Хитровка. Четыре дома - четыре истории
«По Покровке мы дошли до Колпа(ш)ного переулка. Именно КолпаШный - так, по-московски, называли прежде Колпачный переулок. Когда-то давно, в 16 веке, здесь находилась слобода ремесленников, делавших мужские головные уборы - колпаки. От слободы и название пошло. Позже в Колпашном стала селиться аристократия». ( отсюда)
И снова дворики с их неожиданностями.
Первый дом - первая история:
В глубине переулка, зажатый относительно современными домами, затерялся особняк 1800 г. постройки (точнее, перестройки) - одно из самых мрачных и таинственных зданий Москвы - палаты Долгоруковых. Палаты XVII века были перестроены, а барочный особняк и поныне известен как палаты.
По легенде палаты связывают с именем Малюты Скуратова. Дом сменил нескольких владельцев: Стрешнев, Нарышкин, Бутурлины и, наконец, князь А.А.Долгоруков. Через некоторое время после смерти владельца особняк переходит в руки его племянника М.М.Долгорукова.
Михаил Михайлович Долгоруков был отвратительным типом. Он издевался над своими крепостными, а в обществе позволял себе отвратительные выходки. За что был сослан в Пермь.
«Премилая любовница из местных барышень имела неосторожность из ревности наведать его утром без предупреждения и застала его в постели с горничной.
На гневные упрёки обманутой любовницы он встал, накинул на плечи халат и снял со стены арапник. Поняв его намерения, она бросилась бежать, он - за ней. Сцена завершилась на улице при свидетелях. Нагнав её, он хлестнул несколько раз свою обидчицу и, успокоившись, вернулся домой». (источник)
Его решили отправить ещё дальше, в Верхотурье.
«Он дал накануне отъезда богатый обед, и чиновники, несмотря на разлад, всё-таки приехали: Долгорукий обещал их накормить каким-то неслыханным пирогом.
Пирог был действительно превосходен и исчезал с невероятной быстротой. Когда остались одни корки, Долгорукий патетически обратился к гостям и сказал:
- Не будет же сказано, что я, расставаясь с вами, что-нибудь пожалел. Я велел вчера убить моего дорогого Гарди для пирога.
Чиновники с ужасом взглянули друг на друга и искали глазами знакомую всем датскую собаку: её не было. Князь догадался и велел слуге принести бренные остатки Гарди, его шкуру; внутренность была в пермских желудках». (источник)
В начале XX века под палатами случайно обнаружили подземную галерею, где на полу лежали несколько старинных книг и палка с золотым набалдашником. Старожилы дома утверждали: ещё в 1905 году плита в полу поднималась, и в галерею можно было проникнуть. Во время последующих ремонтов плиту замазали цементом. Этот вход Игнатий Яковлевич Стеллецкий, археолог и исследователь подземной Москвы, обнаружил в нижнем этаже дома, в той комнате, где в стенах и потолке были вмурованные кольца, но получить разрешение на вскрытие плиты, как ни бился, не смог.
Второй дом - вторая история:
Дом барона Андрея Львовича Кнопа в Колпачном переулке.
В Россию перебрался его отец Людвиг Кноп. С 1846 г. занимался поставкой английских текстильных машин для российских фабрик. Дело это было так широко организовано, что в Англии несколько машиностроительных заводов работало только на русский рынок и со временем Кноп стал монополистом на отечественном хлопковом и текстильном рынках.
В 1920-х - начале 1930-х гг. в нём располагалось представительство Украинской ССР. С 1930-х и по 1991 г. в этом здании находился Московский городской комитет ВЛКСМ.
В новой России здание в Колпачном переулке, 5 выкупили структуры Михаила Ходорковского - «комсомольского капиталиста», после чего здесь поочередно сменяли друг друга его фирмы Менатеп, Роспром и ЮКОС.
Третий дом - третья история:
Городской особняк в Колпачном переулке, 11 построили на средства К.В.Снегирёва - известного в Москве врача-окулиста, который был женат на дочери издателя Юргенсона Александре Петровне. Производство тестя находилось поблизости - в Хохловском переулке, 7.
Константин Владимирович продолжал жить в роскошном особняке и после революции 1917 года, а также заведовал своей бывшей лечебницей.
Со временем дом отдали под устройство коммуналок, в которых проживало 16 семей. Так продолжалось вплоть до 1948 года, когда особняк приглянулся Виктору Семёновичу Абакумову - министру госбезопасности СССР, в годы войны руководившего легендарным СМЕРШем.
Прежних жильцов расселили, а в помещениях устроили поистине грандиозный ремонт. К работам было привлечено порядка 200 человек, которые трудились здесь в течение полугода. Руководили работами инженер Филатов и архитектор Рыбацкий.
Сумма на реконструкцию ушла баснословная. В некоторых источниках упоминается один миллион тогдашних советских рублей. Испугавшись ответственности, Виктор Абакумов приказал изъять и уничтожить всю имевшуюся бухгалтерскую отчетность.
После ареста бывшего министра в июле 1951 года (пожил он здесь менее полугода), здание передали на баланс КГБ и устроили, по слухам, явочную квартиру резидентов этого ведомства.
После развала Советского Союза в бывшем особняке Снегирёва-Абакумова в Колпачном переулке, дом 11 разместилось одно из подразделений СВР - центр по связям с общественностью. Внешняя разведка и сейчас является собственником этого роскошного особняка.
Четвёртый дом - четвёртая история:
Палаты Украинцева - Князей Голицыных - Архивный дом
В урочище Хохлы, или Хохловка, в XVII веке селились выходцы из Малороссии. Малороссийское подворье - резиденция гетманов - располагалось неподалёку, на Маросейке, откуда и название этой улицы.
Владелец палат Емельян Украинцев был карьерным дипломатом, учеником великого Ордин-Нащокина. В 1667 году Украинцев, ещё подьячим, сопровождал Нащокина в Андрусово, для заключения знаменитого перемирия с Польшей, по которому Россия возвращала себе Смоленщину и Черниговщину. В 1674 году стал дьяком. В 1682 году, в самый день формирования правительства царевны Софьи, «сказан» (назначен) думным дьяком, товарищем князя Василия Голицына в Посольском приказе. Как думный, получил право писаться с отчеством - Игнатьевич. Голицыну хватало других дел, и повседневной работой дипломатического ведомства руководил Украинцев.
Падение Голицына не повлекло падения Украинцева: вошедший в силу Пётр ценил в нём профессионала. Посольский приказ возглавил дядя царя Лев Кириллович Нарышкин, а Емельян Игнатьевич продолжал вести дела.
Константинопольский договор 1700 года был триумфом не только Украинцева, но и обновляемой России. Русский военный корабль с посольством на борту впервые пересёк Чёрное море. Турки были поражены дважды: когда многопушечный фрегат «Крепость» прошел подконтрольный им Керченский пролив - и когда вошел в Босфор.
Кстати, одно время считалось, что именно Украинцев купил в Константинополе арапа Ганнибала.
Поражают размеры палат: толщина стен - полтора метра, высота - десять с половиной, протяжённость по двору - сорок, по переулку - пятьдесят метров.
Украинцев не оставил наследников, и Пётр пожаловал дом князю Михаилу Михайловичу Голицыну-старшему, одному из лучших своих полководцев. Палаты в Хохловском стали наградой за Полтаву.
В 1768 году сын Голицына-старшего генерал-аншеф князь Александр Михайлович продал палаты в казну. По совету придворного историографа Миллера Екатерина II распорядилась домом как готовой сокровищницей: в полутораметровые стены въехал Архив коллегии иностранных дел.
И снова дворики с их неожиданностями.
Первый дом - первая история:
В глубине переулка, зажатый относительно современными домами, затерялся особняк 1800 г. постройки (точнее, перестройки) - одно из самых мрачных и таинственных зданий Москвы - палаты Долгоруковых. Палаты XVII века были перестроены, а барочный особняк и поныне известен как палаты.
По легенде палаты связывают с именем Малюты Скуратова. Дом сменил нескольких владельцев: Стрешнев, Нарышкин, Бутурлины и, наконец, князь А.А.Долгоруков. Через некоторое время после смерти владельца особняк переходит в руки его племянника М.М.Долгорукова.
Михаил Михайлович Долгоруков был отвратительным типом. Он издевался над своими крепостными, а в обществе позволял себе отвратительные выходки. За что был сослан в Пермь.
«Премилая любовница из местных барышень имела неосторожность из ревности наведать его утром без предупреждения и застала его в постели с горничной.
На гневные упрёки обманутой любовницы он встал, накинул на плечи халат и снял со стены арапник. Поняв его намерения, она бросилась бежать, он - за ней. Сцена завершилась на улице при свидетелях. Нагнав её, он хлестнул несколько раз свою обидчицу и, успокоившись, вернулся домой». (источник)
Его решили отправить ещё дальше, в Верхотурье.
«Он дал накануне отъезда богатый обед, и чиновники, несмотря на разлад, всё-таки приехали: Долгорукий обещал их накормить каким-то неслыханным пирогом.
Пирог был действительно превосходен и исчезал с невероятной быстротой. Когда остались одни корки, Долгорукий патетически обратился к гостям и сказал:
- Не будет же сказано, что я, расставаясь с вами, что-нибудь пожалел. Я велел вчера убить моего дорогого Гарди для пирога.
Чиновники с ужасом взглянули друг на друга и искали глазами знакомую всем датскую собаку: её не было. Князь догадался и велел слуге принести бренные остатки Гарди, его шкуру; внутренность была в пермских желудках». (источник)
В начале XX века под палатами случайно обнаружили подземную галерею, где на полу лежали несколько старинных книг и палка с золотым набалдашником. Старожилы дома утверждали: ещё в 1905 году плита в полу поднималась, и в галерею можно было проникнуть. Во время последующих ремонтов плиту замазали цементом. Этот вход Игнатий Яковлевич Стеллецкий, археолог и исследователь подземной Москвы, обнаружил в нижнем этаже дома, в той комнате, где в стенах и потолке были вмурованные кольца, но получить разрешение на вскрытие плиты, как ни бился, не смог.
Второй дом - вторая история:
Дом барона Андрея Львовича Кнопа в Колпачном переулке.
В Россию перебрался его отец Людвиг Кноп. С 1846 г. занимался поставкой английских текстильных машин для российских фабрик. Дело это было так широко организовано, что в Англии несколько машиностроительных заводов работало только на русский рынок и со временем Кноп стал монополистом на отечественном хлопковом и текстильном рынках.
В 1920-х - начале 1930-х гг. в нём располагалось представительство Украинской ССР. С 1930-х и по 1991 г. в этом здании находился Московский городской комитет ВЛКСМ.
В новой России здание в Колпачном переулке, 5 выкупили структуры Михаила Ходорковского - «комсомольского капиталиста», после чего здесь поочередно сменяли друг друга его фирмы Менатеп, Роспром и ЮКОС.
Третий дом - третья история:
Городской особняк в Колпачном переулке, 11 построили на средства К.В.Снегирёва - известного в Москве врача-окулиста, который был женат на дочери издателя Юргенсона Александре Петровне. Производство тестя находилось поблизости - в Хохловском переулке, 7.
Константин Владимирович продолжал жить в роскошном особняке и после революции 1917 года, а также заведовал своей бывшей лечебницей.
Со временем дом отдали под устройство коммуналок, в которых проживало 16 семей. Так продолжалось вплоть до 1948 года, когда особняк приглянулся Виктору Семёновичу Абакумову - министру госбезопасности СССР, в годы войны руководившего легендарным СМЕРШем.
Прежних жильцов расселили, а в помещениях устроили поистине грандиозный ремонт. К работам было привлечено порядка 200 человек, которые трудились здесь в течение полугода. Руководили работами инженер Филатов и архитектор Рыбацкий.
Сумма на реконструкцию ушла баснословная. В некоторых источниках упоминается один миллион тогдашних советских рублей. Испугавшись ответственности, Виктор Абакумов приказал изъять и уничтожить всю имевшуюся бухгалтерскую отчетность.
После ареста бывшего министра в июле 1951 года (пожил он здесь менее полугода), здание передали на баланс КГБ и устроили, по слухам, явочную квартиру резидентов этого ведомства.
После развала Советского Союза в бывшем особняке Снегирёва-Абакумова в Колпачном переулке, дом 11 разместилось одно из подразделений СВР - центр по связям с общественностью. Внешняя разведка и сейчас является собственником этого роскошного особняка.
Четвёртый дом - четвёртая история:
Палаты Украинцева - Князей Голицыных - Архивный дом
В урочище Хохлы, или Хохловка, в XVII веке селились выходцы из Малороссии. Малороссийское подворье - резиденция гетманов - располагалось неподалёку, на Маросейке, откуда и название этой улицы.
Владелец палат Емельян Украинцев был карьерным дипломатом, учеником великого Ордин-Нащокина. В 1667 году Украинцев, ещё подьячим, сопровождал Нащокина в Андрусово, для заключения знаменитого перемирия с Польшей, по которому Россия возвращала себе Смоленщину и Черниговщину. В 1674 году стал дьяком. В 1682 году, в самый день формирования правительства царевны Софьи, «сказан» (назначен) думным дьяком, товарищем князя Василия Голицына в Посольском приказе. Как думный, получил право писаться с отчеством - Игнатьевич. Голицыну хватало других дел, и повседневной работой дипломатического ведомства руководил Украинцев.
Падение Голицына не повлекло падения Украинцева: вошедший в силу Пётр ценил в нём профессионала. Посольский приказ возглавил дядя царя Лев Кириллович Нарышкин, а Емельян Игнатьевич продолжал вести дела.
Константинопольский договор 1700 года был триумфом не только Украинцева, но и обновляемой России. Русский военный корабль с посольством на борту впервые пересёк Чёрное море. Турки были поражены дважды: когда многопушечный фрегат «Крепость» прошел подконтрольный им Керченский пролив - и когда вошел в Босфор.
Кстати, одно время считалось, что именно Украинцев купил в Константинополе арапа Ганнибала.
Поражают размеры палат: толщина стен - полтора метра, высота - десять с половиной, протяжённость по двору - сорок, по переулку - пятьдесят метров.
Украинцев не оставил наследников, и Пётр пожаловал дом князю Михаилу Михайловичу Голицыну-старшему, одному из лучших своих полководцев. Палаты в Хохловском стали наградой за Полтаву.
В 1768 году сын Голицына-старшего генерал-аншеф князь Александр Михайлович продал палаты в казну. По совету придворного историографа Миллера Екатерина II распорядилась домом как готовой сокровищницей: в полутораметровые стены въехал Архив коллегии иностранных дел.