Все чужие
Единственное место, которое я считала домом, - Васильевский остров.
Больше я там не живу.
В чужом районе чужого города учишь дороги. Здесь не ходят пешком. От остановки до остановки два-три километра, по горкам, бездорожью, колючкам и солнцу.
Моя дочь не любила ходить по Питеру, и все пять лет ее надо было возить в коляске, на самокате, на санках, на руках, на шее и на такси. Здесь она гуляет по четыре часа, и вечное "я устала не могу идти ножки болят" растворилось. Ей нравятся и улитки, и цветы, и волны, и закат, и темные ночи.
Темные ночи мне и самой нравятся.
Я учу и учу французский.
Я мало ем, больше напоминаю себе, что это нужно, чем хочу. Отвращение к сладкому, особенно к мороженому, хоть и жара. Даже фрукты не нравятся.
Я привыкаю руками к солнцу, волосами к морскому воздуху, привыкаю отпускать дочь, она не хочет больше цепляться за руку, идёт сама, много играет без меня, спрашивает, согласна ли я на чай с молоком, и говорит, что понимает чувства собаки.
Я живу в доме, где нет места моим вещам, но через две недели меня ждёт следующий - восемнадцатый - переезд в жизни.