Семь книг, которые сложно прочитать, но стоит попытаться
Оригинал взят у fastcult в Семь книг, которые сложно прочитать, но стоит попытаться
В нашем мире есть книги, официально признанные гениальными. Но среди гениальных книг встречаются и такие, оценить которые неподготовленному читателю сложно. Потому что продраться сквозь гениальные построения и дочитать до конца не хватает силы воли…
В нашем мире есть книги, официально признанные гениальными. Писатели получали за них громкие звания, престижные премии, и навсегда занимали почетное место в истории литературы. А часто - всё это вместе. Но среди гениальных книг встречаются и такие, оценить которые неподготовленному читателю сложно. Потому что продраться сквозь гениальные построения и дочитать до конца не хватает сил.
Те, кому это удается, могут собой гордиться. Итак, почему же стоит попробовать прочитать хотя бы некоторые из таких книг?
Герман Гессе (1877-1962)
«Игра в бисер» (1943)
Эту книгу называют главной книгой Гессе. Может быть, потому, что она отмечена Нобелевской премией, может потому, что стала последней книгой великого писателя-философа.
Первое немецкое издание «Игры в бисер»
Безусловно, идея сюжета и идея изложения - гениальная находка. За формой биографического романа, описывающего жизненный путь Магистра Игры Йозефа Кнехта, автор сумел спрятать многосмысловую философскую комбинацию. Взять хоть звание Magister Ludi - перевести его можно как «Магистр Игры» и как «школьный учитель». Одним из глубоких убеждений Гессе была вера в высочайшую роль работы с детьми и подростками - как маленькими посланцами будущего в настоящем. Чудо преображения мира начинается с воспитания людей, которым предстоит в преображенном мире жить.
Герман Гессе
Это произведение, как и саму никому не понятную Игру в бисер - или Игру стеклянных бус, как еще можно перевести название - не каждому дано осилить. «Игра стеклянных бус есть игра со всеми смыслами и ценностями нашей культуры, мастер играет ими, как в эпоху расцвета живописи художник играл красками своей палитры».
Герман Гессе и котик
Те, кто все-таки смог продраться сквозь текст, который, конечно, не назовешь «легким чтением», остаются довольны. Во-первых, заключительная часть романа действительно значительно живее вводной, во-вторых - читатель знакомится с творчеством самого Йозефа Кнехта. И, как ни странно, его притчи и стихи значительно выделяются из ритмического рисунка романа. Как будто герой ожил и начал собственную литературную деятельность. «Я жажду действительности, - говорит Кнехт, - я не только касталиец, но и человек».
Эльфрида Елинек (род. 20 октября 1946)
«Алчность» (2000)
Эльфрида Елинек - гениальная писательница. Для того, чтобы прочесть ее произведения, нужно быть поистине гениальным читателем. Это не значит, что «Алчность» никто не читает.
Эльфрида Елинек
Произведения Элинек пользуются довольно большой популярностью - в том числе и у русских читателей. И уж точно, читали их члены Нобелевского комитета. И посчитали достойными награждения - за «музыкальное многоголосие в романах и драмах, которое со свойственной только ей языковой страстью разоблачает абсурдность и принуждающую власть социальных клише».
Эльфрида Елинек
Вообще-то, «Алчность» - детективный роман, даже детективно-эротический. Но больше всего напоминает причудливую перетасовку слов, смыслов и фраз - так карточный шулер тасует колоду, показывая виртуозное мастерство фокусника, иллюзиониста. Но реальное скрыто от глаз зрителей и мало кто может увидеть, как он подкладывает масти и распределяет карты в нужном ему порядке.
Эльфрида Елинек
«Алчность» - это написанный женщиной роман о любви, в котором роль женщин очень двойственна. За открытым пренебрежением к ним, за унизительной физиологичностью описаний, за признанием их вины во всех мужских грехах, все равно проглядывает скрытое превосходство, внутренняя сила, которой нет, и не может быть у мужчин. Сила в способности не только производить потомство, но и оказывать на него самое первое, самое яркое впечатление - иногда разрушительное.
Поверхностный сюжет, первый слой повествования - если вообще можно говорить о сюжете в произведениях этой писательницы - это любовь женщины к мужчине и любовь мужчины к собственности. И кто скажет, что вторая любовь менее сильная? Она, по крайней мере, искренняя, в отличие от первой, которую часто просто придумывают от отчаянья. На пути этой любви мужчина не останавливается даже перед убийством.
Однако понять, что роман - об этом, сможет лишь тот, кто из разодранных и склеенных самым причудливым образом смысловых конструкций сможет собрать картинку:
«Этот человек всегда хочет уйти, убраться восвояси, но он делает всё для того, чтобы быть тут как тут. Человек, который расставляет на местности знаки своих домов, как тотемные столбы. Они должны стоять вместо него и говорить, поскольку сам он говорить не любит, хотя женщины постоянно требуют от него, чтоб говорил, что любит. Они хотят через разговоры заинтересовать его своей интересной личностью, которая люрексом проходит через всю их жизнь. Вот что-то блеснуло - что это? Ах, вон что! Это пуловер, а не золотая пломба. Они хотят быть в каждой бочке затычкой, женщины, хотят весёлых словесных битв, а потом хотят, чтобы их заставили замолчать»
Франц Кафка (1883-1924)
«Замок» (1926)
Начиная читать «Замок», нужно все-таки отдавать себе отчет в том, что книга написана не совсем психически здоровым человеком.
Первое издание романа
1926
Вы как будто постепенно погружаетесь в туман, где стираются грани реальности. Не такой уж редкий в мировой литературе сюжет о бесконечном походе и недостижимости цели, приобретает гротескные, даже немного бредовые формы. Препятствия, то формальные, то физические, возникающие на пути героя - как мороки в страшном сне, от которого не можешь проснуться. При этом все вокруг говорят, говорят, о понятном и непонятном, обсуждают и рассуждают, оплетают словами читателя…
Франц Кафка
И, когда вроде бы уже свыкаешься с этим сном, начинаешь принимать его полусумасшедшие правила, двигаться в его рваном ритме, вдруг внезапно просыпаешься. Вот так примерно и кончается эта книга - резко и внезапно, как сон или как человеческая жизнь.
Можно долго рассуждать о предчувствии автором собственной смерти, размышлениях его о потустороннем, и влиянии препаратов на, и без того, нестабильное сознание… Или попробовать просто проникнуться атмосферой книги.
Ведь «Замок» есть у каждого из нас, но не каждый его достигнет, к сожалению, как не достиг его герой К.
Франц Кафка с его первой невестой - Фелицией Бауэр
1917
Будем ли мы удостоены беседы с Графом, существует ли он, или это тоже только иллюзия - на эти вопросы Кафка не ответит. Достаточно того, что вы зададите их себе, прочитав его роман. Если, конечно, прочитаете.
«…к Замку ведет множество дорог. То одна из них в моде, и тогда по ней едет большинство, то другая - и туда устремляются все. По каким правилам происходят эти перемены, установить еще не удалось. Один раз в восемь утра все едут по одной дороге, через десять минут - по другой, потом - по третьей, а быть может, через полчаса снова по первой, и уж тут едут весь день, но в любую минуту возможны изменения»
Алексей Лосев (1893-1988)
«Диалектика мифа» (1930)
Конечно, последняя книга в знаменитом восьмикнижьи, - это не художественное произведение. Оно и не должно, строго говоря, легко читаться.
Алексей Лосев
Ценность этого трактата для понимания и анализа окружающего нас мира, его скальпельная точность формулировок в таком неточном вопросе как мифология, безупречная логичность совсем неожиданных выводов, сам язык, совершенно не сухой философский, а живой и образный, - все это веские причины все-таки постараться дочитать «Диалектику». Прозрение - слишком громкое слово, но оно довольно точно описывает ощущения настойчивого читателя, добравшегося до конца.
Алексей Лосев
Может быть, именно поэтому книга была многие годы запрещена в Советском Союзе, а ее автор, умнейший человек, настоящий русский ученый, Алексей Федоровича Лосев, был арестован 18 апреля 1930 по обвинению в распространении не прошедших цензуру сочинений.
Книга увидела свет только в 1990 году.
«Механика Ньютона построена на гипотезе однородного и бесконечного пространства. Мир не имеет границ, т. е. не имеет формы. Для меня это значит, что он - бесформен. Мир - абсолютно однородное пространство. Для меня это значит, что он - абсолютно плоскостен, невыразителен, нерельефен. Неимоверной скукой веет от такого мира. Прибавьте к этому абсолютную темноту и нечеловеческий холод междупланетных пространств. Что это как не черная дыра, даже не могила и даже не баня с пауками, потому что и то и другое все-таки интереснее и теплее и все-таки говорит о чем-то человеческом. Ясно, что это не вывод науки, а мифология, которую наука взяла как вероучение и догмат…»
Андрей Платонов (1899-1951)
«Котлован» (1930)
«Котлован» - это сатира. Это социально-фантастический роман, где фантастической является наивность людей, рассчитывающих построить то, что построить нельзя.
Андрей Платонов
Платонов - писатель с очень нестандартным языком, собственным узнаваемым стилем, с характерным только для него парадоксальным построением фраз. Что называется - «на любителя». Но таким любителем может стать каждый - стоит только подстроиться под платоновский ритм, расслышать интонации писателя, оценить его чувство юмора, довольно черного, но острого, как бритва. Посмотреть на вещи вместе с ним, увидеть то, чего не замечал раньше.
Андрей Платонов, жена и сын, освободившийся из заключения
«Котлован» - это гротеск, но не более, чем вся советская действительность с ее лозунгами, парадами и стройками века. Платонова нельзя описать так, чтобы стало понятно, что такое - Платонов. Это можно только почувствовать, прочитав. Не зря, наверное, «Котлован» до 1987 года распространялся самиздатом и передавался через сотни рук - с 1930 года, когда был написан.
«Снег падал на холодную землю, собираясь остаться в зиму; мирный покров застелил на сон грядущий всю видимую землю, только вокруг хлевов снег растаял и земля была черна, потому что теплая кровь коров и овец вышла из-под огорож наружу и летние места оголились. Ликвидировав весь последний дышащий живой инвентарь, мужики стали есть говядину и всем домашним также наказывали ее кушать; говядину в то краткое время ели как причастие, - есть никто не хотел, но надо было спрятать плоть родной убоины в свое тело и сберечь ее там от обобществления»
Станислав Лем (1921-2006)
«Рукопись, найденная в ванне» (1961)
Это постапокалиптическое произведение, в самом прямом смысле.
Станислав Лем
1925
Человечество погибло и унесло с собой практически все свидетельства своего бытия в последние века - в эпоху неогена. Потому что в результате Коллапса уничтожена вся бумага, на которой хранились знания последних поколений. Единственное, что сохранилось - рукопись, найденная в ванне, глубоко под землей, в естественным образом зацементированном строении. А в ней…
Станислав Лем
1959
История от первого лица - человек, исполняющий какую-то важную и опасную, но не до конца понятную ему самому миссию, путешествует по некоему Зданию, преодолевая смысловые и бюрократические препоны - или не преодолевая, а сдаваясь перед непробиваемой крепостью чиновничьей тупости.
Бессмысленное шпионство, безнадежная дорога к недостижимой цели, и целый ворох формальностей - заявления, подписи, архивы и каталоги, телефонные звонки, непроходимые секретари, бессилие просящего перед волей имеющего власть. И еще - знаки, смыслы, подтексты, глубокая сатира…
Станислав Лем и собачка
1970
В общем, неподготовленному читателю есть чего бояться в этой книге. Если вам вдруг начнет казаться, что вы начинаете разбираться в ситуации, просто прочитайте еще пару страниц. Ощущение потери рассудка, вот как можно передать впечатление читателя.
«Вот, например, я, когда меня назначили на специальную миссию, почувствовал себя избранным, потом с такой же поспешностью стал готовиться оказаться приговоренным к казни, к участи сидящего на скамье подсудимых со всеми прочими атрибутами этого удела, с трагически обставленной дачей показаний, рыданиями, прошениями о помиловании. Я облачился в рубище невинного мученика, метался в поисках следователя, прокурора, видел себя то реабилитированным, то погибшим. Я то рылся в ящиках, чтобы заполучить отягчающие мою вину обстоятельства, то с маниакальной настойчивостью сутяги, требующего справедливости, просиживал в секретариате - все это я делал вдохновенно, старательно, с энтузиазмом, ибо мне казалось, что этого от меня ожидают»
Джеймс Джойс (1882-1941)
«Улисс» (1922)
Джойс писал: «Задача, которую я ставлю перед собой технически, - написать книгу с восемнадцати точек зрения и в стольких же стилях…»
Джеймс Джойс в возрасте 6 лет
1888
Ну конечно же, говоря о сложных, но обязательных для прочтения романах, нельзя не упомянуть «Улисса». Потому что этот роман, написанный в начале прошлого века, до сих пор вдохновляет литераторов на всё новые и новые подвиги. Многие из них мечтают переплюнуть Джойса в плане гениальности и причудливости изложения. Но до сих пор «Улисс» остается эталоном, на который продолжают равняться.
Многие поколения исследователей нашли в тексте «Улисса» работу на всю жизнь, но некоторые загадки так и остались неразгаданными. Джойс давал пищу для размышлений и предпочитал ее не разжевывать вместо вас. Темные пятна в тексте «Улисса» все еще остаются, более того, каждый читатель находит себе новые тайны и секреты по вкусу. Кто был человек в макинтоше, то там, то там мелькающий в ткани повествования, что означает надпись U.P. на открытке, и другие детали-загадки, не говоря уж о загадке самого сознания, в потоке которого мы плывем.
Автор, по сути дела, дарит читателю полную свободу толкования, не привязывая его ни к чему. Нам, привыкшим к жестким рамкам и обязательной морали в конце повествования, принять такую свободу в тексте непросто. Но попробовать стоит, в том числе для того, чтобы попробовать в который раз встретиться с главным героем своей собственной жизни.
«Каждая жизнь - множество дней, чередой один за другим. Мы бредем сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков, великанов, стариков, юношей, жен, вдов, братьев по духу, но всякий раз встречая самих себя»
В нашем мире есть книги, официально признанные гениальными. Но среди гениальных книг встречаются и такие, оценить которые неподготовленному читателю сложно. Потому что продраться сквозь гениальные построения и дочитать до конца не хватает силы воли…
В нашем мире есть книги, официально признанные гениальными. Писатели получали за них громкие звания, престижные премии, и навсегда занимали почетное место в истории литературы. А часто - всё это вместе. Но среди гениальных книг встречаются и такие, оценить которые неподготовленному читателю сложно. Потому что продраться сквозь гениальные построения и дочитать до конца не хватает сил.
Те, кому это удается, могут собой гордиться. Итак, почему же стоит попробовать прочитать хотя бы некоторые из таких книг?
Герман Гессе (1877-1962)
«Игра в бисер» (1943)
Эту книгу называют главной книгой Гессе. Может быть, потому, что она отмечена Нобелевской премией, может потому, что стала последней книгой великого писателя-философа.
Первое немецкое издание «Игры в бисер»
Безусловно, идея сюжета и идея изложения - гениальная находка. За формой биографического романа, описывающего жизненный путь Магистра Игры Йозефа Кнехта, автор сумел спрятать многосмысловую философскую комбинацию. Взять хоть звание Magister Ludi - перевести его можно как «Магистр Игры» и как «школьный учитель». Одним из глубоких убеждений Гессе была вера в высочайшую роль работы с детьми и подростками - как маленькими посланцами будущего в настоящем. Чудо преображения мира начинается с воспитания людей, которым предстоит в преображенном мире жить.
Герман Гессе
Это произведение, как и саму никому не понятную Игру в бисер - или Игру стеклянных бус, как еще можно перевести название - не каждому дано осилить. «Игра стеклянных бус есть игра со всеми смыслами и ценностями нашей культуры, мастер играет ими, как в эпоху расцвета живописи художник играл красками своей палитры».
Герман Гессе и котик
Те, кто все-таки смог продраться сквозь текст, который, конечно, не назовешь «легким чтением», остаются довольны. Во-первых, заключительная часть романа действительно значительно живее вводной, во-вторых - читатель знакомится с творчеством самого Йозефа Кнехта. И, как ни странно, его притчи и стихи значительно выделяются из ритмического рисунка романа. Как будто герой ожил и начал собственную литературную деятельность. «Я жажду действительности, - говорит Кнехт, - я не только касталиец, но и человек».
Эльфрида Елинек (род. 20 октября 1946)
«Алчность» (2000)
Эльфрида Елинек - гениальная писательница. Для того, чтобы прочесть ее произведения, нужно быть поистине гениальным читателем. Это не значит, что «Алчность» никто не читает.
Эльфрида Елинек
Произведения Элинек пользуются довольно большой популярностью - в том числе и у русских читателей. И уж точно, читали их члены Нобелевского комитета. И посчитали достойными награждения - за «музыкальное многоголосие в романах и драмах, которое со свойственной только ей языковой страстью разоблачает абсурдность и принуждающую власть социальных клише».
Эльфрида Елинек
Вообще-то, «Алчность» - детективный роман, даже детективно-эротический. Но больше всего напоминает причудливую перетасовку слов, смыслов и фраз - так карточный шулер тасует колоду, показывая виртуозное мастерство фокусника, иллюзиониста. Но реальное скрыто от глаз зрителей и мало кто может увидеть, как он подкладывает масти и распределяет карты в нужном ему порядке.
Эльфрида Елинек
«Алчность» - это написанный женщиной роман о любви, в котором роль женщин очень двойственна. За открытым пренебрежением к ним, за унизительной физиологичностью описаний, за признанием их вины во всех мужских грехах, все равно проглядывает скрытое превосходство, внутренняя сила, которой нет, и не может быть у мужчин. Сила в способности не только производить потомство, но и оказывать на него самое первое, самое яркое впечатление - иногда разрушительное.
Поверхностный сюжет, первый слой повествования - если вообще можно говорить о сюжете в произведениях этой писательницы - это любовь женщины к мужчине и любовь мужчины к собственности. И кто скажет, что вторая любовь менее сильная? Она, по крайней мере, искренняя, в отличие от первой, которую часто просто придумывают от отчаянья. На пути этой любви мужчина не останавливается даже перед убийством.
Однако понять, что роман - об этом, сможет лишь тот, кто из разодранных и склеенных самым причудливым образом смысловых конструкций сможет собрать картинку:
«Этот человек всегда хочет уйти, убраться восвояси, но он делает всё для того, чтобы быть тут как тут. Человек, который расставляет на местности знаки своих домов, как тотемные столбы. Они должны стоять вместо него и говорить, поскольку сам он говорить не любит, хотя женщины постоянно требуют от него, чтоб говорил, что любит. Они хотят через разговоры заинтересовать его своей интересной личностью, которая люрексом проходит через всю их жизнь. Вот что-то блеснуло - что это? Ах, вон что! Это пуловер, а не золотая пломба. Они хотят быть в каждой бочке затычкой, женщины, хотят весёлых словесных битв, а потом хотят, чтобы их заставили замолчать»
Франц Кафка (1883-1924)
«Замок» (1926)
Начиная читать «Замок», нужно все-таки отдавать себе отчет в том, что книга написана не совсем психически здоровым человеком.
Первое издание романа
1926
Вы как будто постепенно погружаетесь в туман, где стираются грани реальности. Не такой уж редкий в мировой литературе сюжет о бесконечном походе и недостижимости цели, приобретает гротескные, даже немного бредовые формы. Препятствия, то формальные, то физические, возникающие на пути героя - как мороки в страшном сне, от которого не можешь проснуться. При этом все вокруг говорят, говорят, о понятном и непонятном, обсуждают и рассуждают, оплетают словами читателя…
Франц Кафка
И, когда вроде бы уже свыкаешься с этим сном, начинаешь принимать его полусумасшедшие правила, двигаться в его рваном ритме, вдруг внезапно просыпаешься. Вот так примерно и кончается эта книга - резко и внезапно, как сон или как человеческая жизнь.
Можно долго рассуждать о предчувствии автором собственной смерти, размышлениях его о потустороннем, и влиянии препаратов на, и без того, нестабильное сознание… Или попробовать просто проникнуться атмосферой книги.
Ведь «Замок» есть у каждого из нас, но не каждый его достигнет, к сожалению, как не достиг его герой К.
Франц Кафка с его первой невестой - Фелицией Бауэр
1917
Будем ли мы удостоены беседы с Графом, существует ли он, или это тоже только иллюзия - на эти вопросы Кафка не ответит. Достаточно того, что вы зададите их себе, прочитав его роман. Если, конечно, прочитаете.
«…к Замку ведет множество дорог. То одна из них в моде, и тогда по ней едет большинство, то другая - и туда устремляются все. По каким правилам происходят эти перемены, установить еще не удалось. Один раз в восемь утра все едут по одной дороге, через десять минут - по другой, потом - по третьей, а быть может, через полчаса снова по первой, и уж тут едут весь день, но в любую минуту возможны изменения»
Алексей Лосев (1893-1988)
«Диалектика мифа» (1930)
Конечно, последняя книга в знаменитом восьмикнижьи, - это не художественное произведение. Оно и не должно, строго говоря, легко читаться.
Алексей Лосев
Ценность этого трактата для понимания и анализа окружающего нас мира, его скальпельная точность формулировок в таком неточном вопросе как мифология, безупречная логичность совсем неожиданных выводов, сам язык, совершенно не сухой философский, а живой и образный, - все это веские причины все-таки постараться дочитать «Диалектику». Прозрение - слишком громкое слово, но оно довольно точно описывает ощущения настойчивого читателя, добравшегося до конца.
Алексей Лосев
Может быть, именно поэтому книга была многие годы запрещена в Советском Союзе, а ее автор, умнейший человек, настоящий русский ученый, Алексей Федоровича Лосев, был арестован 18 апреля 1930 по обвинению в распространении не прошедших цензуру сочинений.
Книга увидела свет только в 1990 году.
«Механика Ньютона построена на гипотезе однородного и бесконечного пространства. Мир не имеет границ, т. е. не имеет формы. Для меня это значит, что он - бесформен. Мир - абсолютно однородное пространство. Для меня это значит, что он - абсолютно плоскостен, невыразителен, нерельефен. Неимоверной скукой веет от такого мира. Прибавьте к этому абсолютную темноту и нечеловеческий холод междупланетных пространств. Что это как не черная дыра, даже не могила и даже не баня с пауками, потому что и то и другое все-таки интереснее и теплее и все-таки говорит о чем-то человеческом. Ясно, что это не вывод науки, а мифология, которую наука взяла как вероучение и догмат…»
Андрей Платонов (1899-1951)
«Котлован» (1930)
«Котлован» - это сатира. Это социально-фантастический роман, где фантастической является наивность людей, рассчитывающих построить то, что построить нельзя.
Андрей Платонов
Платонов - писатель с очень нестандартным языком, собственным узнаваемым стилем, с характерным только для него парадоксальным построением фраз. Что называется - «на любителя». Но таким любителем может стать каждый - стоит только подстроиться под платоновский ритм, расслышать интонации писателя, оценить его чувство юмора, довольно черного, но острого, как бритва. Посмотреть на вещи вместе с ним, увидеть то, чего не замечал раньше.
Андрей Платонов, жена и сын, освободившийся из заключения
«Котлован» - это гротеск, но не более, чем вся советская действительность с ее лозунгами, парадами и стройками века. Платонова нельзя описать так, чтобы стало понятно, что такое - Платонов. Это можно только почувствовать, прочитав. Не зря, наверное, «Котлован» до 1987 года распространялся самиздатом и передавался через сотни рук - с 1930 года, когда был написан.
«Снег падал на холодную землю, собираясь остаться в зиму; мирный покров застелил на сон грядущий всю видимую землю, только вокруг хлевов снег растаял и земля была черна, потому что теплая кровь коров и овец вышла из-под огорож наружу и летние места оголились. Ликвидировав весь последний дышащий живой инвентарь, мужики стали есть говядину и всем домашним также наказывали ее кушать; говядину в то краткое время ели как причастие, - есть никто не хотел, но надо было спрятать плоть родной убоины в свое тело и сберечь ее там от обобществления»
Станислав Лем (1921-2006)
«Рукопись, найденная в ванне» (1961)
Это постапокалиптическое произведение, в самом прямом смысле.
Станислав Лем
1925
Человечество погибло и унесло с собой практически все свидетельства своего бытия в последние века - в эпоху неогена. Потому что в результате Коллапса уничтожена вся бумага, на которой хранились знания последних поколений. Единственное, что сохранилось - рукопись, найденная в ванне, глубоко под землей, в естественным образом зацементированном строении. А в ней…
Станислав Лем
1959
История от первого лица - человек, исполняющий какую-то важную и опасную, но не до конца понятную ему самому миссию, путешествует по некоему Зданию, преодолевая смысловые и бюрократические препоны - или не преодолевая, а сдаваясь перед непробиваемой крепостью чиновничьей тупости.
Бессмысленное шпионство, безнадежная дорога к недостижимой цели, и целый ворох формальностей - заявления, подписи, архивы и каталоги, телефонные звонки, непроходимые секретари, бессилие просящего перед волей имеющего власть. И еще - знаки, смыслы, подтексты, глубокая сатира…
Станислав Лем и собачка
1970
В общем, неподготовленному читателю есть чего бояться в этой книге. Если вам вдруг начнет казаться, что вы начинаете разбираться в ситуации, просто прочитайте еще пару страниц. Ощущение потери рассудка, вот как можно передать впечатление читателя.
«Вот, например, я, когда меня назначили на специальную миссию, почувствовал себя избранным, потом с такой же поспешностью стал готовиться оказаться приговоренным к казни, к участи сидящего на скамье подсудимых со всеми прочими атрибутами этого удела, с трагически обставленной дачей показаний, рыданиями, прошениями о помиловании. Я облачился в рубище невинного мученика, метался в поисках следователя, прокурора, видел себя то реабилитированным, то погибшим. Я то рылся в ящиках, чтобы заполучить отягчающие мою вину обстоятельства, то с маниакальной настойчивостью сутяги, требующего справедливости, просиживал в секретариате - все это я делал вдохновенно, старательно, с энтузиазмом, ибо мне казалось, что этого от меня ожидают»
Джеймс Джойс (1882-1941)
«Улисс» (1922)
Джойс писал: «Задача, которую я ставлю перед собой технически, - написать книгу с восемнадцати точек зрения и в стольких же стилях…»
Джеймс Джойс в возрасте 6 лет
1888
Ну конечно же, говоря о сложных, но обязательных для прочтения романах, нельзя не упомянуть «Улисса». Потому что этот роман, написанный в начале прошлого века, до сих пор вдохновляет литераторов на всё новые и новые подвиги. Многие из них мечтают переплюнуть Джойса в плане гениальности и причудливости изложения. Но до сих пор «Улисс» остается эталоном, на который продолжают равняться.
Многие поколения исследователей нашли в тексте «Улисса» работу на всю жизнь, но некоторые загадки так и остались неразгаданными. Джойс давал пищу для размышлений и предпочитал ее не разжевывать вместо вас. Темные пятна в тексте «Улисса» все еще остаются, более того, каждый читатель находит себе новые тайны и секреты по вкусу. Кто был человек в макинтоше, то там, то там мелькающий в ткани повествования, что означает надпись U.P. на открытке, и другие детали-загадки, не говоря уж о загадке самого сознания, в потоке которого мы плывем.
Автор, по сути дела, дарит читателю полную свободу толкования, не привязывая его ни к чему. Нам, привыкшим к жестким рамкам и обязательной морали в конце повествования, принять такую свободу в тексте непросто. Но попробовать стоит, в том числе для того, чтобы попробовать в который раз встретиться с главным героем своей собственной жизни.
«Каждая жизнь - множество дней, чередой один за другим. Мы бредем сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков, великанов, стариков, юношей, жен, вдов, братьев по духу, но всякий раз встречая самих себя»