(no subject)
"В апреле месяце 1877 года вся Москва волновалась, требуя войны за освобождение болгар. Война, наконец, была решена. Я не разделяла общего настроения: напротив того, я совершеннно враждебно относилась к страстному настроению всей славянофильской партии и большинства публики, увлекшейся мыслию - одни о воссоздании славянского единства, другие чисто религиозною мыслию об освобождении единоверцев, христиан от ига турецкого, басурманского, как говорили в простом народе.
... Все это движение мне казалось преувеличенным под влиянием передовых статей Московских Ведомостей и других газет... Мне казалось, что спасать других при неурядицах нашего общественного строя немыслимо. При том нашем безденежье, враждебном отношении Европы к этой новой форме, той же страсти к завоеваниям.
...Я боялась войны уже и потому, что при наших порядках, отсутствии ума в руководящих сферах, отсутствии людей и генералов, отстутствии улучшенного оружия в армии и беспорядках в управлении ею, можно было ожидать не побуды и славы, а поражений и стыда. Крымская компания еще была свежа в моей памяти..."