнф, зекс, зибен, ахт, нойн, цейн, - пересчитал он. Наклонился, срезал еще два грибка и подытожил, - Эльф, цвёльф.
И в ужасе сжался, когда рядом с ним кто-то невидимый громко захохотал.
Родители все еще сдержанно, но уже очень настойчиво предлагали одуматься.
- Цвёльф - ну что это за имя? Это даже не Рекс, даже не Борька! Совсем уже нечеловеческое.
- Вот и хорошо, - ухмыльнулся Цвёльф. И пошел жениться.
Анька не рассчитала. Серега немца не выгонял, а она обещала Вичке, что в августе поедет в Тунис. Поэтому надо было по-быстрому влюбить в себя Яна, показаться на глаза мужу, дождаться, пока Серега вышвырнет гостя за порог, а ее обложит черным матом и, может, вломит пару раз. А потом зарыдать, как положено. И тогда будет ей, может, не Тунис, но хотя бы Болгария.
Но Ян от Аньки шарахался. Пришлось начать раздеваться: сейчас увидит, полезет лапать, и тогда можно звать на помощь без шансов получить в глаз.
Вот только Серега увидел все с самого начала. Анька с визгом бросилась в лес, все еще надеясь, что все обойдется, а он выскочил за ней. С дробовиком.
- Сдохни, тварь! - заорал он и выстрелил.
Лесные феи, они же кикиморы, - существа удивительно прочные и долгоживущие. Не как эльфы, конечно, но все же. Яды их не берут, пули тоже. Только искреннее желание убить на них и действует. А еще лесные феи не любят, когда кому-то плохо. Если чувствуют беду, тут же подходят, чтобы утешить.
Кикимора ждала жениха. Они договорились встретиться у двора Липайненов и пойти к тихому омуту, чтобы там наконец-то пожениться.
Во дворе пахло бедой. Кикимора подбежала поближе. Из калитки, завывая фабричной сиреной, вылетела Анька и спряталась в кустах, а за ней, топоча, выскочил Серега с ружьем. Он повел страшными глазами, услышал шорох там, где пряталась кикимора, и выстрелил.
Лесные феи умирают только тогда, когда кто-то искренне хочет их убить.
Цвёльф пришел слишком поздно.
Мстить он отказался, за что и был сдержанно проклят. Родители собрали вещи, через халявный липайненский вай-фай договорились с властями и с первой же осенней паутиной отбыли в Альбион.
А Липайнены уехали в Тунис. На два месяца. Боялись разбирательств, но все обошлось. Тела никто, конечно, не нашел: лесные феи после смерти становятся туманом, это все знают, кроме Аньки с Серегой.
Цвёльф остался в кадуйских лесах. Один. Эльфы живут долго, и детей у них может быть очень много, но у Цвёльфа их не будет. И плохого людям тоже не будет - незачем плодить горе.
Так что и правда, какие такие эльфы в Кадуе?
Один только и есть, да и тот Цвёльф.
Медведь (bear_micky) нарисовал замечательную иллюстрацию к нему. С любезного разрешения авторов я помещаю здесь рассказ и картинку. Картинка кликабельна.
Цвёльф
Какие такие, спрашиваете, эльфы в Кадуе?
Ну а какие финны в Кривце?
Ссыльные. Вот и эльфы тоже. Только финнов сюда отправили пятьдесят лет назад, а эльфов - пятьсот. За сочувствие человеческой политике. Преступное вмешательство в ход исторических событий.
Потому что нечего было эстетику разводить. "Ах, белый шиповник, ах, Роза Севера"... Не положено.
Сначала семейство Гибелингов не страдало, потому что не позволяла гордость. Потом оказалось, что леса, хоть и темные, но хлебосольные. Лешие признали за поселенцами главенство, а остальным было все равно.
Из ежегодных отчетов выходило, что ссыльные твердым шагом идут к исправлению и в политику не суются. Впрочем, соваться было и некуда: политика до здешних мест не доползала, увязая в болотах. Ни опричнина, ни продразверстки. В последние сто лет, правда, стало шумновато.
Через пару десятилетий после большой войны прислали сову о помиловании. Дескать, концепция мироустройства такова, что человеческие интриги влияют и на эльфов, так что в интересах популяции вмешательство в политику не только не вредит, но и необходимо. Приезжайте, Альбион ждет.
Отец семейства ответил уклончиво. Спасибо, вернемся, но не сейчас. Семейные хлопоты, понимаете ли...
Хлопотами был младший, двенадцатый сын, как в человеческой сказке, непутевый. Везти такого на родину было бы не то чтобы неприлично, но крайне неприятно для гордости. В политику не лез, но людьми интересовался. Помогал крестьянским детям таскать тяжести, латал прохудившиеся крыши в домах вдов, отводил молнии и змей. Не поддерживал разговоры о превосходстве эльфийской расы, на Самайн не пел положенных гимнов. И никак не соглашался на взрослое имя, предложенное родителями.
- Итилинэль, Аланирил, вы б меня еще Галоперидолом назвали, - бурчал.
А самое ужасное - влюбился в лесную фею, по-здешнему кикимору. Собирался жениться, как только стукнет сто.
Родители сдержанно страдали. Постановили: потерпят до совершеннолетия, благо осталось ждать всего лет сорок. А потом или проклянут и отрекутся, или он все-таки повзрослеет.
Родители Липайнена Сереги из финнов, дети ссыльных, так что Серега считался коренным вологжанином. А Анька каждым корешком проросла в здешнюю почву. После смерти Анькиной бабки отремонтировали дом и на выходные наезжали шумно отдыхать. Были они веселыми и не то что недобрыми, а беспечными, скорее. Простыми. Она любила вывести Серегу из себя, получить синяк под глаз и шубу или путевку в искупление вины, сидеть в интернете и фоткаться в ночных клубах. А он - Аньку и выпить в компании. Однажды Анька нашла на каком-то форуме молодого немца по имени Ян и с фамилией Бухендорф и предложила к ним в гости приехать. Фамилия прикольная, смешно будет такого друзьям показать. Немец приехал, оказался страстным грибником. Надежд на прикольность не оправдал, потому что после бильярдной наутро чуть не умер, умолял больше не праздновать, а отпустить его в лес за маслятами и земляникой. Серега пожал плечами: раз жена не возражала, сразу про существование Яна будто забыв, то и шут с этим немцем, пусть себе по лесам плутает, хоть под ногами путаться не будет.
Непутевый сын уже две недели не появлялся дома. Подходил день совершеннолетия, надо было срочно подобрать имя. Отец тихо, но настойчиво порекомендовал вернуться только поименованным. И чтобы никаких Шурок или Егоров. Только нечеловеческое!
В сосняке кто-то возился и бормотал не по-русски. И не по-лешачьи. И пах немного не так, как местные люди. Эльф отступил к реке и стал невидимым.
Из-за молодой сосны, пятясь задом, выбрался незнакомец, держа в руках десяток крепких маслят.
- Айн, цвай, драй, фир, фюнф, зекс, зибен, ахт, нойн, цейн, - пересчитал он. Наклонился, срезал еще два грибка и подытожил, - Эльф, цвёльф.
И в ужасе сжался, когда рядом с ним кто-то невидимый громко захохотал.
Родители все еще сдержанно, но уже очень настойчиво предлагали одуматься.
- Цвёльф - ну что это за имя? Это даже не Рекс, даже не Борька! Совсем уже нечеловеческое.
- Вот и хорошо, - ухмыльнулся Цвёльф. И пошел жениться.
Анька не рассчитала. Серега немца не выгонял, а она обещала Вичке, что в августе поедет в Тунис. Поэтому надо было по-быстрому влюбить в себя Яна, показаться на глаза мужу, дождаться, пока Серега вышвырнет гостя за порог, а ее обложит черным матом и, может, вломит пару раз. А потом зарыдать, как положено. И тогда будет ей, может, не Тунис, но хотя бы Болгария.
Но Ян от Аньки шарахался. Пришлось начать раздеваться: сейчас увидит, полезет лапать, и тогда можно звать на помощь без шансов получить в глаз.
Вот только Серега увидел все с самого начала. Анька с визгом бросилась в лес, все еще надеясь, что все обойдется, а он выскочил за ней. С дробовиком.
- Сдохни, тварь! - заорал он и выстрелил.
Лесные феи, они же кикиморы, - существа удивительно прочные и долгоживущие. Не как эльфы, конечно, но все же. Яды их не берут, пули тоже. Только искреннее желание убить на них и действует. А еще лесные феи не любят, когда кому-то плохо. Если чувствуют беду, тут же подходят, чтобы утешить.
Кикимора ждала жениха. Они договорились встретиться у двора Липайненов и пойти к тихому омуту, чтобы там наконец-то пожениться.
Во дворе пахло бедой. Кикимора подбежала поближе. Из калитки, завывая фабричной сиреной, вылетела Анька и спряталась в кустах, а за ней, топоча, выскочил Серега с ружьем. Он повел страшными глазами, услышал шорох там, где пряталась кикимора, и выстрелил.
Лесные феи умирают только тогда, когда кто-то искренне хочет их убить.
Цвёльф пришел слишком поздно.
Мстить он отказался, за что и был сдержанно проклят. Родители собрали вещи, через халявный липайненский вай-фай договорились с властями и с первой же осенней паутиной отбыли в Альбион.
А Липайнены уехали в Тунис. На два месяца. Боялись разбирательств, но все обошлось. Тела никто, конечно, не нашел: лесные феи после смерти становятся туманом, это все знают, кроме Аньки с Серегой.
Цвёльф остался в кадуйских лесах. Один. Эльфы живут долго, и детей у них может быть очень много, но у Цвёльфа их не будет. И плохого людям тоже не будет - незачем плодить горе.
Так что и правда, какие такие эльфы в Кадуе?
Один только и есть, да и тот Цвёльф.