9 мая
«А нынче все умы в тумане,
Мораль на нас наводит сон,
Порок любезен и в романе,
И там уж торжествует он»
1) О наболевшем.
Вообще-то, дорогие други, писать я хотела о том, что смотрела парад с трибун, и бе-бе-бе, и как бы мне разжиться на подобный блат в Москве, и всё такое. Но вышла совсем другая история. Уж не обессудьте.
Парады измельчали. Да и как им не измельчать, если голосок, вещающий о неоценимом вкладе Урала в общее дело победы, противно-сладок, а у тех, что держат грудь четвертого, выражение апатии и безверия на лице?
И это как минимум. Потому что безверие в высокое и утончённое деградирует по шкале и в клинических случаях достигает веры в одно лишь безобразное - при особой же интеллектуальной одаренности сопровождается «воспеванием» его и глумлением над здоровым. И это глумление, как ни прискорбно, не самый худший ещё вариант - скорее, показатель того, что не всё ещё умерло в человеке, раз его задевает предмет.
Торжественность? Воодушевление? О чём я?
Воочию встречая эти лица, ещё раз, как нельзя более остро, понимаешь, что подобные проявления чувств для них попросту стеснительны.
Но даже и лишённое романтического флёра иль безудержного нигилизма, негодное стало для нас(«первым каюсь я») привычкою, нормой нашей жизни, а не из ряда вон выходящим, подлежащим искоренению явлением, - что тоже не добавляет празднику схожести с былыми.
Последнее время замечаю за собой некоторую задумчивость перед появлением в общественных местах. Потому как, если в маршрутку вдруг завалится коллектив нашей «золотой молодёжи», то справочник «Приматы, отряд человекообразные» предстаёт взору в наглядном пособии. Руки свесят, спину сгорбят, нижняя часть лица искривлена в ужимке, на лице бравирование бесстыдством, грубостью, унынием, жёсткостью, агрессией. И, задуматься только: ведь чем гаже это выглядит - тем круче для них.
Я долгое думала время - ну как всегда - мне не везет просто, но в один прекрасный день количество невезения вошло в разрез со статистическй вероятностью. За державу больно, друзья. Вырождаемся ведь.
Звонил папа. По нему ударило то, что настоящие знамена, перед которыми люди стояли на коленях, заменили на «какие-то тряпки». Сказала, что на его б месте я больше бы переживала не за тряпки, а за настроения людские - ну и далее, по тексту. Папа долго радовался. «Я видел - что-то не то. Но понять, что, и выразить, как ты, не мог. Действительно, ведь ЛИЦА-ТО НЕ ТЕ»...
2) И опять о лицах.
Очевидно, что каждая профессия накладывает на человека где-то больший, где-то меньший свой отпечаток. Ещё раз убедилась, что у высших военных чинов это и не отпечаток вовсе, а какая-то форма для отливки. Дело в том, что детали ускользают от моего близорукого зрения, и мне приходится пристальное внимание уделять общим чертам лица и его выражению. Обычно я безошибочно определяю знакомых по этим признакам - на празднике оплошала 4-жды. Пока, наконец, не осознала, что, вероятно, не стоит кидаться к каждому мундиру цвета стали в полной уверенности - что в него и заключен тот, кто мне нужен.