стал звучать вопрос: «А что, Путин и люди из его окружения, - они верят во все то, что говорят?» Но еще начиная с Мюнхенской речи, Крыма, войны, первых больших текстов про идеологию вовчика каПутина вопрос, верит человек во что-то, или не верит, изначально бессмысленен,:
Люди не обязательно говорят то, во что они верят. Но чаще всего они верят в то, что говорят. Многие верят в то, во что им удобно верить в данный момент, и уверены в своей правоте, а вовсе не думают о том, как бы ловчее всех обмануть. Думаю, примерно это мы наблюдаем и с вовой каПутиным:
Распространено мнение, что идеологические режимы куда страшнее неидеологических. Отсюда попытки найти идеологию, которая бы объясняла агрессивную войну кремлерейха с Украиной. Но именно конец идеологии, отсутствие идеологии как некоей стройной системы и позволило вовику каПутину начать и вести эту войну:
В первые дни и недели войны все мы наблюдали возникновение эстетики, которая очень напоминала фашистскую: появление всех этих заглавных букв латинского алфавита и характерных стилизованных текстов, вроде текста Тимофея Сергейцева. Эти тексты интересны именно своей стилизованностью: был очевиден контраст между отсутствием массовой поддержки войны в поведении людей и эстетизацией (имитацией) фашизма.
На этом фоне сразу возник довольно большой корпус текстов о том, является ли это фашистским режимом. Понятно, что все зависит определения фашизма и идеологии вообще:
можно долго спорить о дефиниции идеологии фашизма как учения, программы, но есть беспроигрышный типологический подход: если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то, вероятно, это и есть утка:
почему война, которая была объявлена под лозунгами борьбы с нацизмом, использовала не столько советскую эстетику, сколько знакомую нам по массовой культуре и советскому кино 1970-х эстетику фашизации...??:
количество писателей, чьи книги будут запрещены и изъяты из продажи, будет расти. Если мы просто понаблюдаем, как менялась репрессивная российская политика, то увидим, что все идет по принципу «хвост надо резать по кускам». Сначала мягкий запрет, потом кого-то штрафуют, потом заводят уголовные дела. То есть уровень идеологической нетерпимости нарастает постепенно:
Это смесь консерватизма, популизма и веры в то, что у России - свой особый путь и ценности, которые объединяют общество. Такой идеологической трансформации точно не было во время застоя.
Более того, Россия сейчас ведет идеологическую войну. Война в Украине не похожа на войну в Афганистане, потому что война в Афганистане не находилась в центре внимания общества и не представлялась как сакральная война против Запада. А сейчас тысячи жителей России гибнут именно за идею. Они не просто захватывают территорию или проводят «миротворческую операцию», они сражаются с экзистенциальным врагом. Это напоминает время после окончания Второй мировой войны, когда началась холодная война и стало декларироваться, что есть абсолютное зло, с которым сражается Советский Союз.
То есть если сравнивать наше время с Советским Союзом, то идеологическая накачка происходит как в 1930-е. А уровень преследования политических оппонентов, скорее, напоминает тот, что был в начале 1980-х. Элементы из советского прошлого узнаются, но складываются в совершенно новую картину. И отличий от советской идеологии у нее много:
опросы, призванные обеспечить замеры настроений малых и крупных компаний, вдруг показали, что прежний оптимизм предпринимателей сменился «адекватной оценкой возможностей развития бизнеса в условиях перегрева экономики» (прямо по Банку России!). Капитаны бизнеса стали дружно сообщать о снижении инвестиционной активности и корректировке планов развития своего бизнеса. Как выяснилось, развитию компаний уже мешают дефицит кадров, неопределенность на рынке и высокая стоимость заемного финансирования. При этом наиболее чувствительными к ухудшению условий оказались производственные компании, активность которых в начале 2023 года подкреплялась резким ростом внутреннего спроса и расширением господдержки проектов импортозамещения" Republik ru
Люди не обязательно говорят то, во что они верят. Но чаще всего они верят в то, что говорят. Многие верят в то, во что им удобно верить в данный момент, и уверены в своей правоте, а вовсе не думают о том, как бы ловчее всех обмануть. Думаю, примерно это мы наблюдаем и с вовой каПутиным:
Распространено мнение, что идеологические режимы куда страшнее неидеологических. Отсюда попытки найти идеологию, которая бы объясняла агрессивную войну кремлерейха с Украиной. Но именно конец идеологии, отсутствие идеологии как некоей стройной системы и позволило вовику каПутину начать и вести эту войну:
В первые дни и недели войны все мы наблюдали возникновение эстетики, которая очень напоминала фашистскую: появление всех этих заглавных букв латинского алфавита и характерных стилизованных текстов, вроде текста Тимофея Сергейцева. Эти тексты интересны именно своей стилизованностью: был очевиден контраст между отсутствием массовой поддержки войны в поведении людей и эстетизацией (имитацией) фашизма.
На этом фоне сразу возник довольно большой корпус текстов о том, является ли это фашистским режимом. Понятно, что все зависит определения фашизма и идеологии вообще:
можно долго спорить о дефиниции идеологии фашизма как учения, программы, но есть беспроигрышный типологический подход: если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то, вероятно, это и есть утка:
почему война, которая была объявлена под лозунгами борьбы с нацизмом, использовала не столько советскую эстетику, сколько знакомую нам по массовой культуре и советскому кино 1970-х эстетику фашизации...??:
количество писателей, чьи книги будут запрещены и изъяты из продажи, будет расти. Если мы просто понаблюдаем, как менялась репрессивная российская политика, то увидим, что все идет по принципу «хвост надо резать по кускам». Сначала мягкий запрет, потом кого-то штрафуют, потом заводят уголовные дела. То есть уровень идеологической нетерпимости нарастает постепенно:
Это смесь консерватизма, популизма и веры в то, что у России - свой особый путь и ценности, которые объединяют общество. Такой идеологической трансформации точно не было во время застоя.
Более того, Россия сейчас ведет идеологическую войну. Война в Украине не похожа на войну в Афганистане, потому что война в Афганистане не находилась в центре внимания общества и не представлялась как сакральная война против Запада. А сейчас тысячи жителей России гибнут именно за идею. Они не просто захватывают территорию или проводят «миротворческую операцию», они сражаются с экзистенциальным врагом. Это напоминает время после окончания Второй мировой войны, когда началась холодная война и стало декларироваться, что есть абсолютное зло, с которым сражается Советский Союз.
То есть если сравнивать наше время с Советским Союзом, то идеологическая накачка происходит как в 1930-е. А уровень преследования политических оппонентов, скорее, напоминает тот, что был в начале 1980-х. Элементы из советского прошлого узнаются, но складываются в совершенно новую картину. И отличий от советской идеологии у нее много:
опросы, призванные обеспечить замеры настроений малых и крупных компаний, вдруг показали, что прежний оптимизм предпринимателей сменился «адекватной оценкой возможностей развития бизнеса в условиях перегрева экономики» (прямо по Банку России!). Капитаны бизнеса стали дружно сообщать о снижении инвестиционной активности и корректировке планов развития своего бизнеса. Как выяснилось, развитию компаний уже мешают дефицит кадров, неопределенность на рынке и высокая стоимость заемного финансирования. При этом наиболее чувствительными к ухудшению условий оказались производственные компании, активность которых в начале 2023 года подкреплялась резким ростом внутреннего спроса и расширением господдержки проектов импортозамещения" Republik ru
Reply
Leave a comment