Материалы гос.архива Томской области как источник по изучению истории татар-мусульман Томской губ.
М.Ф. Маркова
Материалы государственного архива Томской области как источник по изучению истории татар-мусульман Томской губернии (конец XIX - начало XX в.)
Социально-экономические и культурные изменения, происходившие на территории Томской губернии в XIX - начале XX в., в настоящее время вызывают повышенный интерес у томских исследователей. В этой связи немалую ценность представляют собой документальные источники, составляющие основу дореволюционных фондов Государственного архива Томской области(ГАТО). Особую актуальность архивные источники приобретают для изучения общественно-политической и культурной жизни татар-мусульман Томской губернии.
В дореволюционной России проблема сибирских инородцев рассматривалась как часть колонизационной политики Российской империи. Сбор материалов носил регламентированный характер. Сведения о составе, численности, быте и обычаях собирались православными миссионерами, чиновниками и учеными. Часто изыскания носили характер официальных запросов местных или центральных властей для изучения того или иного аспекта межэтнических или межконфессиональных отношений. Примером этого могут быть работы князя Н.А. Кострова, который помимо публицистических статей, посвященных описаниям быта и обычаев коренного населения Томской губернии, составлял официальные доклады и отчеты на имя губернатора.
Следует также отметить, что на протяжении XVIII-XIX в. сложность взаимоотношений пришлого и местного населения в поземельных, конфессиональных и социальных отношениях фиксировалась документально, обеспечивая законность сделок, осуществлявшихся между пришлым и местным населением. Поэтому документальные источники представляют ценное свидетельство изменений в социокультурной и экономической жизни на протяжении XVIII-XIX столетий у татар-мусульман Томской губернии.
Со второй половины XIX в. сбор данных о традициях и обычаях местного татарского населения активизировался в связи с тем, что в этот период увеличилась численность мусульман, что было вызвано ростом миграции татар из Поволжья. К примеру, численность татар-мусульман Томска составляла в 1908 г. Более 2 тыс. чел. [1], в то время как в 1897 г. в Томске их проживало 1527 чел. [2. C. 68-69]. Активизировалась и общественная жизнь татарского населения. Это отразилось в увеличении дел, рассматриваемых чиновниками Томского губернского управления.
Особый интерес для исследования истории татар-мусульман представляет фонд №3 (Томское губернское управление), в котором хранятся документы о хозяйственной, общественной и религиозной жизни. В Томской губернии дела, связанные с жизнедеятельностью местного мусульманского населения, относились к ведению Распорядительного отделения губернского управления, а прошения и представления от мусульман в обязательном порядке адресовались на имя губернатора. Кроме того, мусульмане находились под тщательным надзором полицейского управления, через которое проходили все запросы и прошения жителей татарских и окрестных русских деревень. Полицейское управление следило за работой местных имамов и мулл, выискивая неблагонадежных. В свою очередь, губернское управление при рассмотрении дел, касавшихся татар-мусульман, тщательно проверяло законность и обоснованность прошений, поступавших от магометанского населения. Так, при рассмотрении прошений о строительстве мечетей всегда делался запрос о численности мусульман общины, о близости русских деревень или поселений с новокрещенным населением, чтобы исключить любую возможность влияния иноверцев на православное население. С принятием решения по запросам или жалобам, материалы формировались в дело и передавались на хранение в губернский архив.
В фонд №3 входят также дела, связанные с утверждением в должности мулл, имамов магометанских приходов. Документы свидетельствуют, насколько сложной была процедура получения должностей мусульманскими муллами. Можно привести материалы дела «Об утверждении Абдул-Карыма Туманова на должность имам-хатыпа мечети юрт Эуштинских», из которого следует, что в августе 1914 г. томскому уездному исправнику поступило прошение жителей юрт Эуштинских с просьбой утвердить в должности имама местной мечети Абдул-Карыма Туманова, уроженца юрт Меримовских Бухарской инородной управы Тобольского уезда и губернии. В прошении был указан возраст, адрес проживания и сведения о предыдущих местах проживания кандидата. Обязательным было наличие двух свидетельств на знание «правил магометанской религии» и русского языка[3. Л. 18]. Назначение муллы для жителей деревни было мерой вынужденной, вызванной тем обстоятельством, что каждую весну и осень в результате наводнений юрты оказывались в изоляции, поэтому томский ахун Х. Хамитов, исполнявший обязанности муллы Эуштинской мечети, не мог прибывать к месту службы. Однако просьба эуштинцев была оставлена без удовлетворения, т.к. Строительный устав (ст. 155) требовал, чтобы «при всякой мечети» было не менее200 душ м.п., а в Эуштинских юртах на тот момент проживало 174 чел. [3. Л. 18]. Принимая любое решение, губернские чиновники ссылались на Свод законов Российской империи и не допускали послаблений в отношении любых религиозных меньшинств Томской губернии. Мусульмане не были исключением.
Материалы фондов ГАТО интересны тем, что в них собраны уникальные документы, касающиеся государственной политики в отношении мусульман Томской губернии и их взаимоотношений с Русской православной церковью. Значительный пласт документов, затрагивающих вопросы смены вероисповедания, в частности переписка с Оренбургским магометанским духовным собранием (ОМДС) хранится в фонде 170 (Томская духовная консистория). В конце XIX - начале XX в. участились случаи отклонения новокрещенных от православия, поэтому православные священники тщательно отслеживали и по возможности пресекали подобные эпизоды, что нашло свое отражение в материалах фонда Томской духовной консистории.
В частности, в 1880 г. Томской духовной консисторией рассматривалось дело Ивана Федорова «Об уклонении его в мусульманство». Согласно материалам дела Иван Федоров, проживавший в деревне Теплореченской Мариинского уезда, был выкрещен из мусульман в период его проживания в Симбирской губернии. Однако, переселившись в Сибирь, он продолжал носить татарское платье и называться Сабитом Аюкановым. На заседании Томской духовной консистории было принято решение о разработке увещательного акта, который представят в консисторию, в то время как Федоров будет на монастырском назидании и увещании [4. Л. 6].
С началом XX в. число официальных запросов татар с просьбой перейти из православия в магометанство увеличилось. Это отразилось на росте числа прошений, которые подавались на имя губернатора. Их рост был вызван изменением общественного положения мусульман и миграцией поволжских татар на территорию Томской губернии.
Архивные данные позволяют констатировать наличие устойчивой миграции поволжских татар-мусульман на территорию Сибири. На примере списка учредителей «Общества распространения образования среди мусульман в г. Томске и его окрестностях» видно, что из четырнадцати учредителей только Нурулла Мухаметжанович Карпов родился в Томске[5. Л. 16]. Остальные были приезжими. Представитель известного купеческого рода Мифтахутдин Незаметдинович Бухараев был выходцем из деревни Тугульбаево Кузнечинской волости Спасского уезда, Казанской губернии, переехавшим в Томск в 1878 г. Выходцами из деревни Базловой Андреевской волости Васильсурского уезда Нижегородской губернии были двоюродные братья Измайловы - Садык Исхакович и Хусаин Измайлович. Первый переехал в Томск в 1899 г., второй - через пять лет, в 1904 г. [5. Л. 16-17]. Приезжими были и известные в Томске татарские общественные деятели: Бадретдинов Джемалетдин Бадретдинович, Габайдуллин Фатых Ихсанович, Юнусов Самерхан Юнусович, Сайфуллин Сайфельмулюк Сайфуллович [6. Л. 17-17об]. Именно с миграцией поволжских татар связан тот факт, что томские татары-мусульмане стали активно интегрироваться в мир российских мусульман. Как следствие, в начале XX в. увеличился поток информации об общественно-политической и культурной жизни татарского мусульманского населения.
Таким образом, документы, собранные в ГАТО, служат ценным источником пополнения знаний о прошлом города Томска, истории, традициях и культуре народов, населявших Томскую губернию, и представляют безусловный интерес для исследования истории местного татаро-мусульманского населения.
Примечания
1. Сибирская жизнь. 1908. 24 апр.
2. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Томская губерния. СПб. 1904. Т. LXXIX. 245 с.
3. Государственный архив Томской губернии(ГАТО) Ф. 3. Оп. 77. Д. 177.
4. Там же. Ф. 170. Оп. 2. Д. 2564.
5. Там же. Ф. 3. Оп. 4. Д. 2723.
6. Там же. Ф. 126. Оп. 2. Д. 2508.
взято из сборника:
Документ как социокультурный феномен: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции с международным участием/ Под общ. ред. Н.С. Ларькова. - Томск: Томский государственный университет, 2010
Материалы государственного архива Томской области как источник по изучению истории татар-мусульман Томской губернии (конец XIX - начало XX в.)
Социально-экономические и культурные изменения, происходившие на территории Томской губернии в XIX - начале XX в., в настоящее время вызывают повышенный интерес у томских исследователей. В этой связи немалую ценность представляют собой документальные источники, составляющие основу дореволюционных фондов Государственного архива Томской области(ГАТО). Особую актуальность архивные источники приобретают для изучения общественно-политической и культурной жизни татар-мусульман Томской губернии.
В дореволюционной России проблема сибирских инородцев рассматривалась как часть колонизационной политики Российской империи. Сбор материалов носил регламентированный характер. Сведения о составе, численности, быте и обычаях собирались православными миссионерами, чиновниками и учеными. Часто изыскания носили характер официальных запросов местных или центральных властей для изучения того или иного аспекта межэтнических или межконфессиональных отношений. Примером этого могут быть работы князя Н.А. Кострова, который помимо публицистических статей, посвященных описаниям быта и обычаев коренного населения Томской губернии, составлял официальные доклады и отчеты на имя губернатора.
Следует также отметить, что на протяжении XVIII-XIX в. сложность взаимоотношений пришлого и местного населения в поземельных, конфессиональных и социальных отношениях фиксировалась документально, обеспечивая законность сделок, осуществлявшихся между пришлым и местным населением. Поэтому документальные источники представляют ценное свидетельство изменений в социокультурной и экономической жизни на протяжении XVIII-XIX столетий у татар-мусульман Томской губернии.
Со второй половины XIX в. сбор данных о традициях и обычаях местного татарского населения активизировался в связи с тем, что в этот период увеличилась численность мусульман, что было вызвано ростом миграции татар из Поволжья. К примеру, численность татар-мусульман Томска составляла в 1908 г. Более 2 тыс. чел. [1], в то время как в 1897 г. в Томске их проживало 1527 чел. [2. C. 68-69]. Активизировалась и общественная жизнь татарского населения. Это отразилось в увеличении дел, рассматриваемых чиновниками Томского губернского управления.
Особый интерес для исследования истории татар-мусульман представляет фонд №3 (Томское губернское управление), в котором хранятся документы о хозяйственной, общественной и религиозной жизни. В Томской губернии дела, связанные с жизнедеятельностью местного мусульманского населения, относились к ведению Распорядительного отделения губернского управления, а прошения и представления от мусульман в обязательном порядке адресовались на имя губернатора. Кроме того, мусульмане находились под тщательным надзором полицейского управления, через которое проходили все запросы и прошения жителей татарских и окрестных русских деревень. Полицейское управление следило за работой местных имамов и мулл, выискивая неблагонадежных. В свою очередь, губернское управление при рассмотрении дел, касавшихся татар-мусульман, тщательно проверяло законность и обоснованность прошений, поступавших от магометанского населения. Так, при рассмотрении прошений о строительстве мечетей всегда делался запрос о численности мусульман общины, о близости русских деревень или поселений с новокрещенным населением, чтобы исключить любую возможность влияния иноверцев на православное население. С принятием решения по запросам или жалобам, материалы формировались в дело и передавались на хранение в губернский архив.
В фонд №3 входят также дела, связанные с утверждением в должности мулл, имамов магометанских приходов. Документы свидетельствуют, насколько сложной была процедура получения должностей мусульманскими муллами. Можно привести материалы дела «Об утверждении Абдул-Карыма Туманова на должность имам-хатыпа мечети юрт Эуштинских», из которого следует, что в августе 1914 г. томскому уездному исправнику поступило прошение жителей юрт Эуштинских с просьбой утвердить в должности имама местной мечети Абдул-Карыма Туманова, уроженца юрт Меримовских Бухарской инородной управы Тобольского уезда и губернии. В прошении был указан возраст, адрес проживания и сведения о предыдущих местах проживания кандидата. Обязательным было наличие двух свидетельств на знание «правил магометанской религии» и русского языка[3. Л. 18]. Назначение муллы для жителей деревни было мерой вынужденной, вызванной тем обстоятельством, что каждую весну и осень в результате наводнений юрты оказывались в изоляции, поэтому томский ахун Х. Хамитов, исполнявший обязанности муллы Эуштинской мечети, не мог прибывать к месту службы. Однако просьба эуштинцев была оставлена без удовлетворения, т.к. Строительный устав (ст. 155) требовал, чтобы «при всякой мечети» было не менее200 душ м.п., а в Эуштинских юртах на тот момент проживало 174 чел. [3. Л. 18]. Принимая любое решение, губернские чиновники ссылались на Свод законов Российской империи и не допускали послаблений в отношении любых религиозных меньшинств Томской губернии. Мусульмане не были исключением.
Материалы фондов ГАТО интересны тем, что в них собраны уникальные документы, касающиеся государственной политики в отношении мусульман Томской губернии и их взаимоотношений с Русской православной церковью. Значительный пласт документов, затрагивающих вопросы смены вероисповедания, в частности переписка с Оренбургским магометанским духовным собранием (ОМДС) хранится в фонде 170 (Томская духовная консистория). В конце XIX - начале XX в. участились случаи отклонения новокрещенных от православия, поэтому православные священники тщательно отслеживали и по возможности пресекали подобные эпизоды, что нашло свое отражение в материалах фонда Томской духовной консистории.
В частности, в 1880 г. Томской духовной консисторией рассматривалось дело Ивана Федорова «Об уклонении его в мусульманство». Согласно материалам дела Иван Федоров, проживавший в деревне Теплореченской Мариинского уезда, был выкрещен из мусульман в период его проживания в Симбирской губернии. Однако, переселившись в Сибирь, он продолжал носить татарское платье и называться Сабитом Аюкановым. На заседании Томской духовной консистории было принято решение о разработке увещательного акта, который представят в консисторию, в то время как Федоров будет на монастырском назидании и увещании [4. Л. 6].
С началом XX в. число официальных запросов татар с просьбой перейти из православия в магометанство увеличилось. Это отразилось на росте числа прошений, которые подавались на имя губернатора. Их рост был вызван изменением общественного положения мусульман и миграцией поволжских татар на территорию Томской губернии.
Архивные данные позволяют констатировать наличие устойчивой миграции поволжских татар-мусульман на территорию Сибири. На примере списка учредителей «Общества распространения образования среди мусульман в г. Томске и его окрестностях» видно, что из четырнадцати учредителей только Нурулла Мухаметжанович Карпов родился в Томске[5. Л. 16]. Остальные были приезжими. Представитель известного купеческого рода Мифтахутдин Незаметдинович Бухараев был выходцем из деревни Тугульбаево Кузнечинской волости Спасского уезда, Казанской губернии, переехавшим в Томск в 1878 г. Выходцами из деревни Базловой Андреевской волости Васильсурского уезда Нижегородской губернии были двоюродные братья Измайловы - Садык Исхакович и Хусаин Измайлович. Первый переехал в Томск в 1899 г., второй - через пять лет, в 1904 г. [5. Л. 16-17]. Приезжими были и известные в Томске татарские общественные деятели: Бадретдинов Джемалетдин Бадретдинович, Габайдуллин Фатых Ихсанович, Юнусов Самерхан Юнусович, Сайфуллин Сайфельмулюк Сайфуллович [6. Л. 17-17об]. Именно с миграцией поволжских татар связан тот факт, что томские татары-мусульмане стали активно интегрироваться в мир российских мусульман. Как следствие, в начале XX в. увеличился поток информации об общественно-политической и культурной жизни татарского мусульманского населения.
Таким образом, документы, собранные в ГАТО, служат ценным источником пополнения знаний о прошлом города Томска, истории, традициях и культуре народов, населявших Томскую губернию, и представляют безусловный интерес для исследования истории местного татаро-мусульманского населения.
Примечания
1. Сибирская жизнь. 1908. 24 апр.
2. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Томская губерния. СПб. 1904. Т. LXXIX. 245 с.
3. Государственный архив Томской губернии(ГАТО) Ф. 3. Оп. 77. Д. 177.
4. Там же. Ф. 170. Оп. 2. Д. 2564.
5. Там же. Ф. 3. Оп. 4. Д. 2723.
6. Там же. Ф. 126. Оп. 2. Д. 2508.
взято из сборника:
Документ как социокультурный феномен: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции с международным участием/ Под общ. ред. Н.С. Ларькова. - Томск: Томский государственный университет, 2010