Взятие Казанского царства

[byltyr]

ВЗЯТИЕ КАЗАНСКОГО ЦАРСТВА

Середи было Казанского царства,
Что стояли белокаменны палаты.
А из спальны белокаменной палаты
Ото сна тут царица пробуждалася.
Царица Елена Симеону-царю она сон рассказала:
"А и ты встань, Симеон-царь, пробудися!
Что ночесь мне, царице, мало спалося,
В сновиденьице много виделося:
Как от сильного Московского царства
Кабы сизой орлище встрепенулся,
Кабы грозная туча подымалась,
Что на наше ведь царство наплывала".

А из сильного Московского царства
Подымался великий князь московский,
А Иван сударь Васильевич, прозритель,
Со теми ли пехотными полками,
Что со старыми славными казаками.
Подходили под Казанское царство за
пятнадцать верст,
Становились они подкопью под Булат-реку,
Подходили под другую под реку, под Казанку;
С черным порохом бочки закатали,
А и под гору их становили,
Подводили под Казанское царство.
Воску ярого свечу становили,
А другую ведь на поле в лагере:
Еще на поле свеча-то сгорела,
А в земле-то идет свеча тишее.

Воспалился тут великий князь московский,
Князь Иван сударь Васильевич, прозритель,
И зачал канонеров * тут казнити,
Что началася от канонеров измена.
Что большой за меньшого хоронился,
От меньшого ему, князю, ответу нету.

Еще тут ли молодой канонер выступался:
"Ты великий сударь князь московский!
Не вели ты нас, канонеров, казнити:
Что на ветре свеча горит скорее,
А в земле-то свеча идет тишее".
Позадумался князь московский,
Он и стал те-то речи размышляти собою,
Еще как бы это дело оттянути.
Они те-то речи говорили,
Догорела в земле свеча воску ярого
До тоя-то бочки с черным порохом;
Принималися бочки с черным порохом *,
Подымало высокую гору,
Разбросало белокаменны палаты.

И бежал тут великий князь московский
На тое ли высокую гору,
Где стояли царские палаты.
Что царица Елена догадалась,
Она сыпала соли на ковригу,
Она с радостью московского князя встречала,
А того ли Ивана сударь Васильевича,
И за то он царицу пожаловал
И привел в крещеную веру,
В монастырь царицу постригли.
А за гордость царя Симеона,
Что не встретил великого князя,
Он и вынял ясны очи косицами*;
Он и взял с него царскую корону
И снял царскую перфиду *,
Он царский костыль в руки принял.

И в то время князь воцарился
И насел в Московское царство;
Что тогда-де Москва основалася;
И с тех пор великая слава.

Песня рассказывает о важнейшем этапе борьбы русских с татарами - о взятии Казани при Иване IV в 1552 году. Ярко живописует песня один из эпизодов осады города - подкопы под укрепленные стены. Казань долго не сдавалась московскому царю, город пришлось окружить особыми укреплениями, использовать осадные орудия. Иван IV приказал делать подкопы под стены города, туда заложили бочки с порохом и взорвали. Это способствовало успеху русского войска - через проломы в стенах русские воины проникли в город. Песня правильно отмечает, что подкопы были подведены под казанские источники воды и они были взорваны ("под Булат-реку"- под Казанку; первое название вымышленное в песне). Это ухудшило положение осажденных. Песня называет Ивана Грозного прозрителем, очевидно, потому, что во время осады Казани царем владело религиозно-мистическое настроение. Конец песни отражает отношение к взятию Казани: падение Казани было концом татарской опасности, Москва стала единым, сильным центром Руси. Имена казанцев царя Симеона и царицы Елены не поддаются исторической расшифровке; по-видимому, они заменили, спустя много лет после события, какие-то действительные исторические имена.
Канонер, канонир (с нем.) - пушкарь.
Принималися бочки с черным порохом - занимались огнем, загорались.
Косица - висок.
Перфида - искаженное слово "порфира", длинная пурпуровая мантия, которую надевал царь в торжественные дни.
текст песни и примечания к ней приводятся из раздела "Исторические песни" (стр. 21-23) книги "Старинные русские песни". Для средней школы. Москва, Фабрика детской книги Детгиза, 1959 г. тираж книги 100 000 экз.