Вспомнилось
Сегодня в хлебном, куда мы ездим по субботам, встретили одного знакомого дедушку, с которым приятно и интересно поговорить. Его жена сидела в машине, в последнее время всё хуже и хуже себя чувствует. Пошли к их машине, перекинулись и с ней парой слов, поздравили, пожелали, несмотря на состояние здоровья, хорошо провести праздники. По дороге домой разговорились на тему старости и болезней. Муж сказал, что его бабушка ещё раньше умерла. Я возразила, мол, как это раньше, если твоя бабушка в 94 умерла, а этой синьоре 84. Точно знаю, когда его бабушка умерла, потому что последние дни её жизни сидела с ней в больнице, тут так принято. Оказывается, подразумевалась другая бабушка, которую я не застала. Начала расспрашивать его, какой она была. Муж сказал, что помнит только, что она его часто била.
Удивилась, как можно быть такой с внуками. Он начал оправдывать её поведение, мол жизнь у неё была тяжёлая, мужа рано потеряла и т.д. На что я возразила, что у моей бабушки Насти (ну вы уже знаете, что на самом деле не бабушки, а маминой тёти) жизнь тоже не самая лёгкая была - дети умерли в войну, горячолюбимого мужа рано потеряла, в сталинских лагерях много лет была, да и вообще характера была строгого, но с нами, детьми своих племянников, никогда не была сурова, наоборот. И вспомнила, что один раз конфликт с Настей у нас всё-таки был.
В соседнем подъезде жила девочка Катя, с которой мы дружили, когда я приезжала к бабушке летом. Девочка жила с бабушкой и старшей сестрой, их папа сидел в тюрьме за то, что убил маму. Я долго об этом не знала, потому что Настя не любила сплетничать. И вот, когда нам было лет 7 или 8, Катя рассказала мне по секрету про своих родителей. И мы с ней решили, что нужно насобирать цветов и отнести на могилу её мамы. Кладбище было в нескольких километрах, пока мы собирали букеты, пока шли, пока искали могилу (так и не нашли), пока шли обратно, наши бабушки уже активно нас искали и порядочно извелись. Поэтому, когда мы подходили к двору, другие дети нас уже предупредили, что скоро нам достанется.
На подходе к подъезду меня ждала очень сердитая Настя с прутиком в руке. Я остановилась на безопасном от неё расстоянии и сказала: "Если ты только попробуешь меня ударить, я вообще уйду". Потом мы какое-то время стояли напротив друг друга, в это время бабки на скамейках и дворовые дети затаив дыхание наблюдали за сценой, типа как в спагетти-вестернах Серджо Леоне. Потом бабушка сказала: "Ладно, пошли домой", дома мы разговаривали, обнимались и плакали.
Удивилась, как можно быть такой с внуками. Он начал оправдывать её поведение, мол жизнь у неё была тяжёлая, мужа рано потеряла и т.д. На что я возразила, что у моей бабушки Насти (ну вы уже знаете, что на самом деле не бабушки, а маминой тёти) жизнь тоже не самая лёгкая была - дети умерли в войну, горячолюбимого мужа рано потеряла, в сталинских лагерях много лет была, да и вообще характера была строгого, но с нами, детьми своих племянников, никогда не была сурова, наоборот. И вспомнила, что один раз конфликт с Настей у нас всё-таки был.
В соседнем подъезде жила девочка Катя, с которой мы дружили, когда я приезжала к бабушке летом. Девочка жила с бабушкой и старшей сестрой, их папа сидел в тюрьме за то, что убил маму. Я долго об этом не знала, потому что Настя не любила сплетничать. И вот, когда нам было лет 7 или 8, Катя рассказала мне по секрету про своих родителей. И мы с ней решили, что нужно насобирать цветов и отнести на могилу её мамы. Кладбище было в нескольких километрах, пока мы собирали букеты, пока шли, пока искали могилу (так и не нашли), пока шли обратно, наши бабушки уже активно нас искали и порядочно извелись. Поэтому, когда мы подходили к двору, другие дети нас уже предупредили, что скоро нам достанется.
На подходе к подъезду меня ждала очень сердитая Настя с прутиком в руке. Я остановилась на безопасном от неё расстоянии и сказала: "Если ты только попробуешь меня ударить, я вообще уйду". Потом мы какое-то время стояли напротив друг друга, в это время бабки на скамейках и дворовые дети затаив дыхание наблюдали за сценой, типа как в спагетти-вестернах Серджо Леоне. Потом бабушка сказала: "Ладно, пошли домой", дома мы разговаривали, обнимались и плакали.