Погасла улыбка и песен не слышно, зазноба фальшивая парня сгубила.
Оригинал взят у okatuman в Погасла улыбка и песен не слышно, зазноба фальшивая парня сгубила.
Вернулся солдат домой с войны. Много горя, много крови видел солдат. Друзей хоронил, грязь военную сапогами месил. И вот, наконец, идет по родной земле, каждой травинке радуется, улыбка от самой глубины сердца идет и люди в ответ ему улыбаются. У всех встречных настроение поднимается. Кому слово доброе скажет, с кем пошутит. Почет и уважение ему от земляков, за то, что чести своей не уронил, да за легкий, добрый нрав, да за песни его, от души идущие. Все у него от широкого сердца идет, люди это чувствуют, платят ему искренней любовью.
Вышел на берег реки, полной грудью вздохнул речную прохладу. Сколько раз на войне вспоминал эти просторы, в воду родной реки окунался во сне, и силы она ему придавала.
А тут и Зазноба встретилась. Высока, широка, сразу и не обхватить. Ни у кого такого Чуда нет. Начали жить поживать, да добра наживать. Пришлось солдату не пешком ходить, а много и быстро бегать. Очень уж привередлива Зазноба оказалась. И то ей надо, и это. А солдату так хотелось, чтобы все было хорошо, что сил не жалел, на износ старался. И тут работает, и там зарабатывает.
Музыку почти забросил. Новых песен уже и сил нет слагать, все старые поет. А ей все мало. На диване лежит, да желания высказывает. Дети появились, да опять на плечи солдата заботы легли. Зазноба только себя холит, да маникюр все длинее и дороже себе мастерит.
Думал солдат, что все у них хорошо, да вдруг упали с его глаз розовые очки и увидел он с кем рядом живет. Вместо Зазнобы, как на рентгене, проступили контуры хищной акулы, жадной до богатства и развлечений, наглой и бесстыжей.
Понял солдат, что пока он в поте лица для семьи старается, его Зазноба в одиночестве не скучает, да все врагов его выбирает, из тех, с кем ему так трудно воевать пришлось.
Солдат гордым был, привык почет и уважение встречать, а тут косые взгляды ловит, пальцем на него показывают. Не снес позора, петлю себе на шею накинул, да с жизнью распрощался.
Сильно земляки горевали, под его песни в последний путь на руках до самого погоста несли. Поверить не могли, что солдат, так жизнь любивший, добровольно с нею расстался.
А Зазноба… Что же, освободил он ее от себя и живет она теперь, на всех поплевывая, и тихо радуется.Только о том и жалеет, что некому теперь всю черную работу выполнять.А так, все у нее есть, и даже пенсия военная от мужа досталась, а главное, свобода для разгульной жизни появилась. На карете разъезжает, пальцы веером.
А солдата уже не вернуть, не поднять. Ни гитары его, ни голоса больше никто не услышит. Только в памяти у людей остался, да старые записи из динамиков слышно. Слушают люди и плачут. Многих осиротил.
Не встретить больше солдата, у которого улыбка такая, словно солнышко проглянуло, и в ответ улыбнутся хочется.
Вернулся солдат домой с войны. Много горя, много крови видел солдат. Друзей хоронил, грязь военную сапогами месил. И вот, наконец, идет по родной земле, каждой травинке радуется, улыбка от самой глубины сердца идет и люди в ответ ему улыбаются. У всех встречных настроение поднимается. Кому слово доброе скажет, с кем пошутит. Почет и уважение ему от земляков, за то, что чести своей не уронил, да за легкий, добрый нрав, да за песни его, от души идущие. Все у него от широкого сердца идет, люди это чувствуют, платят ему искренней любовью.
Вышел на берег реки, полной грудью вздохнул речную прохладу. Сколько раз на войне вспоминал эти просторы, в воду родной реки окунался во сне, и силы она ему придавала.
А тут и Зазноба встретилась. Высока, широка, сразу и не обхватить. Ни у кого такого Чуда нет. Начали жить поживать, да добра наживать. Пришлось солдату не пешком ходить, а много и быстро бегать. Очень уж привередлива Зазноба оказалась. И то ей надо, и это. А солдату так хотелось, чтобы все было хорошо, что сил не жалел, на износ старался. И тут работает, и там зарабатывает.
Музыку почти забросил. Новых песен уже и сил нет слагать, все старые поет. А ей все мало. На диване лежит, да желания высказывает. Дети появились, да опять на плечи солдата заботы легли. Зазноба только себя холит, да маникюр все длинее и дороже себе мастерит.
Думал солдат, что все у них хорошо, да вдруг упали с его глаз розовые очки и увидел он с кем рядом живет. Вместо Зазнобы, как на рентгене, проступили контуры хищной акулы, жадной до богатства и развлечений, наглой и бесстыжей.
Понял солдат, что пока он в поте лица для семьи старается, его Зазноба в одиночестве не скучает, да все врагов его выбирает, из тех, с кем ему так трудно воевать пришлось.
Солдат гордым был, привык почет и уважение встречать, а тут косые взгляды ловит, пальцем на него показывают. Не снес позора, петлю себе на шею накинул, да с жизнью распрощался.
Сильно земляки горевали, под его песни в последний путь на руках до самого погоста несли. Поверить не могли, что солдат, так жизнь любивший, добровольно с нею расстался.
А Зазноба… Что же, освободил он ее от себя и живет она теперь, на всех поплевывая, и тихо радуется.Только о том и жалеет, что некому теперь всю черную работу выполнять.А так, все у нее есть, и даже пенсия военная от мужа досталась, а главное, свобода для разгульной жизни появилась. На карете разъезжает, пальцы веером.
А солдата уже не вернуть, не поднять. Ни гитары его, ни голоса больше никто не услышит. Только в памяти у людей остался, да старые записи из динамиков слышно. Слушают люди и плачут. Многих осиротил.
Не встретить больше солдата, у которого улыбка такая, словно солнышко проглянуло, и в ответ улыбнутся хочется.