Три невоенных книжки по Фолклендской войне и про Аргентину
Опять про книги. Что же здесь удивительного? Ибо книга - это друг и учитель.
В отличие от предыдущих рецензий, здесь будут рассмотрены сразу три книги, которых связывает то, что они не относятся к разряду военно-исторической и даже просто исторической литературы, но тем не менее вошли в библиографию первого тома «Флот и Фолкленды». Более того, если большая часть отечественных публикаций попала туда, просто чтобы обозначить, что я это читал, а иные вовсе не стал включать по причине их никчемности, то эти книги оказались действительно полезны и каждая сыграла свою определенную роль. Также можно заметить, что все они про Аргентину. Это логично, ибо если историю Великобритании худо-бедно преподают в вузах, существует значительный объем научно-популярной и художественной литературы, кинопродукции и пр., то Аргентина остается для нас во всех отношениях терра инкогнито.
Первый выход предоставим даме: Оксана Чернявская. «Что такое Аргентина, или Логика абсурда» (М.: Рипол-Классик, 2019).
Бывшая москвичка, филолог, а затем корпоративный бухгалтер в США, после развода с мужем отправляется турпоездку в Аргентину, куда ее позвал тренер по танго, знойный Карлос, и обнаруживает на месте кроме себя любимой еще пять учениц танго из Портленда, каждая из которых, как и она сама, «была уверена в эксклюзивности своих отношениях с маэстро, выходящих далеко за рамки учитель - студентка». К тому же Карлос сразу проявил себя изрядным тираном и занудой. Наша авторесса и по совместительству главная героиня своей книги посылает его куда подальше и пускается в самостоятельное плавание по океанам буэнос-айресских улиц и танцзалов, чтобы самостоятельно познакомиться с манящим и неизведанным миром милонги, жгучих мужчин и необъяснимых парадоксов, да так, что страстно влюбляется в эту страну и остается там на долгие годы. А вот постичь логику Аргентины и населяющих ее людей оказывается непростой задачей.
«Постепенно я привыкала жить “наоборот”. Перестала удивляться, что здесь в почете не горожане, а фермеры. Как социально, так и по уровню достатка и, часто, образования они намного выше городских жителей. Аргентина - страна аграрная, и самые большие деньги, а с ними и все блага (поездки за границу, обучение детей в европейских университетах и т.д.) приносят соя и кукуруза, культуры, которые страна экспортирует по всему миру, как и знаменитое аргентинское мясо. Примирилась с тем, что комиссионные проценты при покупке недвижимости платит не тот, кто ее продает, а тот, кто ее покупает. Перестала удивляться тому, что быть богатым здесь плохо, а бедным - и хорошо, и даже престижно; принадлежать к среднему классу - стыдно. Так, по крайней мере, строится официальная пропаганда популистского [перонистского] правительства, многие члены которого, будучи государственными чиновниками с фиксированной зарплатой, увеличили свое состояние в несколько десятков, а особенно удачливые и в сотни раз».
«Если ваш любимый вас обманывает, не торопитесь огорчаться. Здесь, по другую сторону экватора, это означает, что он вас любит и действительно вами дорожит. Всегда хранить верность аргентинский мужчина не может, и было бы абсурдно его к этому принуждать или даже в этом заподозрить... По-настоящему неприятно становится тогда, когда он начинает говорить правду и признается, что вы у него, увы, далеко не одна. Следить же за ним и подозревать в смертных грехах при каждом отсутствии неразумно и сильно портит нервы. Неспроста стереотип аргентинского мачо - латинский любовник, а женщины - истеричка (второе, впрочем, вполне логично вытекает из первого)».
Об аргентинских мужчинах авторесса пишет как о самолюбивых и инфантильных субъектах, живущих до сорока лет с мамами, «которые для них готовят, стирают, гладят нижнее белье и постоянно напоминают сыновьям, как они красивы и умны».
Если в замшелой бывшей метрополии отважные идальго совершали подвиги во имя прекрасной дамы, дабы завоевать ее сердце, то в свободолюбивой Аргентине мужчины сложных путей не ищут, а местным сеньоритам приходится проявлять немалую настойчивость и изобретательность ради устройства своей личной жизни.
«В Аргентине все происходит наоборот,- пишет Оксана Чернявская.- Осаду мужчины обычно тонко и умело ведет женщина. В искусстве соблазнения нет, пожалуй, равных аргентинским красавицам, которые, впрочем, знают, на что идут, и понимают, что далеко не одиноки в попытке завоевать сердце избранного мачо... Женщины покупают подарки, обустраивают свои квартиры на вкус любимого, запасаются телевизионными приставками для игр и/или другими мужскими игрушками, предлагают отдых на бразильских или уругвайских пляжах, - вариантов тут много. А что же аргентинский мачо? Он благосклонно принимает знаки внимания, и где-то годам к сорока обычно происходит передача ненаглядного тела из рук в руки, от мамы к жене».
Зато, отмечает авторесса, в метро даже в самую жаркую пору аргентинцев от наших соотечественников отличает полное отсутствие запаха пота: «Латинский культ тела, принятие душа по три раза в день и выливание на себя всех типов парфюмерных средств представителями обоих полов отличают жителей аргентинской столицы не только от русских, но и от европейцев и одолеваемых всевозможными аллергиями американцев. Даже парочка маляров, явно ехавших со стройки, в майках без рукавов и запачканных краской джинсах, благоухали последним парфюмом от Каролины Эрреры, а не привычным перегаром вперемешку с потом».
Весьма примечательна любовь аргентинцев устраивать по субботам фиесту, т.е. громко, с танцами и песнями, отрываться всю ночь. «Фиеста охраняется законом. Если в США и Европе к загулявшим соседям приезжает вызванная жильцами полиция по первому звонку, то в Аргентине в субботу, даже если соседям вздумалось устроить конкурс по степу, западному собрату чечетки, или затянуть хором любимую песню под аккомпанемент имеющихся под рукой инструментов в половине шестого утра, сделать с этим ничего не возможно, и по 911 никто не звонит, ибо в субботу позволено все, субботний ночной шум не является нарушением общественного порядка, каковым он может быть в другой день».
А еще аргентинцы не работают в дождь. Не только на открытом воздухе, а вообще. И действительно! Каково это, добраться на работу и трудиться в дождь? Мокро же! Дождь загоняет их в дома, усаживает за телевизоры, укладывает раньше обычного в постель. «Когда идет дождь, накрапывает ли затяжной моросью или безудержно хлещет ливнем, жизнь в городе замирает. Назначенные встречи отменяются, проекты на открытом воздухе заранее планируются с избытком времени на случай осадков».
Не, я, конечно, допускаю, что где-то дамочка, наверное, перегибает палку. Но, с другой стороны, видно, что она горячо влюблена в Аргентину. Ибо с таким стёбом может писать о предмете своего внимания только очень сильно любящий человек. Возможно, также часть своих комичных качеств сильная половина населения страны приобрела уже в этом веке, и сорок лет назад имела несколько иное реноме. Но в тоже время у выведенных О. Чернявской персонажей прослеживается преемственность от постмодернистских героев Кортасара 1960-х годов.
Чего в книге нет - это описания быта и нравов аргентинских военных-здоровенных. Про милонгероc рассказывается, а об миликос - нет. Лучше бы наоборот. А еще не отказался бы прочесть отдельную главу про питье спиртных напитков - было бы здорово составить представление об этой стороне аргентинского бытия, а сведения, почерпнутые из других источников, весьма разрознены и противоречивы. Но в указанных вопросах авторесса, судя по всему, no competente.
В целом же очаровательная книжица. Рекомендую в качестве занимательного чтива в общественном транспорте, в отпуске и кладезя информации об особенностях аргентинского национального менталитета.
И вот теперь постарайтесь представить себе, каково было этаким аргентинским «мачо» очутиться в суровом климате Южной Атлантики и столкнуться в схватке за Мальвинские острова со смелым и искусным противником, особенно если на войне нельзя забить гол в его ворота рукой. Не знаю, в какой мере все вышеописанное относится к кадровым военным. Это все-таки отдельная социальная группа. Однако, как считается, армия - это олицетворение своего народа. Тогда можно себе представить, что каждый день, каждый выход в море и каждый боевой вылет для аргентинских военных был связан с грандиозным самопревозмоганием.
Следующую книгу, возможно, многие из вас в свое время читали: Сергей Брилёв «Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник» (М.: Зебра-Е, 2008).
Сразу хочу оговорить, я - не фанат Брилёва ни как личности, ни как журналиста, с его елейным андерстейтментом (являющимся, вероятно, результатом долгого проживания на Британских островах; но у самих британцев, ребят по природе жестких, и недоговоренность жесткая, а у Брилёва - какая-то уклончивая и вкрадчивая), стремлением в интервью угодить и правым, и левым, а также со всей этой мутной историей о тайном британском гражданстве. Также при прочтении книги показалось диким, когда член общественного совета при Минобороны не знает, что у самолета, если это моноплан, в отличие от птицы, не два крыла, а одно (состоит из центроплана и двух консолей крыла). После начала СВО Сергей Борисович, как подобает либералу сразу свалил за рубеж, но с уважительной причиной - в творческую командировку в Южную Америку. Ага: и вашим и нашим. И попутно умудрился попасть в санкционные списки ряда недружественных государств, в т.ч. на своей «второй родине» - в Великобритании.
Но, как бы то ни было, журналистская деятельность и литературное творчество С.Б. Брилёва привлекают внимание, а его книга «Фидель. Футбол. Фолкленды» содержит определенный объем весьма нетривиальных сведений. Правда, чуть ли не половину книги занимает самолюбование, какой автор крутой репортер и скольких больших людей интервьюировал. Кроме того первые две части, «Фидель, Футбол» (особенно уругвайский), меня интересовали лишь постольку-поскольку. Так что полезный контент ужимается до двух-трех десятков страниц, но это уже немало.
Что сюда входит. Прежде всего это свидетельства об отношении высшего руководства Советского Союза к событиям на Фолклендах. Брилёв интервьюировал ряд руководящих лиц бывшего СССР, частности, генерала армии В.И. Варенникова, в 1982 году занимавшего пост начальника Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР, и генерал-лейтенанта КГБ С.В. Леонова, курировавшего южноамериканский регион. Из прочтения видно, что для Советского Союза это была далекая и чужая война. И отсюда вполне логичное, не знаю, насколько верное, объяснение, почему Советский Союз не воспользовался правом вето при голосовании Резолюции Совбеза ООН № 502.
«Мы рассматривали Мальвины не более как ещё один “прыщ”, который будет «оттягивать» американцев,- приводит автор слова Леонова.- Но нас в тысячу раз больше тогда заботили Польша, где уже случилась “Солидарность”, и, конечно, Афганистан. В отличие от других подобных кризисов, когда проводился ситуационный анализ с председателем КГБ, в случае с Мальвинами такого анализа не было».
Не было и никакой стратегии, в том числе по военным вопросам. В тоже время со стороны военного ведомства проявлялись «сепаратные» инициативы продать аргентинцам оружие в обмен предоставление пунктов базирования. «Военные варили свою “ведомственную кашку”,- рассказывает бывший генерал КГБ,- Это вообще характерно для периода позднего Брежнева. Каждое ведомство действовало как хотело». «То есть получается,- комментирует Брилёв,- что без какого-либо политического решения, по своему разумению, исходя из собственных “представлений о прекрасном”, часть советского военного руководства помогала хунте и провоцировала ядерную державу!» Однако сами аргентинцы относились к этим предложениям очень сдержанно, понимая, что их принятие будет означать окончательный разрыв с Соединенными Штатами и не слишком радужную перспективу оказаться в числе «государств-изгоев».
Соответственно, слухи о советском участии и военных поставках следует делить на пятьдесят. Однако это не означало полного невмешательства. Британцы гадили нам в Афганистане, мы им на Фолклендах. Правда, гадить старались осторожно, не афишируя.
Журналист Брилёв стал, по-видимому, первым в отечественной популярной литературе, кто обтекаемо, но достаточно недвусмысленно заявил о факте снабжения аргентинцев данными с советских разведывательных спутников. Ага, все эти «Космос-1355», «Космос-1365», «Космос-1372», система МКРЦ «Легенда»... «И тот же Леонов,- пишет Брилёв,- прямо сказал мне о том, что же все-таки действительно было: “В результате все ограничилось передачей некоторых документов нашей космической разведки”».
Сейчас в Аргентине уже не таясь пишут о получении спутниковых разведданных от Советского Союза и даже называют фамилию сотрудника советского посольства в Буэнос-Айресе, осуществлявшего за их передачу. А помню, как российские военные историки, с которыми доводилось обсуждать данную тему, уверенно и безапелляционно утверждали, что дескать «этого не было, потому что не могло быть никогда» и все это наветы врагов в духе «highly likely». Занятно также, что убедительных доказательств использования в этой войне британскими вооруженными силами данных американской спутниковой разведки, что в отечественной военной литературе считается чем-то само самой разумеющимся, до сих пор не появилось...
И на этом, пожалуй, всё. То, что Брилёв пишет о самолетах дальней разведки и целеуказания Ту-95РЦ, осуществлявших слежение за развертыванием британских экспедиционных сил, выглядит несерьезно: «“Русские медведи” - никакая не фигура речи. “Bear”, “Медведь”, по классификации НАТО - это советский стратегический бомбардировщик Ту-95. Единственный в своем роде турбовинтовой самолет, красавец с отогнутыми назад крыльями, он был на равных и со своими реактивными собратьями». (Под «отогнутыми назад крыльями» имелась в виду стреловидность крыла 35°, если кто не понял.) Кроме пары смачных цитат Варенникова там почерпнуть нечего. В остальном лучше работать с воспоминаниями самих летчиков, например, с книгой Е.В. Калинина «Отдельный дальне-разведывательный». А описание участия советских рыбаков в поисках спасшихся с крейсера «Генерал Бельграно», в значительной мере базируется на известной статье журналиста Олега Дзюбы. Отдельной темой, проходящей красной нитью, выступают популярные в то время рассуждения о третьей мировой войне за Антарктиду, которые выглядят сейчас нелепо. Но и на том большое спасибо.
Чем еще данная книга повлияла на мою работу - это вопрос написания аргентинских имен и названий. Брилёв как человек, долго проживавший в Уругвае, хорошо знаком с риоплатским диалектом и писал их так, как их там реально произносят, а не по усредненным правилам «испанско-русской практической транскрипции»: «адмирал Анажа», а не «Анайя» и т.п. Было отрадно убедиться, что не окажусь в этом отношении совсем белой вороной. Правда, одновременно он, как в анекдоте про «один кофе и один булочка», писал «Рио-Гажжегос» вместо «Рио-Гальегос» (по транскрибированию топонимов существуют четкие правила, и журналист должен их знать).
Обзор завершает книга ученого-экономиста Петра Павловича Яковлева «Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине» (М.: Прогресс-Традиция, 2010). Не знаю, насколько сам он был бы рад оказаться в такой компании, но авторам не дано выбирать в каком соседстве будут стоять их произведения на книжной полке. Вместе с тем глубоко отрадно, что данный научно-популярный труд принадлежит перу видного специалиста по Аргентине, доктора экономических наук, сотрудника Института Латинской Америки РАН и профессора РЭУ им. Г.В. Плеханова. В книге предложено решение «аргентинской загадки» и делается попытка дать ответ на вопрос, почему богатейшая страна, имеющая огромные ресурсы для успешного и стабильного роста, десятилетиями не могла вырваться из заколдованного круга экономических неурядиц. Ученый-экономист прослеживает историю хозяйственного развития Аргентины, анализирует ее взлеты и падения, череду военных переворотов и ключевые экономические проблемы с конца XIX века и до 2009 года.
Книга сразу располагает к себе уже тем, что несмотря высокий научный статус автора написана вполне популярным и понятным языком, тем самым выгодно отличаясь многих сочинений отечественной науки. Вместе с тем она содержит значительный объем фактического материала по политической и экономической истории Аргентины. Чрезвычайно интересны и авторские выводы и оценки. Мне книга П.П. Яковлева пригодилась при написании главы «Аргентина накануне конфликта».
Впрочем, следует иметь в виду что в «Вызовах времени» исторический экскурс тоже составляет вводную часть. Основной упор автором делается на современность, и чем ближе к 2010 году, дате издания книги, тем более многословным и мудреным становится текст. Несмотря на наличие экономического в/образования, смог дочитать только до президента Менема, решив не углубляться в дебри макроэкономики периода правления четы Киршнеров, на том этапе меня слабо интересовавшей. Может быть, когда-нибудь в будущем.
Также, с учетом всего впоследствии прочитанного по теме, сейчас складывается впечатление, что автор сумел разгадать далеко не все загадки аргентинских «антиподов». Например, не нашла отражения концепция, что Хуан Перон в первый период пребывания у власти делал ставку на третью мировую войну, из которой планировал извлечь те же выгоды для страны, как из двух прошедших мировых войн (о чем, в частности, писал историк и поэт Феликс Луна). У профессора Яковлева в книге про третью мировую ничего не сказано, а без этого невозможно объяснить ряд экономических «чудачеств» аргентинского каудильо. То есть сейчас у меня нет прежнего ощущения, что в политических перипетиях истории Аргентины ученый досконально разобрался.
Не могу целиком согласиться с выводом автора, что одной из главных причин отставания Аргентины от передовых индустриальных государств было расхождение стратегического вектора экономических реформ Перона «с новой генеральной линией мирового хозяйственного роста - если аргентинские власти сделали ставку на протекционизм и автаркию, то глобальная экономика становилась все более либеральной, открытой и конкурентной». В действительности (тезис не мой, а в свое время разъяснен мне видным специалистом по экономике развивающихся стран) сами по себе диктаторские методы не противоречат, а во многих случаях очень способствовали ускорению экономического роста и промышленному развитию. Так, если даже оставить в стороне пример первых пятилеток в СССР, а взять, скажем, Индию и Пакистан после отделения от Британской империи, то можно увидеть, что последний благодаря авторитарному управлению страной и экономикой смог значительно сократить отставание от более индустриально развитой Индии. Другое дело, что подобного рода форсирование экономики чревато возникновением в ней жестокого дисбаланса. Но в экономической сфере не существует на 100% успешных решений, любое имеет нежелательные побочные эффекты. В данном случае они затем могут быть устранены путем задействования рыночных механизмов регулирования. Беда же Аргентины состояла не в том, что, а в том как Перон осуществлял реформирование аргентинской экономики, и что в итоге так и «не сумел в рамках модели импортозамещающей индустриализации создать конкурентоспособную диверсифицированную промышленность, способную занять свою нишу на мировых товарных рынках».
А вот что касается преодоления негативных последствий этих реформ, тут доктор Яковлев ставит неутешительный и, на мой взгляд, совершенно верный диагноз: Выход Перона на политическую арену «разделил аргентинскую нацию почти пополам и создал следующий жесткий алгоритм национального политического процесса: либо перонисты сами находятся у власти, либо они чрезвычайно затрудняют (если не делают абсолютно невозможным) правление других социальных сил».
Англо-аргентинскому военному конфликту 1982 года в книге посвящен всего один абзац, но, как и подобает труду настоящего профессора, фактических ошибок в нем на целую статью. Приводятся следующие цифры потерь кораблей и авиатехники: «потери аргентинцев составили 60 самолетов, 2 вертолета и 1 корабль. Англичане потеряли 14 самолетов, 21 вертолет и 8 кораблей». Что называется: «играл, но не угадал ни одного числа». Вот казалось бы: не владеете военной темой, не пишите чушь. Укажите просто: «понесли значительные потери». Ан нет, так, наверное, будет недостаточно научно. А плодить ляпы - это очень научно?
В любом случае и несмотря ни на что, книга П.П. Яковлева «Перед вызовами времени» очень и очень достойная. Можно ее всецело рекомендовать интересующимся историей мировой экономики и Аргентины.