Иеромонах Василий (Росляков) (Убит на Пасху 1993 года в Оптиной Пустыни)
Где-то в Сибири есть безвестная могила шестидесяти восьми иереев, которых, рассказывают, расстреливали так. Ставили на край могилы и задавали один вопрос: “Ну, что, поп, веруешь во Христа?” - “Верую”,- отвечал тот и падал в могилу расстрелянный. А потом на его место становился следующий, чтобы ответить: “Верую”.
Иеромонах Василий (Росляков) перед могилками Оптинских Старцев.
Иеромонах Василий почитал для себя за честь быть причисленным к этому сословию русских “попов”, оболганных, оклеветанных, но способных принять смерть за веру свою. Он был одним из тех, кого иные пренебрежительно называют “батюшками-требниками”, но с охотой служил требы - крестил, отпевал и ездил причащать болящих и в темницах томящихся.
продолжение
Рассказывает паломник-трудник Сергей Сотниченко: “Как-то
в Оптиной узнали, что в одной деревне живет парализованная православная
подвижница. Иногда к ней заходили соседи, приносили еду, но большей
частью она лежала одна - порой в нетопленной избе, и чем она питалась,
никто не знал. Рассказывали, что она всегда в радости, славит Христа
и просит одного - причастить ее. Отец Василий тут же вызвался поехать
к ней и взял меня с собой. Вошли мы в избу и увидели живые мощи. А
подвижница воссияла при виде о. Василия и запела: “Христос воскресе
из мертвых, смертию смерть поправ..!” Отец Василий исповедал, причастил
ее и был в потрясении от этой встречи: “Какая вера! Куда нам до нее?”
Отец Василий первым начал ездить в тюрьму г. Сухиничи. Однажды он
крестил в тюрьме с иеродиаконом Илиодором сразу сорок человек, а я
им помогал. В бане приготовили кадки, чтобы крестить полным погружением.
Стоят все голенькие, а один человек испуганно спрашивает: “Батюшка,
разве можно нас крестить? Мы же преступники”. А о. Василий смотрит
на них, улыбаясъ, и говорит: “Вы - дети. И все мы дети нашего Небесного
Отца”. И тут все заулыбались, обрадовались, став и вправду похожими
на детей. Смотрю на них - огромные амбалы в татуировках, а перед батюшкой
чувствуют себя малыми детьми, спрашивая с робостью: “Батюшка, а можно?”
Рассказывает иеродиакон Илиодор: “Сначала некоторые
батюшки не решались ездить в тюрьму, а о. Василий вызвался первым.
Приезжали мы в тюрьму сразу после обеда, а уезжали в два часа ночи
или же ночевали в тюрьме. Вся тюрьма уже спит, а у о. Василия - очередь
на исповедь, и разговаривал он с каждым подолгу. Запомнился случай.
Храма в тюрьме тогда не было - его построили сами заключенные после
убийства о. Василия. А в ту пору крестить приходилось в бане. И вот
пришло креститься 39 человек, а сороковой, как нас предупредили, пришел
позабавиться: богохульник был страшный и, на их языке, “авторитет”.
Перед крещением о. Василий сказал проповедь. Этот человек очень внимательно
слушал ее, а потом спросил: “Батюшка, а мне можно креститься?” И стал
поспешно раздеваться.
После крещения он подошел к о. Василию: “Батюшка, я хочу покаяться
в моих грехах. Можно мне исповедаться?” Исповедовал его о. Василий
два часа, а на прощание он попросил батюшку дать ему почитать что-нибудь
о Боге. По-моему, о. Василий дал ему книгу “Отец Арсений”, но точно
не помню. В следующий приезд он снова исповедовался и попросил о.
Василия дать ему молитвослов и научить молиться. А потом он подал
прошение тюремному начальству, чтобы его перевели в одиночную камеру.
И вот сидел он в одиночке и все время молился. И вдруг в тюрьму пришло
постановление, что дело этого человека пересмотрено, срок сокращен,
и он подлежит освобождению. Заключенные тогда стали говорить, что,
видно, родные заплатили кому надо и ловкого адвоката нашли. Но этот
человек отвечал им: “Я даже прошения о пересмотре дела не подавал.
Это Бог меня помиловал и освободил”.
Известно, что во время поездки в г. Ерцево Архангельской области
о. Василий вел беседы с заключенными в местной тюрьме. А паломница
из Ерцево Елена рассказывала: “Все наше Ерцево - бывшая зона и на
косточках заключенных стоит. В советское время церкви у нас не было,
и целые поколения уходили из жизни некрещенными и неотпетыми. Было
общее потрясение, когда к нам приехали иеромонахи из Оптиной. Люди
семьями шли креститься и отпевать давно умерших родных”. Креститься
приходило по 80-100 человек, и иеромонахи сутками, почти без сна крестили
и отпевали.