Спастись
Сашка написала недавно у себя, что ей потребовалось прийти к психотерапевту и получить как бы от неё разрешение взять и убрать человека из своей жизни. Заблокировать все контакты и больше не дать себя жрать и уничтожать.
И для неё это тоже был человек, от которого зависело наличие куска хлеба. Она, правда, была без ребенка на руках.
С воскресенья вдруг поняла, что хлеб меня не пугает. Больше не пугает. И то, что лучше я буду, как в голодную страшную беременность, страдать и беречь мыло, лучше я брошу учебу (Господи, только бы нет, пожалуйста, нет), лучше я снова стану работать по ночам и что угодно ещё делать, но этот голос в моем телефоне, который разъедает мою жизнь. Тогда я была беспомощной пустой шкуркой, бесперспективной и со срыгивающим младенцем на руках. Тогда с меня нечего было взять, лучше та, что с двумя комнатами в доме Бухарского Эмира, да ещё в рот, наверно, хорошо и беспроблемно берет. Ту возьмём, с этой пока не будем ничего пробовать, выживет - подумаем, как ее добавить в жизнь, чтобы весело и чтобы сытно.
Два года назад ко мне пришли сжевать. Сжевать не только меня, но и мою дочь. Получить готовенькую красивую девочку с косой до попы, читающую по книжке в день, которая учится в лучшей музыкалке города и полна любви. Так педофилы женятся на женщине с ребенком, пользуются пока имеющимся и терпеливо ждёт, пока баба родит и вырастит уже новенького общего, со свежей писечкой или крантиком. И пока баба занята выживанием, ребёночка берут в оборот. Как раз до пяти лет обычно ждут, чтобы ребенок мог уже чувствовать ужасное, стыдиться, бояться, плакать, но быть сломленным доминированием.
Меня растоптали, предали, уничтожили и унизили так, как, кажется, даже родителям не удалось. Мне некогда было думать, потому что ребенок был в животе, ипотека была в Сбере, и я не верила, что гады есть.
Но они есть.
Чего ты ждала, Тая, человек пришел спустя 6,5 лет вызвал тебя из дома ночью на новогодний Тучков мост и сказал - ну я решил проверить, насколько большим мудаком можно быть, и завел роман с двумя девушками одновременно, а маме я не сказал, чтобы её не расстраивать.
И я беру трубку? Really?
С Вероникой такого не будет.
Лучше голодать, чем терпеть этот голос в телефоне. Чем видеть, как рыдавшая когда-то дочь отдает свою любовь пожрать тому, кто сказал - я даже не буду об этом думать.
Ничего, Тайка.
Это предательство было сильно больше тебя самой, но теперь это неважно.
Не дай себя сожрать.
Отец тебя не достал. Мать тебя не достала.
И этот тебя не достанет.