Дура, плыви!
Когда мне было восемь лет, я тонула.
Это было в Бахчисарае, на водохранилище. Папа рыбачил недалеко от того места, где я и две моих сестры расположились загорать.
Было малолюдно, и на мелководье мы с Дашей плескались и насколько помню, баловались. Немного отплыв в сторону, я стала что-то ей показывать, краем сознания отметив, что сестра становится как-то дальше, хотя я вроде и не плыву. Я поплыла к ней, а ноги дна не касались. Плыла долго, а с места почти не сдвинулась. Как потом местные сказали, там есть воронки, и иногда людей в них затягивает. Я попыталась кричать Даше, что тону. Та не сразу поняла, думала играю. Когда поняла, испугалась, стала кричать Оле, что я тону. Оля плавать не умела настолько, чтобы менять спасать, стала звать взрослых. А почти никого рядом нет, папа рыбачит и не слышит. Они по берегу бегают, паникуют, я все пытаюсь выплыть, устала уже, и не вижу толку - берег на таком же расстоянии. Тоже решила начать паниковать. И силы на исходе. Вижу, несется ко мне, рассекая воду, папа. В одежде, обуви, часах и кричит: "Дура, плыви!"
И так я на эту "дуру" обиделась, что силы от злости взялись. Думаю, вот выплыву и не буду с ним разговаривать. Я, между прочим, не дура. И рванула к берегу, а там отец уже вытащил. Не разговаривали с ним три дня. Я от обиды, он от страха за меня.
Это было в Бахчисарае, на водохранилище. Папа рыбачил недалеко от того места, где я и две моих сестры расположились загорать.
Было малолюдно, и на мелководье мы с Дашей плескались и насколько помню, баловались. Немного отплыв в сторону, я стала что-то ей показывать, краем сознания отметив, что сестра становится как-то дальше, хотя я вроде и не плыву. Я поплыла к ней, а ноги дна не касались. Плыла долго, а с места почти не сдвинулась. Как потом местные сказали, там есть воронки, и иногда людей в них затягивает. Я попыталась кричать Даше, что тону. Та не сразу поняла, думала играю. Когда поняла, испугалась, стала кричать Оле, что я тону. Оля плавать не умела настолько, чтобы менять спасать, стала звать взрослых. А почти никого рядом нет, папа рыбачит и не слышит. Они по берегу бегают, паникуют, я все пытаюсь выплыть, устала уже, и не вижу толку - берег на таком же расстоянии. Тоже решила начать паниковать. И силы на исходе. Вижу, несется ко мне, рассекая воду, папа. В одежде, обуви, часах и кричит: "Дура, плыви!"
И так я на эту "дуру" обиделась, что силы от злости взялись. Думаю, вот выплыву и не буду с ним разговаривать. Я, между прочим, не дура. И рванула к берегу, а там отец уже вытащил. Не разговаривали с ним три дня. Я от обиды, он от страха за меня.