В расход
Два дня мы снимали в бывшем пионерском лагере «Североморец». Огромная территория, вековые деревья, старинная усадьба… Скоро все это будет стерто с лица земли. Четыре года назад закрыли детский лагерь и теперь здесь будет… военный аэродром.
Говорят, что на территории лагеря какая-то необыкновенная аура. Во время ВОВ здесь был госпиталь, больных клали на землю и они выздоравливали. А теперь все заросло травой…
Шишек в таком количестве я давно не видела. На территории лагеря, где мы живем, все шишки оборвали дети:)
Это дорога к морю. Сейчас по ней идут наши актеры-пионеры. А до этого 70 лет ходили отдыхающие здесь дети. Скоро этого не будет.
Это старинная усадьба. Правда, на верхних этажах кто-то поставил стеклопакеты. А внутри полная разруха. Годится только для красивых фотосессий…
Это наверху усадьбы. Можно рукой дотянуться до адамовых яблок. Они растут на всей территории лагеря в неограниченном количестве.
Прощай, лагерь!
А сегодня у нас была ночная смена в этом самом лагере. Интернет в лагере плохо ловит и я вышла на берег моря. Кромешная темнота, светится только мой ноутбук. Ко мне подсел слегка выпивший военный, старший сержант Ваня. Два часа пока я закачивала репортаж о съемках в сеть, он рассказывал мне о своей жизни, о детстве, друзьях, бывшей жене, о новом назначении… О том, что будет здесь и чем будут заниматься военные на территории лагеря. Называл какие-то цифры, рассказывал военные тайны, а я все слушала и слушала… Ничего не запомнила, кроме его безразличия к судьбе лагеря… Он приехал, чтобы служить родине, а будет сносить историю и уничтожать природу… Ему плевать на чистое море, на тысячи детей, которые могли бы здесь отдыхать… Он злой, ему изменила жена. И эта злость уйдет на уничтожение лагеря. Я спросила: а почему он пошел служить? И он ответил: это лучше чем дышать элеваторной пылью за три копейки… Если у нас такая армия, то мне хочется плакать…
Говорят, что на территории лагеря какая-то необыкновенная аура. Во время ВОВ здесь был госпиталь, больных клали на землю и они выздоравливали. А теперь все заросло травой…
Шишек в таком количестве я давно не видела. На территории лагеря, где мы живем, все шишки оборвали дети:)
Это дорога к морю. Сейчас по ней идут наши актеры-пионеры. А до этого 70 лет ходили отдыхающие здесь дети. Скоро этого не будет.
Это старинная усадьба. Правда, на верхних этажах кто-то поставил стеклопакеты. А внутри полная разруха. Годится только для красивых фотосессий…
Это наверху усадьбы. Можно рукой дотянуться до адамовых яблок. Они растут на всей территории лагеря в неограниченном количестве.
Прощай, лагерь!
А сегодня у нас была ночная смена в этом самом лагере. Интернет в лагере плохо ловит и я вышла на берег моря. Кромешная темнота, светится только мой ноутбук. Ко мне подсел слегка выпивший военный, старший сержант Ваня. Два часа пока я закачивала репортаж о съемках в сеть, он рассказывал мне о своей жизни, о детстве, друзьях, бывшей жене, о новом назначении… О том, что будет здесь и чем будут заниматься военные на территории лагеря. Называл какие-то цифры, рассказывал военные тайны, а я все слушала и слушала… Ничего не запомнила, кроме его безразличия к судьбе лагеря… Он приехал, чтобы служить родине, а будет сносить историю и уничтожать природу… Ему плевать на чистое море, на тысячи детей, которые могли бы здесь отдыхать… Он злой, ему изменила жена. И эта злость уйдет на уничтожение лагеря. Я спросила: а почему он пошел служить? И он ответил: это лучше чем дышать элеваторной пылью за три копейки… Если у нас такая армия, то мне хочется плакать…