Звуки и музыка в фильме "Превращение"
Фильм Валерия Фокина «Превращение» еще до первых кадров погружает зрителя в неизвестный мир, наполненный гулкими звуками капающей воды, эхом то ли завывающего ветра, то ли шуршащей листвы, неразборчивым женским говором на иностранном языке. Холодные всплески капель в некоем сыром подземелье или в огромной грязной луже. Где мы оказались - однозначного ответа нет. Первый визуальный образ - расплющенное растекшееся тело, зажатое в клетку маленькой кроватки. Запелененный гипертрофированный ребенок или мерзкое насекомое, спутавшееся в одеялах. Что это - однозначного ответа нет. Первые минуты фильма заполнены звуками стучащего по мостовой дождя. Дождь льет и льет, и в светлое время суток, и в темное. Город, по улицам которого бежит Грегор Замза - вневременное обиталище серости, сырости и запустения. Грегор заглядывает в окна - силуэты людей размыты дождем, искажены. Люди теряют свое человеческое обличье.
В комнате, где обедает семья Замза, будто законсервирован житейский уют. Из коридора доносятся звуки скрипки. Тягучая, на низких тонах, вибрирующая мелодия переходит на высокие тона, рискует оборваться на половине такта. Мелодия, которую играет на скрипке сестра Грегора (актриса Наталья Швац, соло на скрипке Татьяна Гринденко) способна пробудить чувства, настроить душу на нужный - чистый светлый - лад. Грегор неосознанно поддается искушению чувствовать.
Кошмарный сон Грегора звучит полифонией нервного тресканья, щелканья, тиканья часов, срывающихся высоких скрипичных нот, зловещего скрежета фантастического поезда, где отец пополам пилит скрипку, и мир рушится, погребая героя в земле и развалинах. Прекрасная мелодия проигрывается заново, но на расстроенном инструменте. Преображенный душевно герой просыпается и вновь оказывается в привычном ему мире, но отныне для окружающих Грегор - Иной.
Как Иной он обречен на непонимание, враждебность по отношению к нему, на одиночество в соседстве с самыми родными и близкими, с любимыми - с теми, кто первыми же отвернулись от него. Заперли, затравили, отрезали от внешнего мира.
Ансамбль «Академия старинной музыки» создал сюрреалистическую импровизацию для фильма. В кульминационной сцене, где Грегор выползает на звуки скрипки, тянется к своим любимым, а они в ужасе отстраняются от него, звучит многоголосие, несколько музыкальных пластов накладываются друг на друга. Срывающееся женское соло, скрипичные вариации, приглушенные ритмы, перекаты басового звучания, вскрики, скрежеты - иллюстрация ужаса семьи Замза и квартирантов, иллюстрация пропасти, возникшей между Грегором, Иным, и его родными.
Неземная, несущая в себе неизъяснимую тоску, мелодия скрипки пронизывает весь фильм. Она сопровождает воспоминания Грегора о счастливом детстве, о своей возлюбленной. Сопровождает видения героя, в которых он оказывается на кладбище перед своей могильной плитой. Музыка призывает героя к жизни, к подлинной душевной жизни. Музыка возрождает его душу, но обрекает, так получилось по сюжету, его физическое существование на смерть.