Проводники
Когда мне было восемнадцать, один очень случайно появившийся в моей жизни мальчик выманил меня из дому (а в том доме жилось ой как плохо и страшно, и насилия там было с избытком) в ночной Севастополь и Феодосию.
Эти дни я все десять лет считала лучшим в жизни. И самым смелым своим поступком. И впервые поняла, что на свете есть покой, и что стоит его искать, а еще что счастье - в свободе.
Сейчас мне двадцать восемь, и один еще более случайно появившийся в моей жизни мальчик выманил меня из дому (а в том доме дел невпроворот, и вечно я себя чувствую пристегнутой и виноватой) в ночной Севастополь и Ялту.
Эти дни я могу назвать инсайтом, но оставим такие термины заинтересованным лицам. А про себя я скажу - пять лет я не встречалась с самой собой, и вот два часа дороги по ЮБК из Севастополя в Ялту были мои часы. Впервые я наконец почувствовала себя отдельным живым человеком. Не думала ни о чем, просто сидела и ощущала себя бесконечно живой.
На Форосе ливанул дождь. И я как будто кожей чувствовала этот дождь, как он стучал по крыше машины и по воскресшей мне.
Эти дни я все десять лет считала лучшим в жизни. И самым смелым своим поступком. И впервые поняла, что на свете есть покой, и что стоит его искать, а еще что счастье - в свободе.
Сейчас мне двадцать восемь, и один еще более случайно появившийся в моей жизни мальчик выманил меня из дому (а в том доме дел невпроворот, и вечно я себя чувствую пристегнутой и виноватой) в ночной Севастополь и Ялту.
Эти дни я могу назвать инсайтом, но оставим такие термины заинтересованным лицам. А про себя я скажу - пять лет я не встречалась с самой собой, и вот два часа дороги по ЮБК из Севастополя в Ялту были мои часы. Впервые я наконец почувствовала себя отдельным живым человеком. Не думала ни о чем, просто сидела и ощущала себя бесконечно живой.
На Форосе ливанул дождь. И я как будто кожей чувствовала этот дождь, как он стучал по крыше машины и по воскресшей мне.