11 марта, в день рождения Йенси (что символично), выходит фильм "Помни меня", название которого вытравлено кровью на потускневшей сепиа-фотографии, запечатлевшей момент счастья светлых кудряшек и кого-то, так похожего на мою сгоревшую любовь. Это название как холодный кинжал, который метнули в затылок, чтобы навсегда пригвоздить меня к скользкой стене, на которой пляшут карикатурными тенями похоть, ненависть, безумная любовь, безумная обида, измена, страсть и, конечно, воспоминания, разом утонувшие в акульих глазах летом и так тяжело, будто трупы, всплывающие на исходе мучительной зимы. Помни меня.
Много ли я помню? Много. Я помню битвы подушками и нехватку кислорода, когда ты одерживал вверх, помню первый секс без презерватива и Постинор, запитый бутылкой Шишкин-леса, кажется, это было за пару дней до экзамена по гражданке, и в ту сессию, как всегда, меньше всего хотелось учиться; помню как неожиданно удалось купить всё для пасты с креветками в Империи продуктов, и ты сказал: "Надо же, я бы никогда не догадался разморозить их, залив водой", и это был, знаешь, лучший вечер, потому что тогда было какое-то воспроизведение семьи, о которой я всегда мечтала, быстро состряпанный, но удачный ужин, смех и бросания шкурок креветок, совместное соление спагетти, а потом целая история со сливанием воды; я помню желтые листья, в куцем продолжении Садовой на стороне Текстильной академии, которые я старательно бросала вверх, в честь самой первой прогулки, во время которой тогда говорила на одном дыхании и все рассказывала о себе да о себе и, несмотря на буквально третий день на каблуках, не чувствовала боли в ногах; я помню, как покупала тебе шампунь и переживала за сухость кончиков волос, а сейчас я даже не могу точно сказать: за что я действительно переживала - именно за тебя или всё-таки за себя, за то, чтобы рядом со мной был совершенный мужчина, совсем без изъянов. Это и вправду так трудно теперь сказать, что я любила - тебя или себя рядом с тобой. Для чего я готовила ужины - чтобы ты полакомился или я в своих собственных глазах выглядела идеальной женщиной.
Я помню все свои обиды и все свои ошибки - все случаи, когда я повела бы себя по-другому. Помню, как позади осталась Казань, и как мне хотелось, чтобы папа ехал быстрее, как хотелось успеть к Рождеству, чтобы потом с болью читать:
"Рух, ты не знаешь, что можно делать в Плёсе в десять вечера?"
Еще я помню много убогого, того, что мне не нравилось, но это, я надеюсь, обязательно заштопается самыми толстыми нитками и останется только самое светлое и лучшее.
Я совершенно не помню вкус и, как напрашивается на мой захваченный патентной терминологией язык, механизм твоих поцелуев. Я не помню твоих прикосновений, не помню запаха, но отчётливо представляю структуру кожи и волос. И слышу голос. Такой адский шёпот как в самом начале фильма "Знакомьтесь, Джо Блэк". Он, слава богу, не будит меня в холодном поту по утрам, но возникает неожиданно и ниоткуда, как ветер, нагоняющий усталого путника в пустыне.
Я знаю, что этот кинжал из двух слов бросаешь совсем не ты, ты уже давно совсем другой, не тот, которого я знала(патетически напрашивается "и любила"), кинжал бросаю я - из своего прошлого в себя настоящую и сама не знаю, что хочу этим себе сказать. И просто жду - не дождусь 11 марта, чтобы узнать обещанную Робом в интервью неожиданную концовку "этой банальной истории о любви".