СЕЗОН ГРОЗ - 4
ОГЛАВЛЕНИЕ
Какой мне страшен суд, когда я прав?
Вильям Шекспир. Венецианский купец
(перевод О. Мандельштама)
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Предоставленная Геральту защитница из управления избегала смотреть ему в глаза. С упорством, достойным лучшего применения, она перелистывала папку с документами. Документов там было немного. А именно два. Госпожа адвокат, похоже, вознамерилась выучить их содержание наизусть. Геральт надеялся - для того, чтобы блеснуть защитной речью. Но надежда, как он подозревал, была тщетная.
- Находясь под арестом, - госпожа адвокат в конце концов подняла глаза, - ты совершил избиение двоих сокамерников. Могу я узнать хотя бы причину?
- Primo, я отверг их сексуальные домогательства: никак не желали понимать, что нет - значит нет. Secundo, я люблю бить людей. Tertio, это вранье. Они сами покалечились. Об стену. Чтобы меня очернить.
Говорил медленно и безразлично. За проведенную в тюрьме неделю безразличие овладело им полностью.
Адвокатесса закрыла папку. Чтобы тут же снова ее открыть. После этого - поправила замысловатую прическу.
- Избитые, - вздохнула она, - как мне кажется, не собираются подавать никаких жалоб. Поэтому сосредоточимся на инстигаторском обвинении. Асессор трибунала собирается обвинить тебя в серьезном преступлении, за которое грозит суровое наказание.
А как же иначе, подумал Геральт, любуясь красотой госпожи адвоката. Размышлял, сколько ей было лет, когда попала в школу чародеек. И в каком возрасте оставила эту школу.
Обе действующие магические школы - мужская в Бан Арде и женская в Аретузе на острове Танедд - помимо выпускников и выпускниц производили брак. Несмотря на густое сито вступительных экзаменов, позволявшее с самого начала отсеять и отбросить безнадежные случаи, лишь только на уровне первых семестров происходила настоящая селекция, которая обнаруживала тех, кто умел маскироваться. Тех, для кого мышление оказывалось неприятным и угрожающим опытом. Скрытых глупцов, лентяев и умственных сонливцев обоих полов, которым было нечего искать в школе магии. Затруднение состояло в том, что, как правило, это были дети зажиточных или по каким-то другим причинам считавшихся важными особ. После исключения из школы с этой трудной молодежью нужно было что-то делать. С молодыми людьми, исключенными из школы в Бан Арде, проблем не было - они шли в дипломаты, их ждали армия, флот и полиция, самым глупым оставалась политика. Магические отходы из числа представительниц прекрасного пола сложнее было пристроить только на первый взгляд. Хоть и признанные негодными, девушки все же переступили порог школы чародеек и достигли хоть какого-нибудь прогресса в магии. А влияние чародеек на представителей власти и все сферы экономической и политической жизни было слишком сильным, чтобы оставлять барышень на произвол судьбы. Им предоставляли тихую гавань. Девушки попадали в сферу правосудия и становились юристами.
Адвокатесса захлопнула папку. После чего снова ее открыла.
- Советую признать вину, - проговорила она. - В этом случае можем рассчитывать на смягчение…
- Признать что? - перебил ее ведьмак.
- Когда суд спросит, ответишь утвердительно. Признание вины посчитают смягчающим обстоятельством.
- Как ты в таком случае собираешься меня защищать?
Госпожа адвокат захлопнула папку. Как крышку гроба.
- Пойдем. Суд ждет.
Суд ждал. Как раз потому, что из зала суда в этот же самый момент выводили другого преступника. Не слишком, как отметил Геральт, радостного.
На стене висел засиженный мухами щит, на котором можно было разобрать герб Керака - голубого дельфина nageant. Под гербом стоял судейский стол. За ним сидели трое. Худощавый писарь. Блеклый подсудок. И госпожа судья, степенная видом и лицом дама.
Скамью справа от судей занимал асессор трибунала, исполняющий обязанности прокурора. Выглядел он серьезно. Настолько серьезно, что впору было остерегаться встречи с ним в темном переулке.
С противоположной стороны, по левую руку от судейской комиссии, стояла скамья подсудимых. Место, предназначенное ему.
Дальше все пошло быстро.
- Геральт, называемый Геральтом из Ривии, обвиняется в злоупотреблениях, овладении и присвоении собственности, принадлежащей Короне. Действуя в сговоре с другими лицами, которых склонил к коррупции, обвиняемый завышал суммы предоставленных за свои услуги счетов с целью присвоения лишних средств. В результате названных действий казна государства понесла убытки. Доказательством является донос, notitia criminis, который был присоединен к делу. Данный донос…
Скучающее выражение лица и отсутствующий взгляд судьи явно демонстрировали, что мысли степенной матроны витают в каком-то другом месте. И что беспокоят ее совершенно другие вопросы и проблемы: стирка, дети, цвет занавесок, тесто для маковых пирогов и растяжки на заднице, предвещающие супружеский кризис. Ведьмак покорно принял тот факт, что он сам гораздо менее важен. Что не может конкурировать со всем этим.
- Совершенное обвиняемым преступление, - безэмоционально продолжал обвинитель, - не только разрушает государство, но также и порядок общественный подрывает и расшатывает. Установленный порядок требует…
- Включенное в дело донесение, - перебила судья, - суд вынужден рассмотреть как probatio de relato, доказательство, являющееся донесением третьего лица. Может ли обвинение предоставить другие доказательства?
- Других доказательств нет… Пока… Обвиняемый, как уже было сказано - ведьмак. Это мутант, пребывающий за пределами человеческого общества, пренебрегающий человеческими законами и ставящий себя выше их. В своей криминогенной и социопатической работе он контактирует с преступным элементом, а также с нелюдями, в том числе расами, традиционно враждующими с человеком. Нарушение законов является частью нигилистической природы ведьмака. В случае ведьмака, Высокий Суд, отсутствие доказательств - лучшее доказательство. Это доказывает измену, а также…
- Признает ли обвиняемый, - судью совершенно очевидно не интересовало, что еще доказывает отсутствие доказательств. - Признает ли обвиняемый свою вину?
- Не признаю. - Геральт проигнорировал отчаянные сигналы госпожи адвоката. - Я невиновен и не совершал никакого преступления.
Ведьмак имел некоторые навыки, поскольку сталкиваться с правосудием ему приходилось. Кроме того, он кратко ознакомился с литературой по теме.
- Все обвинения против меня являются следствием предвзятого отношения…
- Протестую! - вскрикнул асессор. - Обвиняемый произносит речь!
- Протест отклонен.
- … следствием предвзятого отношения к моей особе и профессии, сиречь следствием praejudicium, praejudicium же в свою очередь влечет за собой заведомую ложь. Тем более, что обвиняют меня на основании анонимного доноса, и то одного-единственного. Testimonium unius non valet. Testis unis, testis nullus. Ergo, это не обвинение, а всего лишь домысел, сиречь praesumptio. А домысел оставляет пространство для сомнений.
- In dubio pro reo! - очнулась адвокатесса. - In dubio pro reo, Высокий Суд!
- Суд, - судья грохнула молотком, разбудив блеклого подсудка, - постановляет: определить денежный залог в размере пятисот новиградских крон.
Геральт вздохнул. Его интересовало, пришли ли уже оба его товарища по камере в себя и извлекли ли какой-то опыт из того, что произошло. Или же ему придется избить и отпинать их еще раз.
Продолжение...
Перевод: Межконтинентальная группа
Какой мне страшен суд, когда я прав?
Вильям Шекспир. Венецианский купец
(перевод О. Мандельштама)
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Предоставленная Геральту защитница из управления избегала смотреть ему в глаза. С упорством, достойным лучшего применения, она перелистывала папку с документами. Документов там было немного. А именно два. Госпожа адвокат, похоже, вознамерилась выучить их содержание наизусть. Геральт надеялся - для того, чтобы блеснуть защитной речью. Но надежда, как он подозревал, была тщетная.
- Находясь под арестом, - госпожа адвокат в конце концов подняла глаза, - ты совершил избиение двоих сокамерников. Могу я узнать хотя бы причину?
- Primo, я отверг их сексуальные домогательства: никак не желали понимать, что нет - значит нет. Secundo, я люблю бить людей. Tertio, это вранье. Они сами покалечились. Об стену. Чтобы меня очернить.
Говорил медленно и безразлично. За проведенную в тюрьме неделю безразличие овладело им полностью.
Адвокатесса закрыла папку. Чтобы тут же снова ее открыть. После этого - поправила замысловатую прическу.
- Избитые, - вздохнула она, - как мне кажется, не собираются подавать никаких жалоб. Поэтому сосредоточимся на инстигаторском обвинении. Асессор трибунала собирается обвинить тебя в серьезном преступлении, за которое грозит суровое наказание.
А как же иначе, подумал Геральт, любуясь красотой госпожи адвоката. Размышлял, сколько ей было лет, когда попала в школу чародеек. И в каком возрасте оставила эту школу.
Обе действующие магические школы - мужская в Бан Арде и женская в Аретузе на острове Танедд - помимо выпускников и выпускниц производили брак. Несмотря на густое сито вступительных экзаменов, позволявшее с самого начала отсеять и отбросить безнадежные случаи, лишь только на уровне первых семестров происходила настоящая селекция, которая обнаруживала тех, кто умел маскироваться. Тех, для кого мышление оказывалось неприятным и угрожающим опытом. Скрытых глупцов, лентяев и умственных сонливцев обоих полов, которым было нечего искать в школе магии. Затруднение состояло в том, что, как правило, это были дети зажиточных или по каким-то другим причинам считавшихся важными особ. После исключения из школы с этой трудной молодежью нужно было что-то делать. С молодыми людьми, исключенными из школы в Бан Арде, проблем не было - они шли в дипломаты, их ждали армия, флот и полиция, самым глупым оставалась политика. Магические отходы из числа представительниц прекрасного пола сложнее было пристроить только на первый взгляд. Хоть и признанные негодными, девушки все же переступили порог школы чародеек и достигли хоть какого-нибудь прогресса в магии. А влияние чародеек на представителей власти и все сферы экономической и политической жизни было слишком сильным, чтобы оставлять барышень на произвол судьбы. Им предоставляли тихую гавань. Девушки попадали в сферу правосудия и становились юристами.
Адвокатесса захлопнула папку. После чего снова ее открыла.
- Советую признать вину, - проговорила она. - В этом случае можем рассчитывать на смягчение…
- Признать что? - перебил ее ведьмак.
- Когда суд спросит, ответишь утвердительно. Признание вины посчитают смягчающим обстоятельством.
- Как ты в таком случае собираешься меня защищать?
Госпожа адвокат захлопнула папку. Как крышку гроба.
- Пойдем. Суд ждет.
Суд ждал. Как раз потому, что из зала суда в этот же самый момент выводили другого преступника. Не слишком, как отметил Геральт, радостного.
На стене висел засиженный мухами щит, на котором можно было разобрать герб Керака - голубого дельфина nageant. Под гербом стоял судейский стол. За ним сидели трое. Худощавый писарь. Блеклый подсудок. И госпожа судья, степенная видом и лицом дама.
Скамью справа от судей занимал асессор трибунала, исполняющий обязанности прокурора. Выглядел он серьезно. Настолько серьезно, что впору было остерегаться встречи с ним в темном переулке.
С противоположной стороны, по левую руку от судейской комиссии, стояла скамья подсудимых. Место, предназначенное ему.
Дальше все пошло быстро.
- Геральт, называемый Геральтом из Ривии, обвиняется в злоупотреблениях, овладении и присвоении собственности, принадлежащей Короне. Действуя в сговоре с другими лицами, которых склонил к коррупции, обвиняемый завышал суммы предоставленных за свои услуги счетов с целью присвоения лишних средств. В результате названных действий казна государства понесла убытки. Доказательством является донос, notitia criminis, который был присоединен к делу. Данный донос…
Скучающее выражение лица и отсутствующий взгляд судьи явно демонстрировали, что мысли степенной матроны витают в каком-то другом месте. И что беспокоят ее совершенно другие вопросы и проблемы: стирка, дети, цвет занавесок, тесто для маковых пирогов и растяжки на заднице, предвещающие супружеский кризис. Ведьмак покорно принял тот факт, что он сам гораздо менее важен. Что не может конкурировать со всем этим.
- Совершенное обвиняемым преступление, - безэмоционально продолжал обвинитель, - не только разрушает государство, но также и порядок общественный подрывает и расшатывает. Установленный порядок требует…
- Включенное в дело донесение, - перебила судья, - суд вынужден рассмотреть как probatio de relato, доказательство, являющееся донесением третьего лица. Может ли обвинение предоставить другие доказательства?
- Других доказательств нет… Пока… Обвиняемый, как уже было сказано - ведьмак. Это мутант, пребывающий за пределами человеческого общества, пренебрегающий человеческими законами и ставящий себя выше их. В своей криминогенной и социопатической работе он контактирует с преступным элементом, а также с нелюдями, в том числе расами, традиционно враждующими с человеком. Нарушение законов является частью нигилистической природы ведьмака. В случае ведьмака, Высокий Суд, отсутствие доказательств - лучшее доказательство. Это доказывает измену, а также…
- Признает ли обвиняемый, - судью совершенно очевидно не интересовало, что еще доказывает отсутствие доказательств. - Признает ли обвиняемый свою вину?
- Не признаю. - Геральт проигнорировал отчаянные сигналы госпожи адвоката. - Я невиновен и не совершал никакого преступления.
Ведьмак имел некоторые навыки, поскольку сталкиваться с правосудием ему приходилось. Кроме того, он кратко ознакомился с литературой по теме.
- Все обвинения против меня являются следствием предвзятого отношения…
- Протестую! - вскрикнул асессор. - Обвиняемый произносит речь!
- Протест отклонен.
- … следствием предвзятого отношения к моей особе и профессии, сиречь следствием praejudicium, praejudicium же в свою очередь влечет за собой заведомую ложь. Тем более, что обвиняют меня на основании анонимного доноса, и то одного-единственного. Testimonium unius non valet. Testis unis, testis nullus. Ergo, это не обвинение, а всего лишь домысел, сиречь praesumptio. А домысел оставляет пространство для сомнений.
- In dubio pro reo! - очнулась адвокатесса. - In dubio pro reo, Высокий Суд!
- Суд, - судья грохнула молотком, разбудив блеклого подсудка, - постановляет: определить денежный залог в размере пятисот новиградских крон.
Геральт вздохнул. Его интересовало, пришли ли уже оба его товарища по камере в себя и извлекли ли какой-то опыт из того, что произошло. Или же ему придется избить и отпинать их еще раз.
Продолжение...
Перевод: Межконтинентальная группа