Шатурские узкоколейки и торфоразработки - мои впечатления и семейные воспоминания
Впервые я попала в Шатурские края уже, когда начала ходить в пешие походы с мужем. До этого я знала только южное Подмосковье со смешанными лесами, высокой травой и земляникой. И даже не представляла себе, что в Московской области могут быть «карельские» сосновые леса с черникой, мхами и необыкновенными болотами.
Я застала еще кусочек того времени, когда здесь все еще работало. Мне удалось прокатиться на мотовозе, и я походила по тропинке между узеньких рельсов. Муж мне рассказывал, что ездил и в пассажирских вагончиках, где весь пол был усыпан окурками - выбрасывать их за окно категорически запрещалось - вокруг огромное количество торфа. Приходилось нам ходить и по дорогам между полей горячего дымящегося торфа - опасное занятие, поскольку сверху может лежать слой торф, а снизу все прогорело, и есть вероятность провалиться.
Сейчас на месте узкоколеек только дороги, а торфоразработки превратились в озера и болота.
Немногие оставшиеся здания уже давно используются для других нужд или разрушаются.
Депо в деревне Чистое Южное.
А паровозы и другую технику можно увидеть только в виде ржавых останков где-то на задворках или в музеях, например, в Переславле- Залесском.
Узкоколейки и Шатурская ГРЭС появились еще в 20-х годах и работали довольно долго.
Как ни странно, но у моих родственников тоже были воспоминания, связанные с этими местами. Дед - проектировщик железнодорожных мостов - рассказывал, что работал в этом районе. И после войны он ездил сюда в командировку и брал с собой мою маму. Она мне рассказывала об удивительных случаях, которые, как потом оказалось, совсем не редкость на узкоколейках. Звучало это буквально так: «Паровозик ходил и падал». Фраза эта меня очень веселила, мне сразу представлялся паровозик из Ромашково, лежащий на боку. Но все в реальности и было так: у вагончиков с торфом центр тяжести очень высоко. И хоть на узкоколейках повороты делали очень плавными, все равно иногда, особенно, если скорость была больше, чем нужно, поезда заносило, и они падали. Не паровозы, вернее, тепловозы, конечно, они все-таки потяжелее и поустойчивее, а вагончики. И пассажирские тоже, но поскольку скорость была небольшая, то те, кто едет отделывались синяками. Потом краном вагон ставили обратно на рельсы, а торф разбирали дачники.
Несчастным дачникам в советское время раздавали эти участки, очень далекие от Москвы, без электричества и нормального подъезда и с унылым пейзажем. Рядом, конечно, были озера, но очень мелкие, и теперь многие их них заросли и превратились в болота. В этот раз мы прокатились на велосипедах к югу от поселка Туголесский Бор по тем местам, которые на карте выглядят просто сказочно.
А в реальности дорога шла среди высокой травы, между заросших березками болот. А озера виднелись где-то далеко за кочками.
Кстати, похоже, что после пожаров 2010 г. здесь (и к западу от Шатуры тоже) все обновили, и занялись обводнением торфяников. Теперь это делает Подмосковная АВС - аварийно-восстановительная служба.
Я застала еще кусочек того времени, когда здесь все еще работало. Мне удалось прокатиться на мотовозе, и я походила по тропинке между узеньких рельсов. Муж мне рассказывал, что ездил и в пассажирских вагончиках, где весь пол был усыпан окурками - выбрасывать их за окно категорически запрещалось - вокруг огромное количество торфа. Приходилось нам ходить и по дорогам между полей горячего дымящегося торфа - опасное занятие, поскольку сверху может лежать слой торф, а снизу все прогорело, и есть вероятность провалиться.
Сейчас на месте узкоколеек только дороги, а торфоразработки превратились в озера и болота.
Немногие оставшиеся здания уже давно используются для других нужд или разрушаются.
Депо в деревне Чистое Южное.
А паровозы и другую технику можно увидеть только в виде ржавых останков где-то на задворках или в музеях, например, в Переславле- Залесском.
Узкоколейки и Шатурская ГРЭС появились еще в 20-х годах и работали довольно долго.
Как ни странно, но у моих родственников тоже были воспоминания, связанные с этими местами. Дед - проектировщик железнодорожных мостов - рассказывал, что работал в этом районе. И после войны он ездил сюда в командировку и брал с собой мою маму. Она мне рассказывала об удивительных случаях, которые, как потом оказалось, совсем не редкость на узкоколейках. Звучало это буквально так: «Паровозик ходил и падал». Фраза эта меня очень веселила, мне сразу представлялся паровозик из Ромашково, лежащий на боку. Но все в реальности и было так: у вагончиков с торфом центр тяжести очень высоко. И хоть на узкоколейках повороты делали очень плавными, все равно иногда, особенно, если скорость была больше, чем нужно, поезда заносило, и они падали. Не паровозы, вернее, тепловозы, конечно, они все-таки потяжелее и поустойчивее, а вагончики. И пассажирские тоже, но поскольку скорость была небольшая, то те, кто едет отделывались синяками. Потом краном вагон ставили обратно на рельсы, а торф разбирали дачники.
Несчастным дачникам в советское время раздавали эти участки, очень далекие от Москвы, без электричества и нормального подъезда и с унылым пейзажем. Рядом, конечно, были озера, но очень мелкие, и теперь многие их них заросли и превратились в болота. В этот раз мы прокатились на велосипедах к югу от поселка Туголесский Бор по тем местам, которые на карте выглядят просто сказочно.
А в реальности дорога шла среди высокой травы, между заросших березками болот. А озера виднелись где-то далеко за кочками.
Кстати, похоже, что после пожаров 2010 г. здесь (и к западу от Шатуры тоже) все обновили, и занялись обводнением торфяников. Теперь это делает Подмосковная АВС - аварийно-восстановительная служба.