Т. н. беседа Иисуса с Никодимом
Собственно, сама беседа описана в 3 главе Евангелия от Иоанна и затрагивает темы сугубо религиозные. Но есть в ней и нечто, имеющее косвенное отношение к стилю общения в ЖЖ, да вообще к практикуемому нами стилю общения, как-то уж сильно отличающемуся от стиля общения в данной беседе.
Поэтому, оправдывая звание почетного Папы Римского нашего королевства, попробую-ка я сравнить эти два стиля, разделенные двумя тысячелетиями истории, и оценить достигнутый нами в этом деле прогресс. Поскольку мой пост производит сравнение, которое сродни противопоставлению, то всем этим древним людям, принимавшим участие в беседе, будет противостоять специальный современный персонаж, именуемый далее Обобщенным Жжшником.
Если этот мой пост прочтут люди верующие, я заранее прошу у них прощения за то, что местоимения, относящиеся к Иисусу, я не буду писать с большой буквы (кроме цитат). И это всего лишь потому, что в данном разборе нас интересует не Его Божественная суть, а его коммуникативные способности. Ввиду того, что данный текст не носит религиозных характер, я надеюсь, что нарушение в нем догмата Холкидонского собора не приведет к анафеме и длительному преследованию меня по всему интернету.
Атеистов я тем более обижать не хочу. Если вас, господа, почему-то напрягает упоминание имени Иисуса, то вот вам мой совет: смотрите на жизнь проще. Ведь если Библия это собрание сказок, то и Иисус, соответственно, всего лишь сказочный персонаж. Почему бы не обсудить поведение сказочного персонажа в контексте литературного произведения? Тем более, что стиль общения нашего Обобщенного Жжшника свойственен, в первую очередь, атеистам.
Но для начала давайте вспомним саму беседу. А, впрочем, вся беседа нам и не потребуется. Для нашего дела нам хватит даже первых 9 стихов (честно говоря, хватило бы и трех):
«Между фарисеями был некто, по имени Никодим, один из начальников Иудейских.
Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог.
Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царства Божьего.
Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу своей матери и родиться?
Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божье.
Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух.
Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: вы должны родиться свыше.
Дух дышит, где хочет, (или „Ветер веет, где хочет“, тоже очень неплохой вариант перевода, думаю, даже более точный, и без наводящих подсказок) и Его голос слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа.
Никодим сказал Ему в ответ: как это может быть?...»
Ну, для начала хватит.
И что же мы можем сказать по этому поводу?
1. Про Ерему и Фому.
Первое, что бросается в глаза Обобщенному ЖЖшнику, так это то, что ответы Иисуса логически никак не связаны с заявлениями Никодима. Не говоря уже о том, что изначально Никодим ни о чем Иисуса и не спрашивал, а слова Иисуса звучат как явно выраженный ответ. (По ходу, ЖЖшнику интересно знать, чем думал Иоанн, когда записывал беседу именно в таком виде?) Странным кажется ЖЖшнику и то, что сам Никодим отнюдь не возражает против такого поведения Иисуса, а воспринимает его как должное. Сам бы он так никогда не поступил.
Мне думается, тут все дело в том, что при чтении печатных текстов в нашем 21-м веке мы привыкли обходится рассудком. Хотя это не единственное, чем богата кора нашего головного мозга. У нас есть еще воображение, интуиция, и еще много всякого, и все это, похоже, как-то участвовало в разговоре людей, живших (и писавших) 2000 лет тому назад. Поэтому давайте-ка попытаемся уподобиться им и рассмотрим вышеизложенную историю их глазами.
Некто по имени Никодим, которому явно не спится, посреди ночи срывается со своей постели, чешет через весь город, врывается в незнакомый дом, и все только лишь для того, чтобы сообщить малознакомому человеку, что тот пришел от Бога, и какие-то люди, с которыми он себя отождествляет, об этом знают. Новость явно не срочная, могла бы подождать до утра. К тому же не факт, что данная информация является для Иисуса новой, и ему доселе не известно, кто он такой и кто его послал.
Вот, пожалуй, и всё, что дает нам рассудок. В общем-то не густо. Думаю, что некто, по имени Иисус, все это тоже понимал. Но логические нестыковки в происходящем были для него всего лишь знаком, что пора включать резервные возможности в механизме познания. Удивительно, но благодаря этому он каким-то образом извлекает из этого всего гораздо больше информации. Вступительный месседж Никодима говорит ему о том, что в рядах фарисеев наступило некоторое замешательство. И что Никодим относится к той их части, которая готова поверить Иисусу. Но что-то их от этого пока удерживает. А беда их, очевидно, в том, что рассудить между его учением и фарисейским они уже не могут - мозги засохли и с задачей явно не справляются; вот им и приходится судить по внешним приметам, например, по чудесам. А приметы, как известно, вещь ненадежная. В таком важном деле, как спасение собственной шкуры, полагаться на них как-то стремно. Впрочем, для самого Никодима это препятствие может быть устранено прямо сейчас, и Никодим на это надеется. Более того, проявляет в этом вопросе некоторое нетерпение. А еще, таким началом беседы он дает понять Иисусу, что настоящую причину своего прихода он и сам осознает не вполне ясно или же не хочет о ней говорить (или даже думать). И именно абсурдность его поведения как раз и несет в себе всю эту информацию.
Ну что ж, узнав все это, в соответствии с представлениями Обобщенного ЖЖшника, Иисус должен на это отреагировать и что-то ответить по сути сообщения. Иисус же всю эту информацию воспринимает, но как бы игнорирует. Кроме того, он игнорирует: какую бы то ни было политкорректность; необходимость как-то привязать свой ответ к фразе собеседника; разницу в социальном положении; неготовность собеседника воспринимать новые для него идеи; необходимость изложить собеседнику ход своих мыслей, чтобы тот мог проверить правильность его рассуждений и многое другое. И, надо сказать, он экономит на этом массу времени.
Опуская реверансы и все вышеупомянутое он переходит прямо к сути вопроса и говорит приблизительно следующее:
«Оставим в покое Бога и меня, давай-ка поговорим о том, с чем ты ко мне пришел. Мне просто жалко времени на вежливость (если ты этого раньше не понял). Но если ты думал порадовать меня вестью, что даже фарисеи (фигасе!) готовы мне поверить, то на это я тебе скажу, что мнение твоих друзей на эту тему (равно как и твое) взволновать меня не могут. Потому что ребята фишку не рубят, парят людям мозги, за что, в подобающее время, я с них всенепременно взыщу.
К тому же, тебя, дружок, привело ко мне отнюдь не желание рассказать мне о раздумиях фарисеев - ты за свою шкуру испугался. Будучи фарисеем, ты всегда был уверен, что кто-кто, а ты-то уж точно после смерти проследуешь прямо на небо. Но, послушав мою проповедь, ты немного подумал, и вдруг понял, что в этой твоей затее может случиться неожиданный облом. И облом тем более досадный, что поправить что-либо при всем желании тогда уже не получится. И мне почему-то кажется, что эта мысль тебя слегка взволновала. И обусловила твой весьма несвоевременный визит.
И вот что я тебе скажу по этому поводу: таки да, твои опасения отнюдь не беспочвенны. Царство Небесное тебе ну никак не светит. И, по правде говоря, никогда не светило. Поэтому не парься. Забудь о Царстве навсегда и живи спокойно.
По ходу, Царствие Небесное действительно существует, и я даже не исключаю, что некоторые из твоих знакомых туда попадут, но причем здесь ты? Да и как ты думаешь туда попасть, животное? И в каком виде ты собираешься там разместиться? Ты вообще думал об этом? Ты, как и твои дружбаны, просто размечтался о том, в чем вообще не смыслишь; твои представления надуманы и к действительности отношения не имеют. Как, впрочем, и твоя надежда на вечную жизнь».
Вот так, или приблизительно так, ответил Никодиму Иисус. Только у Него получилось несколько короче. Но и это еще не все.
В ответе Иисуса заключалась традиционная для него проверка на вшивость: ответ построен таким образом, что человек самолюбивый непременно на него обидится. Буде такое произойдет, Иисус потеряет к нему интерес, в двух словах объяснит, в чем он не прав, и отправит домой думать дальше. Он не станет тратить время на того, кто не готов к разговору. При этом сам ответ, хотя и обидный для самолюбивых и много о себе мнящих, в действительности никак не задевает человеческого достоинства слушателя (в отличие от того, что написал я). Хотя... Задевать-то не задевает, но от досадной для него сути ответа Иисус собеседника никак не прячет, и даже не пытается смягчить удар. Потому что он глубоко убежден, что перед истиной, какова бы она ни была, должен преклониться всякий человек (часть проверки на вшивость). И он настаивает на этом, как на непременном условии беседы. Кстати, это свое требование Иисус тоже помещает в свой ответ, помещает не в слова, а в то, что именно он ответил Никодиму, да и вообще во всю ситуацию.
Вот как много всего в одной фразе.
Меня не удивляет, что Никодим не возражал против такого ответа на свое заявление. Думаю, Никодим даже не заметил, что фразы не связаны. Важно то, что он получил ответ на свой, пусть не выраженный, или даже и не до конца осознанный, но вполне ясный собеседнику вопрос. Может быть, вопрос, приведший его к Иисусу, и был осознан им самим только после полученного ответа.
Здесь давайте остановимся и обратим внимание на следующий факт: разговор древних людей протекает с атмосфере полного взаимопонимания. То есть действительно полного, коммуникация - 100%.
Почему же для Обобщенного ЖЖшника это все звучит как разговор двух телепатов?
Если бы Обобщенный ЖЖшник умел задумываться над такими вопросами, он бы удивился еще и тому, как Иисус ухитрился одной фразой сделать сразу два дела: остановить Никодима на грани лжи, указав ему на то, зачем он пришел на самом деле, и дать исчерпывающий ответ по сути вопроса. Как ему пришло в голову выстроить свое поведение именно таким образом? Почему сам ЖЖшник никогда не поступает подобным образом? У него что, всегда есть много времени на разговоры?
Ну да ладно, все-таки Иисус, хоть и сказочный персонаж, но человек незаурядный, ему сам Бог настойчиво велел видеть всех насквозь. А что же Никодим?
Никодим тоже оказывается на высоте. Не будучи в состоянии осмысливать в реальном времени всю полученную информацию, он тем не менее сразу же переключается на новую тему, подтверждая догадку Иисуса, и в дальнейшем не уклоняется от сути беседы ни на миллиметр. К тому же, что-то в нем, не имеющее отношения к рассудку, принимает свое решение, и дальнейший разговор ведется с позиции «Если так, то я, в принципе, готов исправляться. Научите, как». Чтобы сообщить об этом Иисусу, он задает ему вопрос, повторенный, по еврейской традиции, два раза. Тем не менее в этой двойной половинке он посылает два совершенно различных месседжа, удачно выраженных в свое время Л. Гайдаем: «Вы даете нереальные планы» и «Огласите, пожалуйста, весь список».
Иисус оба месседжа воспринимает и, как ни странно, на оба дает ответ. Видимо потому, что в данном случае к словам Никодима не примешана ложь. Тем не менее, ответ он дает крайне неполиткорректный. На первый месседж он отвечает утвердительно, подтверждая, что планы действительно абсолютно нереальные, по крайней мере для Никодима. На второй месседж отвечает, приводя краткое описание явления, видимо, знакомого тем людям, для которых подобные планы, по мнению Иисуса, значительно реальнее. При этом он снимает предполагаемый собеседником (но не высказанный Иисусом, хотя и спровоцированный им в виде опасения) месседж «Забудь о Царстве, для тебя оно недоступно». И предлагает, казалось бы, более мягкий, но жестко мотивирующий вариант. То есть, он говорит, что Никодиму и ему подобным «надобно» совершить нечто такое, о чем они даже понятия не имеют, но при этом чему-то учат других. Суть дальнейшей беседы заключается в том, что фарисеи, (а Иисус беседует с Никодимом не как с отдельной личностью, а как с представителем фарисеев, хотя сам Никодим, очевидно, воспринимает беседу иначе), Моисея читали, но фишку не поймали, потому, собственно, и сомневаются, следует ли им слушаться Иисуса. А слушать Иисуса следует всенепременно, более того, он - их единственная надежда, потому что самостоятельно им с поставленной задачей - попасть на небо - никак не справиться; но они его не слушают, потому что бяки, и хотят бяками оставаться.
О каждой из этих фраз Иисуса и Никодима можно написать ничуть не меньше, чем я написал о первых двух. Но тогда здесь будет слишком уж многа букаф. Желающие могут сами сделать это, тем более что на самом деле это совсем не трудно - нужно только включить дремлющие участки своего слегка атрофированного под воздействием исключительно рассудочной среды головного мозга. Естественно, Обобщенный ЖЖшник этого делать не станет. Указанные участки мозга находятся у него в глубоком резерве. Он вообще отрицает возможность существования какой-либо связи между Фомой и Еремой.
2. Sapienti sat
Но речь сейчас не о нем, а о том, какой странный стиль общения практиковали наши далекие предки, или, по крайней мере, в таком виде излагали это все в книгах. Некоторые скажут, что это все от того, что до изобретения книгопечатания написание книг было делом трудоемким, поэтому авторы сильно зиповали текст, оставляя работу по распаковке текста и извлечению содержания на читателя. Другие скажут, что в те времена было мало развлечений и такое чтение было своеобразным развлечением наравне с загадками, шарадами и головоломками.
Возможно. Но и современному читателю такое чтение доставляет удовольствие, сравнимое с тем, которое испытываешь разминая хорошо отдохнувшие мышцы. Более того, на фоне подобного повествования практически все современные литературные тексты кажутся несколько плоскими. Чего-то им не хватает, причем чего-то очень важного, без чего и суп не суп, и колбаса не колбаса. Остается такое впечатление, что возможности языка, а вместе с тем и возможности разума, используются в настоящее время менее чем на треть. И притом не по назначению. То есть, мы, попросту, говорим не так и не о том.
Здесь можно, конечно, вспомнить о поэзии, но она, во-первых, сейчас не популярна (что весьма печально), а во-вторых, она хоть и использует внерассудочные возможности языка, и говорит о вещах важных для людей, но именно ту часть мозга, которая работала у людей встарь, она, как правило, почему-то не затрагивает. А жаль. Ее использование делает картину мира более цветной и рельефной, вкус жизни более выраженным, и наполняет человека чем-то очень близким к самой сути жизни.
Можно поговорить и о том, что в современной литературе все сложности вынесены на уровень целостного произведения, что там тоже можно искать смыслы и подсмыслы, и насыщать мозг, жаждущий нагрузки. Но это все не имеет отношения к прямой коммуникации, о которой шла речь в цитируемом отрывке. В нем говорящий настойчиво внушает слушателю необходимость понять смысл своих слов, и одновременно создает ему трудности на этом пути; в результате «неукоснительного соблюдения» этих «взаимоисключающих параграфов» рождается качественно новый продукт - к «поциенту» приходит способность воспринимать происходящее синтетически, в мгновение ока понимать столько всего, что рассказывать об этом словами можно часами. И это «доставляет».
Как выразился один известный соплеменник Иоанна, «Беня говорит мало, но он говорит смачно. Беня говорит мало, но хочется, чтобы он сказал еще». Ключевое слово тут «смачно», и это слово каким-то загадочным образом прямо связано со словом «мало».
Но это не та краткость, которая сестра таланта. И не спартанская лаконичность. Здесь слова отнюдь не несут в себе всю необходимую информацию, они взаимодействуют с ситуацией, личностями говорящих, массой подразумеваемых вещей, и только с учетом всего этого могут быть «расшифрованы». Зато в эти слова упаковано ОЧЕНЬ много информации. Часть этой информации вообще не может быть выражена словами за отсутствием в обращении необходимых понятий. И умение взгромоздить так много всего, что нужно объяснить, вокруг нескольких слов - это не результат выдающихся литературных способностей, а скорее характеристика личности говорящего, ее масштаба, меры ее «владения» обсуждаемым вопросом и ситуацией. А также меры ее способности заставить старую латинскую пословицу работать в двух направлениях, когда тот, кто понял сказанное, не просто добыл информацию, но и возрос в способности вообще что-либо понимать. Такой интересный тренинг отнюдь не лишнего качества человеческой личности.
Ясно, что Обобщенный ЖЖшник таких задач перед собой не ставит. Вот только не ясно почему: то ли сам не готов к такому разговору, то ли не верит в возможность для других людей вступать с ним в плотное взаимодействие, когда способность понимать собеседника выходит за пределы прямой трансляции текста. Обобщенный ЖЖшник заботливо избавит читателя от необходимости о чем-либо догадываться. Да и сам ни о чем догадываться не станет.
3. Имеющий уши
В этом плане крайне скандальной выглядит позиция Иоанна, записавшего вышеприведенную историю. Вслед за Иисусом, говорившим «Кто может, да вместит», Иоанн часто повторяет «Имеющий уши да услышит». А вот почему бы ему не просверлить в голове у собеседника дырочку, не вставить туда трубочку и не накачать в эту голову уже готовое, переваренное знание? Почему он требует, чтобы мы обзавелись какими-то ушами? Да еще и ставит вопрос так, что если их у нас нет, то это уже наша проблема?
Эх, не даром, видать, этот Иоанн был у Иисуса любимым учеником. В чем-то он больше других Апостолов преуспел в обучении - он такой же «провокатор», как и его учитель. Можно назвать множество вполне рациональных причин, почему Иоанн поступает таким образом. Но главная все же следующая: то, о чем хочет говорить Иоанн, не может быть воспринято без усилий со стороны слушающего. Ему должно научиться «добывать» из слов необходимую «информацию», причем собственно рассудок ему в этом деле не помощник. Так же как не решает проблему тот же рассудок при обучении плаванию или езде на велосипеде. Или танцам. Или рисованию. В любом из этих случаев слов учителя не достаточно, учащийся должен сам каким-то образом «добыть» понимание того, что стоит за этими словами. И само это понимание словами не выражается - многие вещи ему придется «нащупать», чтобы узнать, о чем речь. Очевидно, что-то такое нужно сделать и читателю Библии для того, чтобы вполне понимать самого Иоанна. А вот после того, как он это сделает, и требуемые уши добудет, его будет смешить вот такое вот « чтение ни о чем».
После опыта общения с неверующими, но философствующими собеседниками (обобщенный ЖЖшник), должен признать, что Иисус, а следом за ним и Иоанн, были категорически правы, выявляя крайнюю незаинтересованность в разговоре с людьми без ушей. Похоже, что наличие ушей для разговора совершенно-таки необходимо. И выращивание оных должны быть заботой самого слушателя. В противном случае разговор не получается, зато получается пустая болтовня ни о чем, а мне уже жалко тратить на неё и время и силы.
А чтобы закончить все на оптимистической ноте, предложу вам маленький тест. Возьмите, например, Евангелие от Матфея, найдите 21-ю главу и прочитайте стихи с 23-го по 27-й. Для понимания этих стихов не нужно ничего, кроме способности вообще что-либо понимать. Если после прочтения вы не сможете сразу же ответить на вопрос, почему Иисус осадил фарисеев именно таким образом, то у вас проблемы. То есть именно проблемы со способностью вообще что-либо понимать. Поэтому сидите и думайте. Возможно, такая способность к вам придет.
И если она вас все-таки навестит, то используйте ее для того, чтобы таким же образом прочитать все Евангелия. После этого вы будете готовы к разговорам с верующими. Обычно, в процессе таких разговоров, медленно, но уверенно, отрастают нужные уши.
Но если после прочтения данного отрывка подобный вопрос у вас даже не возник, то вы, очевидно, не ставите себе цели понимать то, что читаете. Понимать в том смысле, как это имеет в виду Иоанн. В таком случае, не видать вам требуемых ушей, как своих... э-э....
Мда.
Не получилось закончить на оптимистической ноте.