История одного вызова
За 32 года службы бывало всякое.
Забросила меня судьба и счастливый случай в портовый закрытый раньше город на полуострове.
"Скоряки" там обслуживают очень большой район.
Порт и море- тоже наши.
Но " наши " они достаточно редко.
Случилось это лет 5 назад.
Работали мы тогда свои сутки, как водится, с переменным успехом.
Надрючившись за день и вечер с давлениями, животами и прочей "нихеранетью" и "охеретью", рухнули, как подкошенные.
И часов этак примерно в 3:30(самый сон!) раздался вопль из " матюгальника":
" Пал...ски бригад, дельта 02!"
Загрузившись в машину, мы увидели, что переть нам ни много, ни мало, а в порт( один из), у какого- то не старого мужика 50+ - потеря сознания, на рейде.
Прибыв на место, загрузились с полной выкладкой в лоцманский катер.
Полная выкладка включает в себя баллон с кислородом, ремкохвер, тавалине кохвер( обычный чемодан), аспиратор портативный аккумуляторный( его ласково и уважительно зовем " Отсос Петрович"),и Корпульс.
Перфузор мы забыли в суматохе на берегу в машине, вспомнив о нем, когда сильно отчалили от берега.
Очень надеясь, что там, куда мы направляемся, " нихера", но внутренне готовые к любой "охренети".
Я, водитель Тармо, здоровенный детина с армейским прошлым, и маленькая бригадир- дюймовочка Марина, стальной человек старой закваски, добрая и вежливая всегда и при любых обстоятельствах.
Маринку я очень за это уважаю.
Сама я отличаюсь взрывным темпераментом, поэтому такие люди для меня- сродни инопланетянам.
Лоцманский катер долго тарахтел в темноте, нас качало.
Строя предположения, мы тихонько двигались к цели.
И вот увидели стену.
Бля, пиз...ц!
СТЕНУ!
Стеной оказался борт судна, на котором находилась наша "дельта 02".
И спускались странные веревочки.
Кажется, это зовется вантами, что ли...
Или трапом. Я ХЗ...
Короче, по таким лазал деть капитана Гранта в фильмах.
Полезли и мы.
Без страховки.
На верхотуру.
Высоты я боюсь до усрачки, после посещения старинного маяка.
Но долг есть долг, и, как дававшая всем Гиппократам, Гипсокартонам и Гиппопотамам, я увиливать не собиралась.
Маринка- тем более, а Тармо- сам бог создал для такого.
Справу поднимали отдельно.
А мы, дружно пыхча, переставляли ходули.
Вверх, тока вверх!
Перевалившись на палубу,я оторопела.
На меня смотрело, как в кино, туземное существо, радостно скалясь и мешая английский ломаный с не пойми, чем.
Стоящая рядом Маришка с тоской спросила:" Наташа, кажется, они не говорят по- эстонски?!"
Я, окосев от неожиданности, пробурчала:" Не поверишь, по- русски они тоже не шпрехают, это пиз...ц, Марина, полный и неминучий"
Великая сила пантомимы!
Мы поняли, что нас зовут с собой.
Мокрое судно, скользко, дождь, ночь, "темно-как у негра в ж..."- как неполиткорректно , но точно выражался наш главный врач, с которым я откаталась 8 лет.
Мы, прыгая по каким- то лесенкам и переходикам, оказались в каюте.
Мебель вся привинчена к полу, в каюте два мужика, один, помоложе, стоит, второй- лежит на диванчике.
В сознании.
Уффф!!
Хорошо.
Повезло, однако.
" Хеллоу"- это нам...
" Хааай!"- запела я...
На этом познания в английском у меня исчерпывались, что я успешно пыталась компенсировать дружественным оскалом.
" Петрович, это пиз..ц, они по- русски не говорят"- молодой...
Я, дико обрадовавшись, завопила:"Привет, мальчики! Никакого пиздеца, это только мы!"-и принялась цеплять основные отведения и все остальное, согласно протоколу.
" О! Девочки, наши девочки!"
Маринка, заметно повеселевшая, собирала анамнез.
Петрович бодро вещал нам о том, что мужик он здоровый , аки конь, а это- чисто недоразумение, ага...
Там чуть закололо, тут чуток заболело, а так - здоров, да...
Я мерила давление , попутно заканюлив.
И тут произошло то, чего мы , в общем, не ждали, решив, что имеем дело с " нихренанетью"- монитор выдал фибрилляцию.
Завопив, влупили разряд...
И - асистолииииииия...
Мать ее...
Началось наше, привычное...
" Качаем, дышим...
Наташ, адреналин...
Качаем... Дышим.
Ждем, отодвинь попу, не вижу... Качаем...
Тармо, смени ее"
Тармо- мужик здоровый, у него все играючи.
Реанимация понеслась по накатанной.
А до этого снятое Корпульсом ЭКГ ушло в больницу, и его глянул телеврач.
"Инфаркт микарда, оттакой рубец, вскрытие показало . Я ей " Шурочка", а она мне-" Митянюшка"
Доктор до этого по телефону вставила пистон за забытый перфузор.
Я, заартачившись, спросила, с какой скоростью она желает дозу кордарона. Не ошиблась.
Глаз - алмаз, я после сильно собою гордилась.
Маринка, на прямой вопрос телеврача, с подковыркой, "не мешаю ли я вам", честно и храбро ответила:" Знаете, доктор-" да"
И тут мужик очнулся.
Синусовый ритм.
Хорошо- то как!
И спросил:" Это хто мне сделал так больно?"
Я, помня, что ежели чо, Маринка- мелкая, полтора метра в прыжке с кепкой, а я- кобыла сильная, я майку ношу, ответила честно, что больно сделала я.
"А что , бить будете?"- я осторожно ухмыльнулась...
" Не, ну, что вы, мы женщин не бьем, мы их любим. Когда здоровье позволяет"- ответил Петрович, и отрубился.
" На колу висит мочало, начинаем все сначала..."
Петровича мы заводили два раза, с полпинка, на свежачок.
Что делать дальше, мы не представляли.
Его же надо как- то транспортировать? На землю?
И тут, сжалившись, судьба послала нам подарок в виде нашего начальства, на вертолете отправлявшегося, вообще- то, на острова делать транспорт, и сделавшего крюк в нашем районе, услышав по рации о нашей беде.
Поняв, что сейчас нам на помощь прибудет аж целый вертолет реанимации, с бригадой и нашим доктором, мы оживились.
Запасы растворов в ремкофре и кофре подходили к концу, и я обратилась к судовому врачу:" А хлорид натрия у вас есть?"
" Шё?"
" Хлорид, говорю, Натрия"- с тоской оглядываясь на Маринку, "втыкающую" ремкарту в планшет, повторила я, как попка.
" А, это такой пакетик, да?"- оживился судовой врач.
"Угу"- чувствуя себя персонажем "Кин- дза- дза", я перешла на междометия."Ку", признесенное с разной интонацией, может иметь много смыслов.
И тут док подошел к шкафу и открыл!!!!
Боже, что это был за шкаф! Это мечта, а не шкаф!
Любого оперблока, ремпалаты и прочих отделений!
Чего там только не было!
И какой порядок!
Найдя искомое, в странном импортном пакете, я поменяла .
" А чо мы ждем?"- Петрович волновался.
" А щас прилетит наш волшебник в вертолете, и бесплатно покажет кино"- успокоила я-" В больничку вас, да. В стационар"
" Но я- здоров!"- упирался Петрович, каких- то сорок минут назад валявшийся с асистолией.
" Ну, нас бы здесь не было, правда, будь вы- здоровы"- интеллигентно вклинилась Марина.
Петровича, перегрузив на мягкую раму, понесли.
Капитан, судовой врач, и филипинцы с Тармо.
Нам и Петровичу повезло, что фибрилляция произошла в сухой каюте.
На мокрой палубе- без вариантов.
Мы с Мариной ковыляли следом.
С чемоданами и баллоном.
Вертолет на штормящее и шатающееся судно не сел,опасаясь в такую болтанку соскользнуть с палубы, а повис, создавая вихревой поток.
Мы потащились к распахнутой двери.
Сгрузив пациента, мы с трудом отбивались от филлипинцев, вознамерившихся сгрузить нас с нашим варустусом в количестве двух чемоданов, баллона и монитора, в вертолет.
Наконец, до тех дошло, что мы- не, не хотим.
И мы тихо двинули обратно.
Вертолет поднялся.
И тут мелкую, легкую Маринку опрокинуло, и потащило по открытой, без бортов , палубе к краю.
Завопив" Тааааармооо!"- я вцепилась в Маришкину куртку, навалившись всем весом.
Тармо,уж не знаю, как, почувствовав, оглянулся.
За нами двумя бросились капитан и доктор и Тармо. " Жрать больше надо, ветром сносит"- рявкнула я , навалившись всей тушей на Маринку , придавивк палубе и вцепившись в ту энцефалитным клещом.
Боже!
Когда меня облапили чужие мужики и потащили , я вот клянусь , ни разу в жизни не была еще так счастлива и не сопротивлялась!
Нас проводили на камбуз, предложив сендвичи и кофе.
Мы, вежливо переглянувшись, отказались.
Нам предложили еще раз.
Зря, ой, зря они это сделали.
Мы с Мариной открыли хлеборезки...
Для начала хлебнув кофейку.
Чашку в два глотка.
Сначала, правду сказать, мы малость стеснялись.
Но пахло вкусно, продукты были свежими, компания- отличная, реанимация- удачная, и мы осмелели.
Отвалились мы, когда заметили, что глаза мужчин делаются все шире и больше.
"Нажраться, как Бобик- на помойке"- это про нас...
Попутно мы выяснили, что судно имеет русско- украинско-филипинскую команду, а капитан- русский, он, по совместительству, сестра.
А вот первый помощник- он - судовой врач. С Украины.
Интернационал, короче.
Меня этот факт заинтересовал.
" А сколько и где вы учились?"- поинтересовалась я у " дока"
" Я- в Одессе, два месяца, на курсах, а капитан- две недели, он-" сестра"
После этого спрашивать о хлориде натрия мне показалось бестактным.
Были мы, как три глиняных болванчика, белые.
Имущество- белое.
Сухогруз перевозил отменного качества белую китайскую глину для унитазов и др. сантехнического фаянса.
Короче, грязные, уставшие , обожравшиеся.
Наадреналинившиеся по самые уши.
Но всему приходит конец.
Конец настал и нам.
Подойдя к борту, внизу мы увидели нашего Тармо, хрен знает, когда успевшего спуститься.
На борту половинки грецкого ореха,
лоцманского корыта, болтающегося, как карандаш в стакане.
" Девфоооочки, спускайтес!"- вопил он.
Переглянувшись, мы с Мариной ошалело затрясли головами.
" А вы куда идете"- поинтересовалась я
" В Финку"
" О! Нам подходит! Тааармо!
Тааармо! Уезжай! Мы- остаемся!"- завопила я вниз-" Мы не едем! Нас тут кормят ,кофе дают, мы знаем, где натрий хлор лежит! Мы остаемся"
Марина с сомнением глянула вниз.
" Высоко"- она посмотрела на меня" Но как- то придется спускаться"
Уцепившись за веревочную лесенку, мы полезли вниз.
Точнее, Марина лезла.
Ее вел долг
Не, ДОЛГ!
Я же, как существо безответственное и трусливое, уже набившее пузо вкусной халявой, повисла пятой точкой сильно вниз.
Руки я смогла спустить, и они оказались там, где ноги в омоновцах.
Вцепившись в канат, я вопила.
Полуспустившийся старпом уговаривал меня "опустить ножки"
Ну, уж нет!
Болтаясь, как гавно на ветру, я твердо была намерена сдохнуть, завялиться, но каната не выпустить.
И орала " Мааааамаааа!"
Кое- как меня спустили.
Этот момент я не помню.
Помню, что в порту я радостно забралась в машину.
Что мы долго отмывали имущество и себя.
Что стирали форму, благо, на филиале есть и душ, и стиральная машинка на такие случаи.
Помню лютую зависть коллег, когда мы в лицах рассказывали свое приключение.
И так же помню, что одна из фельдшеров, придя на работу, многодетная мама четверых детей, с порога, не зная о том, что за экшн у нас был, спросила :"Ты звала меня?
Я проснулась три дня назад, в 5 утра, в холодном поту,от крика " Мама!" Ты падала в моем сне, я еле поймала тебя за руку, жуть, Наташа"
Это один из тех вызовов, что помнишь всю жизнь.
Кстати, имел забавное продолжение.
Наш доктор А, запрашивая судно о возможности посадки вертолета, говорил на своем безупречном английском.
Ему отвечали.
И вдруг проскользнул какой- то акцент.
И он сориентировавшись, на английском же спросил, мол, может, вам привычнее по- русски?
Ответ был замечательный.
"А? Шё?! Давайте!"))))
И да, Петрович наш имел два инфаркта в анамнезе...
" Здоров, как конь"
Угу...
Врал, чтоб на берег не списали.
Забросила меня судьба и счастливый случай в портовый закрытый раньше город на полуострове.
"Скоряки" там обслуживают очень большой район.
Порт и море- тоже наши.
Но " наши " они достаточно редко.
Случилось это лет 5 назад.
Работали мы тогда свои сутки, как водится, с переменным успехом.
Надрючившись за день и вечер с давлениями, животами и прочей "нихеранетью" и "охеретью", рухнули, как подкошенные.
И часов этак примерно в 3:30(самый сон!) раздался вопль из " матюгальника":
" Пал...ски бригад, дельта 02!"
Загрузившись в машину, мы увидели, что переть нам ни много, ни мало, а в порт( один из), у какого- то не старого мужика 50+ - потеря сознания, на рейде.
Прибыв на место, загрузились с полной выкладкой в лоцманский катер.
Полная выкладка включает в себя баллон с кислородом, ремкохвер, тавалине кохвер( обычный чемодан), аспиратор портативный аккумуляторный( его ласково и уважительно зовем " Отсос Петрович"),и Корпульс.
Перфузор мы забыли в суматохе на берегу в машине, вспомнив о нем, когда сильно отчалили от берега.
Очень надеясь, что там, куда мы направляемся, " нихера", но внутренне готовые к любой "охренети".
Я, водитель Тармо, здоровенный детина с армейским прошлым, и маленькая бригадир- дюймовочка Марина, стальной человек старой закваски, добрая и вежливая всегда и при любых обстоятельствах.
Маринку я очень за это уважаю.
Сама я отличаюсь взрывным темпераментом, поэтому такие люди для меня- сродни инопланетянам.
Лоцманский катер долго тарахтел в темноте, нас качало.
Строя предположения, мы тихонько двигались к цели.
И вот увидели стену.
Бля, пиз...ц!
СТЕНУ!
Стеной оказался борт судна, на котором находилась наша "дельта 02".
И спускались странные веревочки.
Кажется, это зовется вантами, что ли...
Или трапом. Я ХЗ...
Короче, по таким лазал деть капитана Гранта в фильмах.
Полезли и мы.
Без страховки.
На верхотуру.
Высоты я боюсь до усрачки, после посещения старинного маяка.
Но долг есть долг, и, как дававшая всем Гиппократам, Гипсокартонам и Гиппопотамам, я увиливать не собиралась.
Маринка- тем более, а Тармо- сам бог создал для такого.
Справу поднимали отдельно.
А мы, дружно пыхча, переставляли ходули.
Вверх, тока вверх!
Перевалившись на палубу,я оторопела.
На меня смотрело, как в кино, туземное существо, радостно скалясь и мешая английский ломаный с не пойми, чем.
Стоящая рядом Маришка с тоской спросила:" Наташа, кажется, они не говорят по- эстонски?!"
Я, окосев от неожиданности, пробурчала:" Не поверишь, по- русски они тоже не шпрехают, это пиз...ц, Марина, полный и неминучий"
Великая сила пантомимы!
Мы поняли, что нас зовут с собой.
Мокрое судно, скользко, дождь, ночь, "темно-как у негра в ж..."- как неполиткорректно , но точно выражался наш главный врач, с которым я откаталась 8 лет.
Мы, прыгая по каким- то лесенкам и переходикам, оказались в каюте.
Мебель вся привинчена к полу, в каюте два мужика, один, помоложе, стоит, второй- лежит на диванчике.
В сознании.
Уффф!!
Хорошо.
Повезло, однако.
" Хеллоу"- это нам...
" Хааай!"- запела я...
На этом познания в английском у меня исчерпывались, что я успешно пыталась компенсировать дружественным оскалом.
" Петрович, это пиз..ц, они по- русски не говорят"- молодой...
Я, дико обрадовавшись, завопила:"Привет, мальчики! Никакого пиздеца, это только мы!"-и принялась цеплять основные отведения и все остальное, согласно протоколу.
" О! Девочки, наши девочки!"
Маринка, заметно повеселевшая, собирала анамнез.
Петрович бодро вещал нам о том, что мужик он здоровый , аки конь, а это- чисто недоразумение, ага...
Там чуть закололо, тут чуток заболело, а так - здоров, да...
Я мерила давление , попутно заканюлив.
И тут произошло то, чего мы , в общем, не ждали, решив, что имеем дело с " нихренанетью"- монитор выдал фибрилляцию.
Завопив, влупили разряд...
И - асистолииииииия...
Мать ее...
Началось наше, привычное...
" Качаем, дышим...
Наташ, адреналин...
Качаем... Дышим.
Ждем, отодвинь попу, не вижу... Качаем...
Тармо, смени ее"
Тармо- мужик здоровый, у него все играючи.
Реанимация понеслась по накатанной.
А до этого снятое Корпульсом ЭКГ ушло в больницу, и его глянул телеврач.
"Инфаркт микарда, оттакой рубец, вскрытие показало . Я ей " Шурочка", а она мне-" Митянюшка"
Доктор до этого по телефону вставила пистон за забытый перфузор.
Я, заартачившись, спросила, с какой скоростью она желает дозу кордарона. Не ошиблась.
Глаз - алмаз, я после сильно собою гордилась.
Маринка, на прямой вопрос телеврача, с подковыркой, "не мешаю ли я вам", честно и храбро ответила:" Знаете, доктор-" да"
И тут мужик очнулся.
Синусовый ритм.
Хорошо- то как!
И спросил:" Это хто мне сделал так больно?"
Я, помня, что ежели чо, Маринка- мелкая, полтора метра в прыжке с кепкой, а я- кобыла сильная, я майку ношу, ответила честно, что больно сделала я.
"А что , бить будете?"- я осторожно ухмыльнулась...
" Не, ну, что вы, мы женщин не бьем, мы их любим. Когда здоровье позволяет"- ответил Петрович, и отрубился.
" На колу висит мочало, начинаем все сначала..."
Петровича мы заводили два раза, с полпинка, на свежачок.
Что делать дальше, мы не представляли.
Его же надо как- то транспортировать? На землю?
И тут, сжалившись, судьба послала нам подарок в виде нашего начальства, на вертолете отправлявшегося, вообще- то, на острова делать транспорт, и сделавшего крюк в нашем районе, услышав по рации о нашей беде.
Поняв, что сейчас нам на помощь прибудет аж целый вертолет реанимации, с бригадой и нашим доктором, мы оживились.
Запасы растворов в ремкофре и кофре подходили к концу, и я обратилась к судовому врачу:" А хлорид натрия у вас есть?"
" Шё?"
" Хлорид, говорю, Натрия"- с тоской оглядываясь на Маринку, "втыкающую" ремкарту в планшет, повторила я, как попка.
" А, это такой пакетик, да?"- оживился судовой врач.
"Угу"- чувствуя себя персонажем "Кин- дза- дза", я перешла на междометия."Ку", признесенное с разной интонацией, может иметь много смыслов.
И тут док подошел к шкафу и открыл!!!!
Боже, что это был за шкаф! Это мечта, а не шкаф!
Любого оперблока, ремпалаты и прочих отделений!
Чего там только не было!
И какой порядок!
Найдя искомое, в странном импортном пакете, я поменяла .
" А чо мы ждем?"- Петрович волновался.
" А щас прилетит наш волшебник в вертолете, и бесплатно покажет кино"- успокоила я-" В больничку вас, да. В стационар"
" Но я- здоров!"- упирался Петрович, каких- то сорок минут назад валявшийся с асистолией.
" Ну, нас бы здесь не было, правда, будь вы- здоровы"- интеллигентно вклинилась Марина.
Петровича, перегрузив на мягкую раму, понесли.
Капитан, судовой врач, и филипинцы с Тармо.
Нам и Петровичу повезло, что фибрилляция произошла в сухой каюте.
На мокрой палубе- без вариантов.
Мы с Мариной ковыляли следом.
С чемоданами и баллоном.
Вертолет на штормящее и шатающееся судно не сел,опасаясь в такую болтанку соскользнуть с палубы, а повис, создавая вихревой поток.
Мы потащились к распахнутой двери.
Сгрузив пациента, мы с трудом отбивались от филлипинцев, вознамерившихся сгрузить нас с нашим варустусом в количестве двух чемоданов, баллона и монитора, в вертолет.
Наконец, до тех дошло, что мы- не, не хотим.
И мы тихо двинули обратно.
Вертолет поднялся.
И тут мелкую, легкую Маринку опрокинуло, и потащило по открытой, без бортов , палубе к краю.
Завопив" Тааааармооо!"- я вцепилась в Маришкину куртку, навалившись всем весом.
Тармо,уж не знаю, как, почувствовав, оглянулся.
За нами двумя бросились капитан и доктор и Тармо. " Жрать больше надо, ветром сносит"- рявкнула я , навалившись всей тушей на Маринку , придавивк палубе и вцепившись в ту энцефалитным клещом.
Боже!
Когда меня облапили чужие мужики и потащили , я вот клянусь , ни разу в жизни не была еще так счастлива и не сопротивлялась!
Нас проводили на камбуз, предложив сендвичи и кофе.
Мы, вежливо переглянувшись, отказались.
Нам предложили еще раз.
Зря, ой, зря они это сделали.
Мы с Мариной открыли хлеборезки...
Для начала хлебнув кофейку.
Чашку в два глотка.
Сначала, правду сказать, мы малость стеснялись.
Но пахло вкусно, продукты были свежими, компания- отличная, реанимация- удачная, и мы осмелели.
Отвалились мы, когда заметили, что глаза мужчин делаются все шире и больше.
"Нажраться, как Бобик- на помойке"- это про нас...
Попутно мы выяснили, что судно имеет русско- украинско-филипинскую команду, а капитан- русский, он, по совместительству, сестра.
А вот первый помощник- он - судовой врач. С Украины.
Интернационал, короче.
Меня этот факт заинтересовал.
" А сколько и где вы учились?"- поинтересовалась я у " дока"
" Я- в Одессе, два месяца, на курсах, а капитан- две недели, он-" сестра"
После этого спрашивать о хлориде натрия мне показалось бестактным.
Были мы, как три глиняных болванчика, белые.
Имущество- белое.
Сухогруз перевозил отменного качества белую китайскую глину для унитазов и др. сантехнического фаянса.
Короче, грязные, уставшие , обожравшиеся.
Наадреналинившиеся по самые уши.
Но всему приходит конец.
Конец настал и нам.
Подойдя к борту, внизу мы увидели нашего Тармо, хрен знает, когда успевшего спуститься.
На борту половинки грецкого ореха,
лоцманского корыта, болтающегося, как карандаш в стакане.
" Девфоооочки, спускайтес!"- вопил он.
Переглянувшись, мы с Мариной ошалело затрясли головами.
" А вы куда идете"- поинтересовалась я
" В Финку"
" О! Нам подходит! Тааармо!
Тааармо! Уезжай! Мы- остаемся!"- завопила я вниз-" Мы не едем! Нас тут кормят ,кофе дают, мы знаем, где натрий хлор лежит! Мы остаемся"
Марина с сомнением глянула вниз.
" Высоко"- она посмотрела на меня" Но как- то придется спускаться"
Уцепившись за веревочную лесенку, мы полезли вниз.
Точнее, Марина лезла.
Ее вел долг
Не, ДОЛГ!
Я же, как существо безответственное и трусливое, уже набившее пузо вкусной халявой, повисла пятой точкой сильно вниз.
Руки я смогла спустить, и они оказались там, где ноги в омоновцах.
Вцепившись в канат, я вопила.
Полуспустившийся старпом уговаривал меня "опустить ножки"
Ну, уж нет!
Болтаясь, как гавно на ветру, я твердо была намерена сдохнуть, завялиться, но каната не выпустить.
И орала " Мааааамаааа!"
Кое- как меня спустили.
Этот момент я не помню.
Помню, что в порту я радостно забралась в машину.
Что мы долго отмывали имущество и себя.
Что стирали форму, благо, на филиале есть и душ, и стиральная машинка на такие случаи.
Помню лютую зависть коллег, когда мы в лицах рассказывали свое приключение.
И так же помню, что одна из фельдшеров, придя на работу, многодетная мама четверых детей, с порога, не зная о том, что за экшн у нас был, спросила :"Ты звала меня?
Я проснулась три дня назад, в 5 утра, в холодном поту,от крика " Мама!" Ты падала в моем сне, я еле поймала тебя за руку, жуть, Наташа"
Это один из тех вызовов, что помнишь всю жизнь.
Кстати, имел забавное продолжение.
Наш доктор А, запрашивая судно о возможности посадки вертолета, говорил на своем безупречном английском.
Ему отвечали.
И вдруг проскользнул какой- то акцент.
И он сориентировавшись, на английском же спросил, мол, может, вам привычнее по- русски?
Ответ был замечательный.
"А? Шё?! Давайте!"))))
И да, Петрович наш имел два инфаркта в анамнезе...
" Здоров, как конь"
Угу...
Врал, чтоб на берег не списали.