О руках и глазах
Я не знаю, что это - зеброобразная жизнь или моя нездоровая импульсивность. Я с периодичностью раз в час склоняюсь то к одному, то к другому, но ни то, ни другое меня не удовлетворяет. Я помню то время, когда он появился в моей жизни - мы как-то сразу улыбнулись друг другу и нашли общий язык (ситуации, в которых мы вместе оказались, были сложные, там были замешаны люди, договорённости, деньги, концерты, куча деталей…). Я помню, как он меня обнял впервые - как будто открыли окно в комнате, которую не проветривали много лет. Я помню его руки. Я не могла ошибиться, это совершенно точно.
Я понимаю, что снова тронулась рассудком. Моё сердце вытесняло все остальные внутренние органы и норовило пробить пару рёбер, когда он появлялся в аське и (!) отвечал на мои сообщения. Иногда даже писал сам, и тогда я просто пылала счастливой горячкой - внешне это выражалось в улыбке, которую ни с какой другой не спутаешь, она появляется тогда, когда я счастлива. Или когда мне кажется, что я счастлива. Чаще кажется.
Я редко бываю несдержанной на первые приветственные реплики, я старомодная сторонница мужской инициативы. И поэтому даже когда он онлайн или когда мы рядом, я начну разговор только по общим вопросам, интересующим нас обоих. И, как правило, без развёрнутого ответа я не остаюсь. Но, чёрт возьми. Он ясно дал мне увериться в его инициативе. Эти руки и эти глаза ни с чем не спутаешь, это не бывает просто так. Да снизойдёт до меня милость Божья, просто я не умею быть толстокожей непробиваемой стервой, внутри у которой не отзовётся ничего в ответ на это. У меня отзывается в классическом случае - если человек мне действительно нравится, и если он делает ко мне определённого рода шаги по причине того, что и я ему действительно нравлюсь. И этих моментов было всего один или два за мои два с хвостиком десятка. И ситуация с ним - это один из таких моментов. И если я снова промахнулась, я… я не знаю, что со мной будет. Я, наверное, утоплюсь в собственных слезах.
Мне протянули руку, которую я мечтала, чтобы мне протянули, пусть не до поросячьего визга, но мечтала! И я знала, что не стоило сразу всё это впускать в нараспашку открытое сердце. Он не знает. Может, и чувствует что-то, но не знает. Я не его впустила. Я только разрешила себе быть в него влюблённой. Наверное, стоило повременить, потому что…
Потому что третий день его нет в сети. Отправила эсэмэс на оба номера с поздравлением со Старым Новым годом (соскучилась, чёрт, прости, не навязываюсь - просто поздравила. Тем более ты всегда так рад моим звонкам и сообщениям, когда они есть) - ни один отчёт о доставке не пришёл, значит, оба номера отключены.
Я не знаю, что это. И я могу внешне принять облик уверенной в себе девушки, у которой всё вполне прекрасно, но запретить своему нутру эти глупые эмоциональные схватки я не могу. Я буду всю ночь ворочаться, комкать одеяло, по сто раз проветривать комнату, включать и выключать свет, телевизор и компьютер, открывать и закрывать то одну, то другую книгу, и мысли беспощадной вереницей будут сладкими объятиями душить меня. Всю ночь. И до тех пор, пока он не объявится.
У него села батарейка.
Он куда-то уехал.
Он умер.
У него другая женщина.
У него помутнение или прояснение мозгов, и он не хочет больше видеть меня в своем окружении.
У него ещё Бог знает какая причина.
И самое ужасное, что если я сделаю хоть какую-то попытку прояснить ситуацию, это меня крайне обяжет.
Во-первых, объяснить, с чего бы я так интересуюсь. Нет, он, безусловно, каждый раз очень рад, когда я звоню или пишу, и он будет рад, даже если не будет повода, но весомый повод обычно есть, потому как я не столь уверена в своей неотразимости и желанности, не рискую идти ва банк и… в общем, не рискую. Выдумываю повод. И теперь, если буду звонить и в один прекрасный момент дозвонюсь, возникнет вопрос (немой или вслух) - а, собственно, зачем? Чтобы узнать, где он пропадал? А какое мне, собственно, дело? Ах, он обнимал меня и смотрел в глаза? И что?...
Во-вторых, если я буду что-то действительно делать - звонить, писать, да даже просто думать - я буду незаметно для себя припаивать к сердцу его образ, что чревато необоснованной зависимостью. А мы помним, что, по сути, кроме его конкретных действий, недвусмысленной их трактовки и моих в связи с этим всем эмоций, ничего и нет. Ни феерического секса, ни каких бы то ни было слов - ничего такого. И велика вероятность того, что я всё это снова себе напридумывала. Но руки были. И глаза были. И мне не показалось то, что всё это значило. А если показалось, то… то я просто идиотка. И ничегошеньки не понимаю в этой жизни. Ва-апще.
Да, я помню его руки. И потом две с лишним недели я пребывала в настолько прекрасном настроении, которое распространялось на всё и всех вокруг и шло магнетическим свечением от моего сердца, что не думала о каких-то выводах. Они потом, при упадке эйфории, возникли сами у меня в голове, точнее, я обнаружила их присутствие там. Что он - мой потенциальный мужчина, потому что мы нравимся друг другу. Руки - ладно, бывает всякое в движении этих верхних конечностей, и тут уж Бог с ними, с выводами. Но глаза - глаза… Могло показаться? Могло.
Может, и правильнее пресекать такие вещи на корню, чтобы не загонять занозу глубоко настолько, что извлечь её можно будет только оперативным путём. А это долго, больно, хлопотно… Лучшее лечение - профилактика, как известно. Может, ещё пара таких раз - и я взращу в себе, наконец, женский инстинкт самосохранения. А пока я, стараясь не размениваться на шелуху, каждый порыв своей юной души воспринимаю всерьёз. И проблема в том, что не так уж их и много, подобных порывов. И даже в этом наиглупейшем случае, даже если получится-таки вытащить, выжечь и пресечь, я буду ещё долго оплакивать себя, жалкую и самую разнесчастную. Только об этом никто, конечно, не узнает.
Лучше пресекать на корню, определённо лучше. В любом случае, абсолютно. Если это было ненастоящее, то и жалеть не о чем. А если настоящее, то от судьбы в любом случае не уйдёшь: если ты нужна ему, то он не опустит руки просто так, будет делать попытки и шаги. И от их количества и качества будет зависеть эта «настоящесть». А пока - на корню. Не будет хуже, нет. Если это он, то он не испугается. И ты это узнаешь.