Географ глобус пропил. Постановщик Александр Велединский.
Оригинал взят у rassudkin в Географ глобус пропил. Постановщик Александр Велединский.
В России элита - всегда андеграунд. Андеграунд в широком смысле - это могут быть неформалы или внутренние эмигранты, писатели "в стол", несостоявшиеся самородки, состоявшиеся самородки - но состоявшиеся для узкого периферийного круга по его критериям состоятельности.
В 70-е-80-е стать своим в группах неформалов - этих хиппи-стиляг-диссидентов-художников - было сложно, они носом чуяли и на дух не переносили жлобов, конформистов и тех кто для понтов. Им завидовали дети партийных боссов, т.к. все понимали, что эти отщепенцы и есть настоящая элита. Когда хиппи доживал до сорока, он частенько становился "лишним человеком", т.е. опять же отщепенцем, но в другом роде. Такими становились не только бывшие панки, достаточно было быть совестливым интеллигентом, чтобы оказаться на обочине жизни. Другой вопрос - как относиться к этой обочине. Скорее всего "лишний человек" - это только самоощущение и ничего больше.
Периферия жизни - среда обитания и место встречи советской и российской интеллектуальной и творческой элиты. Наверх эти люди здесь не пробиваются, они не наверху и не внизу, а в стороне.
В России много снято фильмов и написано романов о несостоявшихся неудачниках, ощущающих свою ненужность. "Лишний человек" - это, наверное, только русская тема, национальное открытие. Хотя Онегин Ральфа Файнса незабываем. Фильмы "Полеты во сне и наяву", "Отпуск в сентябре", "Валентина" - национальное достояние с исключительно российской тематикой.
Роман "Географ глобус пропил" и одноименный фильм - из той же когорты. Но есть резкое отличие этой картины Велединского от вышеназванных старых советских лент. События в картине происходят в наши дни, и зритель видит - либо "лишний человек" изменился, либо он уже не лишний, либо фильм вообще о другом.
Отличие Виктора Служкина от советских предшественников - то, что он счастлив. Счастлив при несчастливой, нелепой и нелегкой жизни. Его чувства не притуплены, как требуют логика и законы жанра, а напротив, он очень чувствителен. Природа для него - живая, с историей, с темным подсознанием. Сам Служкин - то ли поэт, то ли мистик. Глядя на реки и скалы, он чувствует свою сопричастность той скрытой стороне жизни, которую не дано знать человеку.
Роман Алексея Иванова переполнен крайне необычными сравнениями и человеческими аналогиями в описаниях состояний природы. Как будто это ландшафт незнакомой планеты. В романе природа дремучая и страшноватая, в фильме, скорее кукольно-декоративная, и тем не менее, ее дыхание и красота, ее воздух остро ощутимы в картине.
Природа для Служкина - ценный дар от Бога. Как и люди, которые его окружают. Это фильм не о "лишнем человеке", а о неверном выборе обществом ценностей, когда ценится не сама жизнь, не дары от Бога, а иерархическое положение человека в обществе и уровень комфорта.
Роман написан в 95-м году. Именно в 90-х случались жестокие потасовки пассажиров с бандами контролеров, иногда фиктивных. Был кризис неплатежей - у людей не было денег на билеты, а зарплата контролеров зависела от собранных штрафов. Для автора романа Служкин - фигура, характерная именно для 90-х. Он непризнанный, неприкаянный и неприспособленный выходец из брежневского прошлого. Эпизод романа из детства Служкина о мероприятиях по случаю смерти генсека неслучаен и органичен. Служкин-подросток не вписывается в советский застой, брежневское болото губит таланты творческого человека и интеллектуала. Наш герой так же не может найти себе применение и в начале 90-х. Но есть категория людей, которые реализуются всегда. Просто своим внутренним влиянием на мир. В 90-е, в отличие от советских годов, появилась возможность собственного отношения к миру, мысль и чувства перестала сдерживать и корректировать советская идеологическая уздечка.
В фильме действие происходит в наши дни. Видимо, авторам важнее не тот факт, что советский биолог в 90-е не мог найти работу, не то, что делает Служкина героем 90-х, а то, что делает его вневременным - нестандартный выбор ценностей. Служкин - счастливый человек. Он проживает очень яркую жизнь на обочине жизни.
Роман жестче фильма по эмоциональному фону. Градусов там маленький, рыжий, носатый, детски-озлобленный, талантливый (его рисунки "ночные похождения географа"). Дети там не просто пьют, а напиваются в хлам. Роман с Машей у географа ближе, интимнее, чем в фильме, любит ее географ мучительно, отношения с ней ставит выше любой морали и сам не может объяснить, что же его остановило.
Фильм идилличнее. Вспыльчивость и резкость Градусова с лихвой компенсирует убойное человеческое обаяние актера. Нет унижений одних детей другими, в отличие от романа.В киноверсии, любя Машу, географ делает четкий выбор - он отказывает себе и ей во взрослых отношениях. В книге выбор не такой четкий, скорее интуитивно-случайный.
Актеры мне очень понравились. О Хабенском много сказано. Агриппина Стеклова здесь совсем не актриса, а абсолютный завуч в трикотажном костюме пиджак-юбка, с прической и посадкой головы, как у Екатерины второй, и обманчиво-мягкой манерой говорить. Анфиса Черных напоминает Татьяну Друбич в "Сто дней после детства". Но Анфиса трагичнее и острее, Друбич - сама мудрость и философия. Друзья Служкина - точны и ярки, как плакаты.
Фильм очень человеческий, бытовой, романтичный. С сильными чувствами и психологией, очень смешной и трагический. В нем красивая мелодичная музыка и песня "Летел голубь". Фантастические сказки Пушкина, которые Служкин читает дочке перед сном, добавляют мистических красок в домашний ночной уют. Пронзительный романс Алексея Зубарева звучит в вагоне электрички и оплакивает любовь Маши и географа.
В России элита - всегда андеграунд. Андеграунд в широком смысле - это могут быть неформалы или внутренние эмигранты, писатели "в стол", несостоявшиеся самородки, состоявшиеся самородки - но состоявшиеся для узкого периферийного круга по его критериям состоятельности.
В 70-е-80-е стать своим в группах неформалов - этих хиппи-стиляг-диссидентов-художников - было сложно, они носом чуяли и на дух не переносили жлобов, конформистов и тех кто для понтов. Им завидовали дети партийных боссов, т.к. все понимали, что эти отщепенцы и есть настоящая элита. Когда хиппи доживал до сорока, он частенько становился "лишним человеком", т.е. опять же отщепенцем, но в другом роде. Такими становились не только бывшие панки, достаточно было быть совестливым интеллигентом, чтобы оказаться на обочине жизни. Другой вопрос - как относиться к этой обочине. Скорее всего "лишний человек" - это только самоощущение и ничего больше.
Периферия жизни - среда обитания и место встречи советской и российской интеллектуальной и творческой элиты. Наверх эти люди здесь не пробиваются, они не наверху и не внизу, а в стороне.
В России много снято фильмов и написано романов о несостоявшихся неудачниках, ощущающих свою ненужность. "Лишний человек" - это, наверное, только русская тема, национальное открытие. Хотя Онегин Ральфа Файнса незабываем. Фильмы "Полеты во сне и наяву", "Отпуск в сентябре", "Валентина" - национальное достояние с исключительно российской тематикой.
Роман "Географ глобус пропил" и одноименный фильм - из той же когорты. Но есть резкое отличие этой картины Велединского от вышеназванных старых советских лент. События в картине происходят в наши дни, и зритель видит - либо "лишний человек" изменился, либо он уже не лишний, либо фильм вообще о другом.
Отличие Виктора Служкина от советских предшественников - то, что он счастлив. Счастлив при несчастливой, нелепой и нелегкой жизни. Его чувства не притуплены, как требуют логика и законы жанра, а напротив, он очень чувствителен. Природа для него - живая, с историей, с темным подсознанием. Сам Служкин - то ли поэт, то ли мистик. Глядя на реки и скалы, он чувствует свою сопричастность той скрытой стороне жизни, которую не дано знать человеку.
Роман Алексея Иванова переполнен крайне необычными сравнениями и человеческими аналогиями в описаниях состояний природы. Как будто это ландшафт незнакомой планеты. В романе природа дремучая и страшноватая, в фильме, скорее кукольно-декоративная, и тем не менее, ее дыхание и красота, ее воздух остро ощутимы в картине.
Природа для Служкина - ценный дар от Бога. Как и люди, которые его окружают. Это фильм не о "лишнем человеке", а о неверном выборе обществом ценностей, когда ценится не сама жизнь, не дары от Бога, а иерархическое положение человека в обществе и уровень комфорта.
Роман написан в 95-м году. Именно в 90-х случались жестокие потасовки пассажиров с бандами контролеров, иногда фиктивных. Был кризис неплатежей - у людей не было денег на билеты, а зарплата контролеров зависела от собранных штрафов. Для автора романа Служкин - фигура, характерная именно для 90-х. Он непризнанный, неприкаянный и неприспособленный выходец из брежневского прошлого. Эпизод романа из детства Служкина о мероприятиях по случаю смерти генсека неслучаен и органичен. Служкин-подросток не вписывается в советский застой, брежневское болото губит таланты творческого человека и интеллектуала. Наш герой так же не может найти себе применение и в начале 90-х. Но есть категория людей, которые реализуются всегда. Просто своим внутренним влиянием на мир. В 90-е, в отличие от советских годов, появилась возможность собственного отношения к миру, мысль и чувства перестала сдерживать и корректировать советская идеологическая уздечка.
В фильме действие происходит в наши дни. Видимо, авторам важнее не тот факт, что советский биолог в 90-е не мог найти работу, не то, что делает Служкина героем 90-х, а то, что делает его вневременным - нестандартный выбор ценностей. Служкин - счастливый человек. Он проживает очень яркую жизнь на обочине жизни.
Роман жестче фильма по эмоциональному фону. Градусов там маленький, рыжий, носатый, детски-озлобленный, талантливый (его рисунки "ночные похождения географа"). Дети там не просто пьют, а напиваются в хлам. Роман с Машей у географа ближе, интимнее, чем в фильме, любит ее географ мучительно, отношения с ней ставит выше любой морали и сам не может объяснить, что же его остановило.
Фильм идилличнее. Вспыльчивость и резкость Градусова с лихвой компенсирует убойное человеческое обаяние актера. Нет унижений одних детей другими, в отличие от романа.В киноверсии, любя Машу, географ делает четкий выбор - он отказывает себе и ей во взрослых отношениях. В книге выбор не такой четкий, скорее интуитивно-случайный.
Актеры мне очень понравились. О Хабенском много сказано. Агриппина Стеклова здесь совсем не актриса, а абсолютный завуч в трикотажном костюме пиджак-юбка, с прической и посадкой головы, как у Екатерины второй, и обманчиво-мягкой манерой говорить. Анфиса Черных напоминает Татьяну Друбич в "Сто дней после детства". Но Анфиса трагичнее и острее, Друбич - сама мудрость и философия. Друзья Служкина - точны и ярки, как плакаты.
Фильм очень человеческий, бытовой, романтичный. С сильными чувствами и психологией, очень смешной и трагический. В нем красивая мелодичная музыка и песня "Летел голубь". Фантастические сказки Пушкина, которые Служкин читает дочке перед сном, добавляют мистических красок в домашний ночной уют. Пронзительный романс Алексея Зубарева звучит в вагоне электрички и оплакивает любовь Маши и географа.