Женщина в тюрьме. Катя
Начала писать цикл рассказов о женщинах в тюрьме. Публикую их пока в Рустории.
Это мой первый рассказ о сокамернице Кате.
http://rustoria.ru/post/zhencshina-v-tyurme-katya/
Так как не у всех получается открыть по ссылке, копирую текст под катом:
Если в скандинавских тюрьмах для заключенных созданы все условия, по нашим меркам санаторные, вплоть до стадионов, то это сделано для того, чтобы из тюрем на волю выходили полноценные граждане, нужные обществу. У нас гулаговская система, где заключенных можно бесконечно унижать и издеваться. А теперь садистам-вертухаям можно это делать на законных основаниях.
На днях Госдума приняла в первом чтении так называемый закон садистов, который разрешать применять силу и спецсредства к заключенным, по-сути узаконивая пытки.
Народ, как обычно, безмолвствует. Безмолвствует в том числе и потому, что отношение к людям по ту сторону решетки: «они преступники, так им и надо». И такое отношение у обывателя до тех пор, пока он сам или его близкие люди не оказались на тюремной шконке. Оказавшись, начинают возмущаться бесчеловечности, пыткам, издевательствам. Только никто тебя не слышит, потому что в глазах обывателя ты превратился в преступника, и «так тебе и надо».
Но если мужчин общество склонно хоть как-то понять и простить, как-то объяснить его поступок молодостью, глупостью или подставой, то если за решетку попадает женщина, она навсегда становится изгоем общества, и от нее отворачиваются не только подруги, но даже семья.
У мордовских гопников есть такое развлечение: когда в Мордву приезжает очередной этап заключенных женщин, местная шпана выходит с мобильными телефонами и фотографирует женщин, которых гонят по этапу мимо конвоя с собаками. Гопники стараются сфотографировать лица, которые женщины прячут. А потом распространяют по соцсетям фотографии с радостной надписью: «зечки!». Это при том, что сами гопники - сыновья бывших зеков и вертухаев.
Когда меня арестовали, я ожидала встретить в камере настоящих преступниц. Оказалось, что там самые обычные женщины. В основном арестованные по наркотическим и экономическим статьям.
В этом цикле рассказов, которые я пока не знаю, где и в какой форме будут опубликованы, я хочу рассказать о судьбе женщин, попавших в СИЗО или в лапы правосудия. Кто-то из них сидела со мной в одной камере, с кем-то я пересекалась по работе. Некоторые имена я изменю по понятным причинам.
Сегодняшний мой рассказ посвящен Кате.
В камере ее называли «ребенок», «малая». Кате был 21 год, ростом она была метр сорок. В 21 год у Кати был семилетний сын, которого она любила и воспитывала несмотря на обстоятельства, при которых он был зачат.
Катя росла в детдоме. В 13 лет она собирала грибы, и на нее напал насильник. Несколько раз он изнасиловал девочку. После издевательств она попыталась встать, но догнать подонка не удалось. В результате насилия у Кати родился сын Михаил. Может быть после этого девочка перестала расти.
Несмотря на то, что с ней произошло, Катя не возненавидела мужчин, а надеялась встретить своего «принца на белом коне», который полюбит и ее, и Мишеньку, которые возьмет ее замуж, несмотря на ребенка. Она же хорошая, и женское счастье должно ее встретить.
Когда Кате исполнилось 19, казалось бы ее мечты сбылись. Она встретила Николая - мускулистого, как она описывала, красавца, смуглого, загорелого, на 20 лет старше ее. У Николая был один недостаток - он употреблял наркотики. Но Катя была полна оптимизма, надеялась своей любовью и терпением «исправить» жениха.
Слабая и маленькая женщина быстро навела порядок в холостяцкой давно не убиравшейся квартире своего суженого. Она по три раза в день баловала «милого», домашненьким, стирала его белье. Мужчина барыжил наркотиками, но практически все заработанное он тратил на дозу и на себя, Кате перепадали лишь крохи. Размер своего «реального» заработка Николай от Кати скрывал. Наивная девушка не понимала, что мужик использует ее в качестве бесплатной прислуги.
Однажды, в квартиру молодых ввалились ФСКН-овцы. Нашли 5 кг героина. Недолго думая, Катя взяла вину на себя, сказав, что героином торговала она, а муж ничего про это не знал. Ее тут же арестовали. Ей грозит лет 15.
На мой вопрос: «Зачем ты это сделала?» - Катя посмотрела на меня с удивлением и сказала: «Разве ты не понимаешь, он же пропадет в тюрьме». Задать вопрос не боится ли пропасть в тюрьме она сама, я не решилась.
Всю первую неделю Катя ждала передачи от мужа. Но передачи не приходили. Не приходили ни первую, ни вторую, ни третью неделю, ни первый, ни второй месяц.
«Наверное, сразу не разрешают», «наверное, он не знает где я» (при том, что в Москве только один женский изолятор), «наверное, дежурные украли передачку». Она даже не позволяла себе подумать о том, что спасенный ею мачо кинул «невесту» сразу после того, как она попала в СИЗО. Что сейчас он преспокойно наслаждается сексом с другой женщиной, с удовольствием уплетает приготовленные ею борщи и испеченные ею пироги. Все понимали, что девушку выкинули как использованный презерватив, но сказать ей об этом вслух никто не решался.
Незадолго до того, как меня перевели под домашний арест, Катя вроде бы одумалась. Она готова дать показания о том, что специально оговорила себя, чтобы спасти Николая, общается с ОНК.
У нее появилась воля бороться за свою свободу или по крайней мере за сокращение срока. Она хочет вернуться к сыну. И по-прежнему верит в то, что встретит принца на белом коне.
Это мой первый рассказ о сокамернице Кате.
http://rustoria.ru/post/zhencshina-v-tyurme-katya/
Так как не у всех получается открыть по ссылке, копирую текст под катом:
Если в скандинавских тюрьмах для заключенных созданы все условия, по нашим меркам санаторные, вплоть до стадионов, то это сделано для того, чтобы из тюрем на волю выходили полноценные граждане, нужные обществу. У нас гулаговская система, где заключенных можно бесконечно унижать и издеваться. А теперь садистам-вертухаям можно это делать на законных основаниях.
На днях Госдума приняла в первом чтении так называемый закон садистов, который разрешать применять силу и спецсредства к заключенным, по-сути узаконивая пытки.
Народ, как обычно, безмолвствует. Безмолвствует в том числе и потому, что отношение к людям по ту сторону решетки: «они преступники, так им и надо». И такое отношение у обывателя до тех пор, пока он сам или его близкие люди не оказались на тюремной шконке. Оказавшись, начинают возмущаться бесчеловечности, пыткам, издевательствам. Только никто тебя не слышит, потому что в глазах обывателя ты превратился в преступника, и «так тебе и надо».
Но если мужчин общество склонно хоть как-то понять и простить, как-то объяснить его поступок молодостью, глупостью или подставой, то если за решетку попадает женщина, она навсегда становится изгоем общества, и от нее отворачиваются не только подруги, но даже семья.
У мордовских гопников есть такое развлечение: когда в Мордву приезжает очередной этап заключенных женщин, местная шпана выходит с мобильными телефонами и фотографирует женщин, которых гонят по этапу мимо конвоя с собаками. Гопники стараются сфотографировать лица, которые женщины прячут. А потом распространяют по соцсетям фотографии с радостной надписью: «зечки!». Это при том, что сами гопники - сыновья бывших зеков и вертухаев.
Когда меня арестовали, я ожидала встретить в камере настоящих преступниц. Оказалось, что там самые обычные женщины. В основном арестованные по наркотическим и экономическим статьям.
В этом цикле рассказов, которые я пока не знаю, где и в какой форме будут опубликованы, я хочу рассказать о судьбе женщин, попавших в СИЗО или в лапы правосудия. Кто-то из них сидела со мной в одной камере, с кем-то я пересекалась по работе. Некоторые имена я изменю по понятным причинам.
Сегодняшний мой рассказ посвящен Кате.
В камере ее называли «ребенок», «малая». Кате был 21 год, ростом она была метр сорок. В 21 год у Кати был семилетний сын, которого она любила и воспитывала несмотря на обстоятельства, при которых он был зачат.
Катя росла в детдоме. В 13 лет она собирала грибы, и на нее напал насильник. Несколько раз он изнасиловал девочку. После издевательств она попыталась встать, но догнать подонка не удалось. В результате насилия у Кати родился сын Михаил. Может быть после этого девочка перестала расти.
Несмотря на то, что с ней произошло, Катя не возненавидела мужчин, а надеялась встретить своего «принца на белом коне», который полюбит и ее, и Мишеньку, которые возьмет ее замуж, несмотря на ребенка. Она же хорошая, и женское счастье должно ее встретить.
Когда Кате исполнилось 19, казалось бы ее мечты сбылись. Она встретила Николая - мускулистого, как она описывала, красавца, смуглого, загорелого, на 20 лет старше ее. У Николая был один недостаток - он употреблял наркотики. Но Катя была полна оптимизма, надеялась своей любовью и терпением «исправить» жениха.
Слабая и маленькая женщина быстро навела порядок в холостяцкой давно не убиравшейся квартире своего суженого. Она по три раза в день баловала «милого», домашненьким, стирала его белье. Мужчина барыжил наркотиками, но практически все заработанное он тратил на дозу и на себя, Кате перепадали лишь крохи. Размер своего «реального» заработка Николай от Кати скрывал. Наивная девушка не понимала, что мужик использует ее в качестве бесплатной прислуги.
Однажды, в квартиру молодых ввалились ФСКН-овцы. Нашли 5 кг героина. Недолго думая, Катя взяла вину на себя, сказав, что героином торговала она, а муж ничего про это не знал. Ее тут же арестовали. Ей грозит лет 15.
На мой вопрос: «Зачем ты это сделала?» - Катя посмотрела на меня с удивлением и сказала: «Разве ты не понимаешь, он же пропадет в тюрьме». Задать вопрос не боится ли пропасть в тюрьме она сама, я не решилась.
Всю первую неделю Катя ждала передачи от мужа. Но передачи не приходили. Не приходили ни первую, ни вторую, ни третью неделю, ни первый, ни второй месяц.
«Наверное, сразу не разрешают», «наверное, он не знает где я» (при том, что в Москве только один женский изолятор), «наверное, дежурные украли передачку». Она даже не позволяла себе подумать о том, что спасенный ею мачо кинул «невесту» сразу после того, как она попала в СИЗО. Что сейчас он преспокойно наслаждается сексом с другой женщиной, с удовольствием уплетает приготовленные ею борщи и испеченные ею пироги. Все понимали, что девушку выкинули как использованный презерватив, но сказать ей об этом вслух никто не решался.
Незадолго до того, как меня перевели под домашний арест, Катя вроде бы одумалась. Она готова дать показания о том, что специально оговорила себя, чтобы спасти Николая, общается с ОНК.
У нее появилась воля бороться за свою свободу или по крайней мере за сокращение срока. Она хочет вернуться к сыну. И по-прежнему верит в то, что встретит принца на белом коне.