Прежде, чем вовсе откажет рука...
Эта история началась давно, ещё летом, в феврале.
И не надо удивляться, потому что лето было в Чили. И я тоже там счастливым образом оказалась в прекрасной дружеской компании.
Это была замечательная поездка. Воспоминания о ней можно почитать в моём коротком отчёте, а если захочется подробностей, день за днём - вам сюда.
- Но при чём здесь рука? - спросите вы.
- Сейчас будет!
Посреди всей этой чилийской красоты: гор, вулканов, пещер, водопадов, озёр, морей, лесов, - я нашла абсолютно ровную дорожку, чтобы споткнуться и упасть. Ушибла правую руку - аж искры из глаз.
Когда искры погасли, стало понятно, что перелома, скорее всего, нет. Ритка, единственный медик среди нас, это подтвердила.
Ну, и отлично, значит пройдёт. Продолжаем наши приключения. Не идти же в самом деле к врачу с такой ерундой.
Дальнейшую эпопею я пересказывала разным людям столько раз, что она уже превратилась почти в эстрадный номер. Добрые друзья предложили её записать, чтоб не пропала. Я вняла совету, поэтому дальше вас ждёт полноценный лонгрид, будьте готовы.
Мы вернулись из путешествия, жизнь начала входить в рутинную колею, а рука меж тем продолжала болеть. То сильнее, то слабее, но постоянно. Да и большой палец смотрелся несколько странно.
Наконец я позвонила своему семейному доктору.
Узнав, что руку я ушибла уже более трёх недель назад, она заволновалась и сказала, что там что-то серьёзное. Любой ушиб за три недели должен пройти бесследно.
Но в миюн (emergency), она меня направить не может, так как это уже не свежая травма. Записывайтесь к ортопеду, а также на УЗИ.
С этого момента у меня начался длительный роман с израильской медициной.
Медицина в Израиле, как известно, хорошая. Но медленная. Если ты не помираешь вотпрямщас, никто никуда не торопится. Попытки её расшевелить и ускорить - всецело в руках пациента, даже и травмированных.
Я, к счастью, помирать не собиралась.
Вначале мне повезло - у ортопеда было свободное место всего-то через пару недель. А на УЗИ - только через два с половиной месяца! Ортопед посмотрел на мою руку, загрустил и сказал, что тут похоже на разрыв связки, поэтому придётся делать операцию. Но до этого - УЗИ и рентген. Я ему рассказала, сколько надо ждать, он расстроился ещё сильнее и - хвала ему! - ответил, что это немыслимо, и направил меня прямо в приёмный покой больницы РамБам.
Я туда сразу и поехала. Больница РамБам - это огромный город в городе. В приёмном покое меня оформили, надели браслетик и повели по коридорам в отделение. Сразу в палату. Выдали мне кровать, бельё, спросили, как я себя чувствую, измерили давление, пристегнули к каким-то мониторам...
Ничего себе думаю, медленная медицина! Что́, сейчас сразу всё и сделают?!
Вам смешно? Мне теперь тоже. Потому что примерно через час за мной пришли и сказали, что нет, вам не сюда, а надо вначале на приём к врачу. Ждите, когда вызовут.
В зале ожидания полно народу, можно изучать жизнь. Хасиды в чёрном, девчонка в юбке исчезающей длины, мусульманские женщины, закутанные по глаза в платки, молодая семья с малышом. Вдруг входит строгого вида человек в чёрной форме и с оружием и просит освободить стулья в углу зала. Следом появляется второй вооружённый охранник, который ведёт свирепого бородача, закованного по рукам и ногам. Конвоиры садятся по обе стороны от бородача на освободившиеся стулья. Вскоре его вызывают в кабинет. Они идут туда с ним вместе, а потом все втроём тем же порядком покидают отделение. Народ с любопытством пялится на это зрелище.
Наконец и я попала к врачу. Он мельком посмотрел на мою руку и записал меня к другому врачу, на этот раз уже к узкому специалисту, кистевому хирургу.
Опять удача - всего-то через неделю.
У кистевого хирурга сделали всё сразу, а не через два месяца. УЗИ - в соседнем кабинете, рентген - на соседнем этаже. Да, говорят, это разрыв связки, надо делать операцию, мы вас записываем.
- На когда?
- Вам позвонят. А до операции надо поставить шину или лангетку для фиксации.
- Где?
- Записывайтесь в вашей больничной кассе, потому что вам нужна индивидуальная, те, что в аптеке продаются, вам не подходят.
Всего через неделю, а не через три месяца, как мне вначале обещал сайт (Опять удача! - вы замечаете, что мне всё время очень везло?!), я попала в отделение "трудотерапии", где прекрасная во всех отношениях Керен изготовила для моего пальца индивидуальную лангету из специального пластика, который она предварительно размягчила в горячей воде. Удивительным образом в тот самый момент, когда лангета оказалась на руке, - палец перестал болеть. А до этого он так и не успокаивался, да к тому же болтался в суставе сам по себе, как сосиска какая. Так что лангета ощущалась уже хоть и небольшой, но победой.
Звонка по поводу операции из больницы всё нет и нет. Я позвонила им сама. Они очень удивились:
- Что это вы нам так рано звоните?! Всего две недели назад у нас были!
- А когда же?
- Ждите!
Я жду. А палец пока что живёт в лангетке, Окружающие интересуются, что это у меня с рукой, я послушно излагаю начало истории.
Одновременно я учусь действовать левой рукой. У меня всегда правая рука была очень доминантной, поэтому опыт получается впечатляющим. Левая поначалу очень удивлялась новой роли, а потом - куда деваться? - стала учиться.
Больница по-прежнему молчит.
Один из друзей, который давно живёт в Израиле и хорошо понимает, как здесь всё устроено, сказал мне:
- Езжай в больницу! Надо прийти прямо к ним в отделение, всё выяснить и попросить ускорить. На живого человека они реагируют.
Советами опытных друзей пренебрегать не стоит, поэтому я так и поступила. В отделении проверили, что да, я записана у них в системе, операция назначена, всё в порядке. У них в порядке, конечно.
- А операция-то когда?
- Ну, через несколько месяцев, а скорее всего, ... следующей зимой (!!!).
А на дворе у нас апрель... В Чили, конечно, зима уже близко, но они явно не это имели в виду.
Отсюда начинается следующая серия этого марлезонского балета.
Ждать до зимы я не собиралась и стала искать другого врача. Поиски вывели меня с трёх независимых сторон на одно и то же имя: доктор Шауль Гольдштейн в больнице Бней Цион. Все говорили, что идти надо только к нему. Но как попасть? На сайте больничной кассы можно без проблем записаться к любому хирургу, но не раньше, чем на полгода вперёд. Но мне же везёт, вы помните. Открыв в очередной раз сайт, я обнаружила свободный слот у Гольдштейна буквально на послезавтра! Видимо, кто-то отказался. Отменив все занятия и прочие препятствия, я побежала к нему. Доктор оказался абсолютно волшебный, влюбиться можно прямо с порога, не зря его со всех сторон советовали. К тому же фамилия у него такая же, как у моей мамы. Это дополнительно обнадёживало.
Он в очередной раз подтвердил, что нужна операция, и направил меня на разные обследования. Тут опять долгая история с записью на то и сё, и вот со всеми результатами я снова попадаю к нему. В кабинете вместе с моим волшебным доктором - двое студентов: классический еврейский мальчик из хорошей семьи и неземной красоты тоненькая арабская девочка в платке. Руку мою доктор им демонстрировал во всех деталях: вертел её так и этак, показывал соответствующие снимки, подробно рассказывал, что и как в ней предстоит чинить. Заодно и я узнала подробности. Чинить порванную связку будут с помощью другого моего сухожилия, которое возьмут из запястья.
Но когда же всё-таки операция? Предположительно конец июня-июль. Не завтра, конечно, но и не следующей зимой. Опять надо записываться и ждать.
И вот появилась дата. 3 июля.
В конце июля мне надо было ехать в математический лагерь в Австрию, и я решила, что вполне успею, потому что врач сказал, что на восстановление после операции уходит примерно три недели - месяц, включая первые десять дней в гипсе. В общем, опять всё складывалось удачно.
Но не торопитесь. За несколько дней до назначенной даты мне позвонила секретарша Мири из больницы и сказала, что операция откладывается, потому что у них какие-то проблемы с оборудованием. Вопрос о том, когда можно ожидать их разрешения, остался без ответа.
Я наивно думала, что речь идёт о нескольких днях или неделе, но для здешних реалий это не срок. Я неоднократно звонила и писала Мири и даже съездила разок к ней в больницу узнать подробности. Она мне сочувствовала, но воз с места не сдвигался.
Я успела съездить в Австрию в математический лагерь, вызывая своей лангетой на руке живейший интерес у всех его участников. Отговорки типа "бандитская пуля" не проходили. Пост я тогда ещё не догадалась написать, поэтому приходилось рассказывать всю историю снова и снова.
После лагеря я вернулась домой и теперь уже надеялась сделать операцию хотя бы до начала учебного года, который стремительно приближался.
И тут - ура! - мне позвонила Мири из больницы и радостно сообщила, что они наконец получили нужное оборудование. Но вопрос о дате операции по-прежнему повис в воздухе.
Приближались осенние праздники, во время которых всякая не праздничная жизнь в Израиле замирает. Поэтому в итоге операция была назначена на 11 октября, на "после праздников". Это здесь устойчивая формула, "ахаре́й а-хаги́м". Недавно мне ещё рассказали, что распространённое английское сокращение asap в Израиле следует расшифровывать как After Sukkot, After Pesakh. ))) Смех смехом, но все анализы и обследования, которые я делала в конце июня, протухли, надо идти всё делать по новому кругу.
А 7 октября, как известно, у нас началась война с Хамасом.
Как ни мелко это звучит на фоне развернувшихся чудовищных событий, мысль о том, что сейчас мне снова отменят операцию, меня ужасно расстраивала.
Но страхи мои оказались напрасны, и 11 октября к 7 утра, как было велено, мы с Машкой приехали в больницу.
В отделении было пусто и тихо, никого, кроме уборщиц, видно не было. Где-то после 8 стали появляться сёстры, а часам к 9 - и врачи. Зачем нам велели приезжать к 7 утра, мы так и не поняли.
Наконец мною заинтересовались, стали меня расспрашивать и вносить всю информацию обо мне в компьютер. Скажу сразу, чтобы не повторяться, что каждый, кто ко мне в этот день подходил, этот детальный допрос повторял.
Пора в операционную. Перед тем, как туда ехать, мне нарисовали на правой руке здоровенную чёрную стрелку, указывающую на запястье, чтобы не отрезать ненароком что-нибудь не то. Я думала, что мне будут делать операцию под местным наркозом, но нет, усыпили всерьёз. А перед этим ещё раз проинтервьюировали.
Следующие несколько часов для меня пропали, пишу с Машкиных слов. Она самоотверженно ждала меня всё время, сидя на полу в отделении и работая работу со своего ноутбука. Рассказывала, что к ней подходили, спрашивали, в порядке ли она, не надо ли кофе или чего-нибудь ещё.
Меня привезли из операционной и стали ждать, когда я проснусь. Машка рассказывала, что я приходила в сознание очень постепенно, а в процессе разговаривала на иврите. Привет радистке Кэт! Я всего этого не помню категорически.
Отделение тем временем явно перестраивалось под военные нужды: освобождали все койки, какие только возможно. Меня даже не положили в палату, я со своей закованной в гипс рукой лежала в закуточке в коридоре. Сестра, которая пришла меня выписывать, с большой надеждой спросила, могу ли я уйти домой, и была явно рада, что я согласилась. Мне и вправду казалось, что я уже вполне бодра. Пока лежала.) До дому Машка довезла меня в целости, только с дурной головой после наркоза.
Прийти к врачу на первый послеоперационный приём было велено через две недели. А я-то надеялась на десять дней.
Кто испытал, не даст соврать и подтвердит, что гипс - вещь противная и неудобная. Поэтому к врачу я ехала в большой надежде, что его мне сейчас снимут: две недели прошло. Размечталась! Сказали, что всё прекрасно, этот гипс сняли, но надели вместо него другой, более лёгкий.
Тут было смешное. Врач объяснял технику, что гипс надо поставить так, чтобы большой и указательный пальцы сойтись не могли, но чтобы бокал вина ("кос яйн" на иврите) держать было можно. ))) Так что главную функцию правой руки мне на этот раз оставили, и я ею активно пользовалась все 3 (три!) недели, на которые меня отпустили.
У меня и доказательство есть:
Вместе со мной тому, как ловко у меня получается держать бокал с вином, радуется Ритуля, которая первая сказала, что перелома нет, а также не попавшие в кадр некоторые другие участники нашей чилийской авантюры.
Наконец и эти три недели истекли и мне (уффф!) сняли гипс. Резали его, к моему ужасу, настоящей циркулярной пилой, только маленькой.
Ура! Палец теперь стоит на месте, не отваливается. Но до окончательного возвращения к жизни его ещё надо будет разрабатывать после месяца с лишним неподвижности.
Для этой цели у меня уже давно припасены специальные тренажёры, подаренные добрым другом, который провидел, что рано или поздно они пригодятся.
Кроме того, я отправилась к специалистам. Здесь имеется два отделения для таких целей: физиотерапии и трудотерапии. В обоих мне выдали список упражнений, которые надо делать самостоятельно, и погрели мою руку в горячем парафине (о, это потрясающий кайф!). Та же прекрасная Керен, которая когда-то делала мне лангету, крутила и мяла мою разогретую после парафина руку удивительным волшебным образом, отчего суставы начали двигаться так, как надо. Чтобы это состояние сохранилось, мне некоторое время предстоит ходить на процедуры.
И вот тогда...
Но это будет уже другая история.
Дополнительный эффект от всей этой эпопеи состоит в том, что моя левая рука стала почти такая же умелая, как правая. Писать только так и не научилась. Так что я даже могу применить к себе модное слово амбидекстр. )
Теперь всех, кто заинтересуется моей рукой, буду отсылать к этому посту.
Однако я предвижу вопросы на тему, когда и зачем я вскрывала себе вены, потому что на правом запястье, там, где из него доставали ремонтный материал, у меня остались характерные поперечные шрамы.
Спасибо всем, кто дочитал до конца. Будьте, пожалуйста, здоровы.
И не надо удивляться, потому что лето было в Чили. И я тоже там счастливым образом оказалась в прекрасной дружеской компании.
Это была замечательная поездка. Воспоминания о ней можно почитать в моём коротком отчёте, а если захочется подробностей, день за днём - вам сюда.
- Но при чём здесь рука? - спросите вы.
- Сейчас будет!
Посреди всей этой чилийской красоты: гор, вулканов, пещер, водопадов, озёр, морей, лесов, - я нашла абсолютно ровную дорожку, чтобы споткнуться и упасть. Ушибла правую руку - аж искры из глаз.
Когда искры погасли, стало понятно, что перелома, скорее всего, нет. Ритка, единственный медик среди нас, это подтвердила.
Ну, и отлично, значит пройдёт. Продолжаем наши приключения. Не идти же в самом деле к врачу с такой ерундой.
Дальнейшую эпопею я пересказывала разным людям столько раз, что она уже превратилась почти в эстрадный номер. Добрые друзья предложили её записать, чтоб не пропала. Я вняла совету, поэтому дальше вас ждёт полноценный лонгрид, будьте готовы.
Мы вернулись из путешествия, жизнь начала входить в рутинную колею, а рука меж тем продолжала болеть. То сильнее, то слабее, но постоянно. Да и большой палец смотрелся несколько странно.
Наконец я позвонила своему семейному доктору.
Узнав, что руку я ушибла уже более трёх недель назад, она заволновалась и сказала, что там что-то серьёзное. Любой ушиб за три недели должен пройти бесследно.
Но в миюн (emergency), она меня направить не может, так как это уже не свежая травма. Записывайтесь к ортопеду, а также на УЗИ.
С этого момента у меня начался длительный роман с израильской медициной.
Медицина в Израиле, как известно, хорошая. Но медленная. Если ты не помираешь вотпрямщас, никто никуда не торопится. Попытки её расшевелить и ускорить - всецело в руках пациента, даже и травмированных.
Я, к счастью, помирать не собиралась.
Вначале мне повезло - у ортопеда было свободное место всего-то через пару недель. А на УЗИ - только через два с половиной месяца! Ортопед посмотрел на мою руку, загрустил и сказал, что тут похоже на разрыв связки, поэтому придётся делать операцию. Но до этого - УЗИ и рентген. Я ему рассказала, сколько надо ждать, он расстроился ещё сильнее и - хвала ему! - ответил, что это немыслимо, и направил меня прямо в приёмный покой больницы РамБам.
Я туда сразу и поехала. Больница РамБам - это огромный город в городе. В приёмном покое меня оформили, надели браслетик и повели по коридорам в отделение. Сразу в палату. Выдали мне кровать, бельё, спросили, как я себя чувствую, измерили давление, пристегнули к каким-то мониторам...
Ничего себе думаю, медленная медицина! Что́, сейчас сразу всё и сделают?!
Вам смешно? Мне теперь тоже. Потому что примерно через час за мной пришли и сказали, что нет, вам не сюда, а надо вначале на приём к врачу. Ждите, когда вызовут.
В зале ожидания полно народу, можно изучать жизнь. Хасиды в чёрном, девчонка в юбке исчезающей длины, мусульманские женщины, закутанные по глаза в платки, молодая семья с малышом. Вдруг входит строгого вида человек в чёрной форме и с оружием и просит освободить стулья в углу зала. Следом появляется второй вооружённый охранник, который ведёт свирепого бородача, закованного по рукам и ногам. Конвоиры садятся по обе стороны от бородача на освободившиеся стулья. Вскоре его вызывают в кабинет. Они идут туда с ним вместе, а потом все втроём тем же порядком покидают отделение. Народ с любопытством пялится на это зрелище.
Наконец и я попала к врачу. Он мельком посмотрел на мою руку и записал меня к другому врачу, на этот раз уже к узкому специалисту, кистевому хирургу.
Опять удача - всего-то через неделю.
У кистевого хирурга сделали всё сразу, а не через два месяца. УЗИ - в соседнем кабинете, рентген - на соседнем этаже. Да, говорят, это разрыв связки, надо делать операцию, мы вас записываем.
- На когда?
- Вам позвонят. А до операции надо поставить шину или лангетку для фиксации.
- Где?
- Записывайтесь в вашей больничной кассе, потому что вам нужна индивидуальная, те, что в аптеке продаются, вам не подходят.
Всего через неделю, а не через три месяца, как мне вначале обещал сайт (Опять удача! - вы замечаете, что мне всё время очень везло?!), я попала в отделение "трудотерапии", где прекрасная во всех отношениях Керен изготовила для моего пальца индивидуальную лангету из специального пластика, который она предварительно размягчила в горячей воде. Удивительным образом в тот самый момент, когда лангета оказалась на руке, - палец перестал болеть. А до этого он так и не успокаивался, да к тому же болтался в суставе сам по себе, как сосиска какая. Так что лангета ощущалась уже хоть и небольшой, но победой.
Звонка по поводу операции из больницы всё нет и нет. Я позвонила им сама. Они очень удивились:
- Что это вы нам так рано звоните?! Всего две недели назад у нас были!
- А когда же?
- Ждите!
Я жду. А палец пока что живёт в лангетке, Окружающие интересуются, что это у меня с рукой, я послушно излагаю начало истории.
Одновременно я учусь действовать левой рукой. У меня всегда правая рука была очень доминантной, поэтому опыт получается впечатляющим. Левая поначалу очень удивлялась новой роли, а потом - куда деваться? - стала учиться.
Больница по-прежнему молчит.
Один из друзей, который давно живёт в Израиле и хорошо понимает, как здесь всё устроено, сказал мне:
- Езжай в больницу! Надо прийти прямо к ним в отделение, всё выяснить и попросить ускорить. На живого человека они реагируют.
Советами опытных друзей пренебрегать не стоит, поэтому я так и поступила. В отделении проверили, что да, я записана у них в системе, операция назначена, всё в порядке. У них в порядке, конечно.
- А операция-то когда?
- Ну, через несколько месяцев, а скорее всего, ... следующей зимой (!!!).
А на дворе у нас апрель... В Чили, конечно, зима уже близко, но они явно не это имели в виду.
Отсюда начинается следующая серия этого марлезонского балета.
Ждать до зимы я не собиралась и стала искать другого врача. Поиски вывели меня с трёх независимых сторон на одно и то же имя: доктор Шауль Гольдштейн в больнице Бней Цион. Все говорили, что идти надо только к нему. Но как попасть? На сайте больничной кассы можно без проблем записаться к любому хирургу, но не раньше, чем на полгода вперёд. Но мне же везёт, вы помните. Открыв в очередной раз сайт, я обнаружила свободный слот у Гольдштейна буквально на послезавтра! Видимо, кто-то отказался. Отменив все занятия и прочие препятствия, я побежала к нему. Доктор оказался абсолютно волшебный, влюбиться можно прямо с порога, не зря его со всех сторон советовали. К тому же фамилия у него такая же, как у моей мамы. Это дополнительно обнадёживало.
Он в очередной раз подтвердил, что нужна операция, и направил меня на разные обследования. Тут опять долгая история с записью на то и сё, и вот со всеми результатами я снова попадаю к нему. В кабинете вместе с моим волшебным доктором - двое студентов: классический еврейский мальчик из хорошей семьи и неземной красоты тоненькая арабская девочка в платке. Руку мою доктор им демонстрировал во всех деталях: вертел её так и этак, показывал соответствующие снимки, подробно рассказывал, что и как в ней предстоит чинить. Заодно и я узнала подробности. Чинить порванную связку будут с помощью другого моего сухожилия, которое возьмут из запястья.
Но когда же всё-таки операция? Предположительно конец июня-июль. Не завтра, конечно, но и не следующей зимой. Опять надо записываться и ждать.
И вот появилась дата. 3 июля.
В конце июля мне надо было ехать в математический лагерь в Австрию, и я решила, что вполне успею, потому что врач сказал, что на восстановление после операции уходит примерно три недели - месяц, включая первые десять дней в гипсе. В общем, опять всё складывалось удачно.
Но не торопитесь. За несколько дней до назначенной даты мне позвонила секретарша Мири из больницы и сказала, что операция откладывается, потому что у них какие-то проблемы с оборудованием. Вопрос о том, когда можно ожидать их разрешения, остался без ответа.
Я наивно думала, что речь идёт о нескольких днях или неделе, но для здешних реалий это не срок. Я неоднократно звонила и писала Мири и даже съездила разок к ней в больницу узнать подробности. Она мне сочувствовала, но воз с места не сдвигался.
Я успела съездить в Австрию в математический лагерь, вызывая своей лангетой на руке живейший интерес у всех его участников. Отговорки типа "бандитская пуля" не проходили. Пост я тогда ещё не догадалась написать, поэтому приходилось рассказывать всю историю снова и снова.
После лагеря я вернулась домой и теперь уже надеялась сделать операцию хотя бы до начала учебного года, который стремительно приближался.
И тут - ура! - мне позвонила Мири из больницы и радостно сообщила, что они наконец получили нужное оборудование. Но вопрос о дате операции по-прежнему повис в воздухе.
Приближались осенние праздники, во время которых всякая не праздничная жизнь в Израиле замирает. Поэтому в итоге операция была назначена на 11 октября, на "после праздников". Это здесь устойчивая формула, "ахаре́й а-хаги́м". Недавно мне ещё рассказали, что распространённое английское сокращение asap в Израиле следует расшифровывать как After Sukkot, After Pesakh. ))) Смех смехом, но все анализы и обследования, которые я делала в конце июня, протухли, надо идти всё делать по новому кругу.
А 7 октября, как известно, у нас началась война с Хамасом.
Как ни мелко это звучит на фоне развернувшихся чудовищных событий, мысль о том, что сейчас мне снова отменят операцию, меня ужасно расстраивала.
Но страхи мои оказались напрасны, и 11 октября к 7 утра, как было велено, мы с Машкой приехали в больницу.
В отделении было пусто и тихо, никого, кроме уборщиц, видно не было. Где-то после 8 стали появляться сёстры, а часам к 9 - и врачи. Зачем нам велели приезжать к 7 утра, мы так и не поняли.
Наконец мною заинтересовались, стали меня расспрашивать и вносить всю информацию обо мне в компьютер. Скажу сразу, чтобы не повторяться, что каждый, кто ко мне в этот день подходил, этот детальный допрос повторял.
Пора в операционную. Перед тем, как туда ехать, мне нарисовали на правой руке здоровенную чёрную стрелку, указывающую на запястье, чтобы не отрезать ненароком что-нибудь не то. Я думала, что мне будут делать операцию под местным наркозом, но нет, усыпили всерьёз. А перед этим ещё раз проинтервьюировали.
Следующие несколько часов для меня пропали, пишу с Машкиных слов. Она самоотверженно ждала меня всё время, сидя на полу в отделении и работая работу со своего ноутбука. Рассказывала, что к ней подходили, спрашивали, в порядке ли она, не надо ли кофе или чего-нибудь ещё.
Меня привезли из операционной и стали ждать, когда я проснусь. Машка рассказывала, что я приходила в сознание очень постепенно, а в процессе разговаривала на иврите. Привет радистке Кэт! Я всего этого не помню категорически.
Отделение тем временем явно перестраивалось под военные нужды: освобождали все койки, какие только возможно. Меня даже не положили в палату, я со своей закованной в гипс рукой лежала в закуточке в коридоре. Сестра, которая пришла меня выписывать, с большой надеждой спросила, могу ли я уйти домой, и была явно рада, что я согласилась. Мне и вправду казалось, что я уже вполне бодра. Пока лежала.) До дому Машка довезла меня в целости, только с дурной головой после наркоза.
Прийти к врачу на первый послеоперационный приём было велено через две недели. А я-то надеялась на десять дней.
Кто испытал, не даст соврать и подтвердит, что гипс - вещь противная и неудобная. Поэтому к врачу я ехала в большой надежде, что его мне сейчас снимут: две недели прошло. Размечталась! Сказали, что всё прекрасно, этот гипс сняли, но надели вместо него другой, более лёгкий.
Тут было смешное. Врач объяснял технику, что гипс надо поставить так, чтобы большой и указательный пальцы сойтись не могли, но чтобы бокал вина ("кос яйн" на иврите) держать было можно. ))) Так что главную функцию правой руки мне на этот раз оставили, и я ею активно пользовалась все 3 (три!) недели, на которые меня отпустили.
У меня и доказательство есть:
Вместе со мной тому, как ловко у меня получается держать бокал с вином, радуется Ритуля, которая первая сказала, что перелома нет, а также не попавшие в кадр некоторые другие участники нашей чилийской авантюры.
Наконец и эти три недели истекли и мне (уффф!) сняли гипс. Резали его, к моему ужасу, настоящей циркулярной пилой, только маленькой.
Ура! Палец теперь стоит на месте, не отваливается. Но до окончательного возвращения к жизни его ещё надо будет разрабатывать после месяца с лишним неподвижности.
Для этой цели у меня уже давно припасены специальные тренажёры, подаренные добрым другом, который провидел, что рано или поздно они пригодятся.
Кроме того, я отправилась к специалистам. Здесь имеется два отделения для таких целей: физиотерапии и трудотерапии. В обоих мне выдали список упражнений, которые надо делать самостоятельно, и погрели мою руку в горячем парафине (о, это потрясающий кайф!). Та же прекрасная Керен, которая когда-то делала мне лангету, крутила и мяла мою разогретую после парафина руку удивительным волшебным образом, отчего суставы начали двигаться так, как надо. Чтобы это состояние сохранилось, мне некоторое время предстоит ходить на процедуры.
И вот тогда...
Но это будет уже другая история.
Дополнительный эффект от всей этой эпопеи состоит в том, что моя левая рука стала почти такая же умелая, как правая. Писать только так и не научилась. Так что я даже могу применить к себе модное слово амбидекстр. )
Теперь всех, кто заинтересуется моей рукой, буду отсылать к этому посту.
Однако я предвижу вопросы на тему, когда и зачем я вскрывала себе вены, потому что на правом запястье, там, где из него доставали ремонтный материал, у меня остались характерные поперечные шрамы.
Спасибо всем, кто дочитал до конца. Будьте, пожалуйста, здоровы.