Tell everybody I am on my way
Кажется, я не писала все эти недели и месяцы, а ведь вся моя жизнь изменилась, вырвалась из-под ног. Чего только не случилось.
Я все ещё живу в России, но это, очевидно, изменится. Потому что нет. Нет. Нет.
В марте мы со второй попытки продали коммуналку, но вместо субсидии я получила шиш с маслом (так и сказали: "Не вы первая, кого государство обмануло", и я плакала, а дочь бухтела и просила у меня телефон, чтобы гуглить "как пожаловаться на государство").
Мы продали коммуналку, и я договорилась, что мы будем снимать Вероникину комнату до конца учебного года. Вечером того воскресенья я отдала деньги за аренду, а в восемь утра понедельника покупательница написала, чтоб мы выехали, потому что в четверг начнется ремонт. Ещё и скинула в вотсап ссылку на 12-метровую комнату в аренду с Авито. Очевидно, именно туда я должна была вывезти всю мебель, библиотеку, наше старинное немецкое пианино, две виолончели и все вещи вместе с мебелью и холодильником.
Тем не менее я срочно нашла первый попавшийся съем в Палацио (когда ещё бы мы пожили в этом Палацио, с другой стороны). Там нет кухни, мойки, стиралки, мебели. В общем, там одни стены после ремонта. Я таскала сама сумки, стеллажи и полки, чтобы меньше заплатить грузчикам, но все равно переезд обошёлся в 30 тысяч.
Заикалась я неделю, на передаче ключей у меня случился дикий нервный срыв, ребенок мой страдает от всего этого неимоверно. Никогда ещё никто не выкидывал меня из только что арендованной комнаты вместе с ребенком на следующий день после оплаты аренды.
А ещё у меня теперь нет прописки. И у дочери. И это обморочно-кошмарное ощущение.
А ещё я всю неделю после переезда вставала в 4 утра и садилась писать курсовую. А потом её три раза отклонили, и я думала, что меня отчислят, и это перед самым дипломом.
Сегодня я наконец взяла рецепт у врача на лекарства. И еду в Таллинн сейчас. И разного ещё много, только надо смочь вздохнуть так, чтобы грудная клетка наконец разжалась.
Мы будем живы. Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав.