Вот я говорю - Люся супер-умная, супер-умная, а в чем это выражается выразить сложно, поскольку ну это не вот в целом, а по отдельным эпизодам, которые не запоминаются, а просто констатируются.
Вот вам сегодняшний эпизод.
Люся в попонке. Такое ощущение, что она приняла попонку, как должное. Как данность, кара, или знамение, снизошедшее свыше. И решила с этим жить. Круто, здорово, кошка спокойна.
Чтобы сделал в этой ситуации Веня?
Порвал бы сначала меня, потому что ну муж вроде главная кошка, его не солидно рвать, а меня можно. Потом порвал бы мужа, потому что по фиг, что главная кошка, сними сбрую, скотина. Потом бы тупо порвал бы задними лапами эту сбрую, вывернулся из этого безобразия и непобежденный отправился бы под диван зализывать обиды.
Чтобы сделал Фима?
Фима бы сделал вид, что умирает, упал бы и лежал без движения, пока мы бы не сжалились и не сняли. Если бы мы не сняли, то он бы перешел к следующему этапу - передвигался бы на полусогнутых и всем видом показывал бы, какие мы сволочи. Потом бы смирился и продолжал жить дальше жутко обиженный.
Что сделала Люся?
Люся двое суток жила, всем видом показывая, что ничего не случилось, как будто так и надо. Сбруя, так сбруя. И усыпила бдительность. А потом решила полизаться. Полизалась. Нащупала конец веревочки, взяла ее в зубы и без истерик, демонстраций и прочей чепухи, потянула веревочку на себя. Хоп и бантик развязался! Ага, сработало! Взяла второй кончик веревочки, потянула и вуаля... второй узелок развязан. Взяла третий и вот уже пол попонки почти соскочило. Тут прибежала я с гиканьем, повязала Люсю, гвоздями прибила к ней попонку, ну в смысле на фиг морским узлом завязала веревочки, сделала внушение. И что вы думаете? Нет, она спит теперь, в попонке. Но, чую, к утру попонки на ней уже не будет. Вот это Люся.
Показываю шовчики после лапары. Швы там, где зеленка. Вот скажите мне, как они их так зашили, что и ниток не видно?