(no subject)
О книге Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «НОЧЬ НЕЖНА»
Портал «Литературно» попросил меня рассказать о иллюстрациях, которые я сделала для Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «НОЧЬ НЕЖНА».
Вместо предисловия
Изначально меня попросили рассказать о некоторых иллюстрациях отдельно. Но это невозможно, ведь иллюстрации к книге представляют из себя единое целое, то, что верно для одной иллюстрации, будет верно и для другой. Ведь книга - это единый организм, единое пространство, из которого невозможно вычленить один элемент, это примерно, как рассказывать о кино по нескольким скриншотам. Поэтому в самом начале стоит сказать, что книга ¬- вернее, ее оформление - это единое пространство, в котором не существует каждой иллюстрации по отдельности. Иллюстрации к книге - это не отдельные листы графики и даже не серия графических работ, где вполне каждый конкретный лист, можно рассмотреть отдельно от другого. Книгу можно сравнить с домом. Где важно все и коммуникация, и проект архитектора, и фундамент, и кровля. Или с фильмом. Сравнение с фильмом мне намного ближе, ведь когда я начинаю оформлять новую книгу, я сначала придумываю ее в голове. Как бы снимаю фильм, где персонажи разыгрывают историю, которую мне предстоит нарисовать. А потом пытаюсь нарисовать кино, которое я увидела. В оформлении книги на ее образ оказывают влияние все ее составляющие: и текстовый шрифт, и леттеринг, и поля, и даже расположение пагинации, и, конечно же, иллюстрации. Художник книги выступает, как ее режиссёр, ведь он создаёт некое единое пространство, в котором важно все. Книга начинается с передней сторонки обложки и заканчивается задней сторонкой обложки. И в идеальном макете книги все взаимосвязано. Невозможно выкинуть какие-то составляющие части. Идеальный макет книги, мне кажется, должен превращаться в знак, в единое произведение, в котором нет ничего лишнего, все элементы поддерживают и оттеняют друг друга. Поэтому даже рассказывая о нескольких иллюстрациях к книге, все равно получится рассказ о всем макете.
О моем отношение к роману Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «НОЧЬ НЕЖНА»
Если говорить о моем отношении к самому тексту книги Фицджеральда, то мне совершенно непонятно, почему этот роман, считается книгой о любви. Для меня это скорее роман о нелюбви и роман о том, как можно растратить свою жизнь впустую. Главному герою изначально было много дано для успеха в жизни: внешность, ум, талант, харизма. Ему везет, жизнь все время подбрасывает ему некие возможности. Возможность стать известным психиатром, возможность быть обеспеченным человеком и владельцем клиники, возможность быть любимым, возможность иметь семью. Но главный герой весь роман разрушает свою жизнь, делает все что бы оказаться на дне этой самой жизни. И конечно же преуспевает в этом. И еще, на мой взгляд, главный герой не любит ни Николь, ни Розмэри, он даже себя, стоит заметить, не особо любит. Автору, на мой взгляд, получилось изобразить главного героя на редкость малоприятным персонажем, которому совершенно не хочется сочувствовать. Даже радуешься, что главные героини обрели свою судьбу отдельно от главного героя. На мой взгляд в этом якобы треугольнике Дик Дайвер самая невнятная фигура. Зачем, для чего он живет? Почему он пытается заткнуть пустоту женщинами? Почему он не хочет пользоваться возможностями, предоставленными ему жизнью? И наоборот пытается потратить жизнь в пустоту?
Поэтому несмотря на то, что чаще всего на обложке изображается влюбленная пара, на обложку книги я поместила одного главного героя. Ведь этот роман о Дике Дайвере и о его жизни.
Об оформлении книги «Ночь нежна»
Когда в издательском доме Мещерякова, мне предложили оформить «Ночь нежна, я сразу решила, что в оформлении книги должна быть тема кино. Сначала я хотела сделать более декоративные композиции, или даже сделать иллюстрации, как афиши к немым фильмам. Но перечитав текст, я поняла, что в тексте как бы нет времени. Действие книги, могло происходить, когда угодно. По времени в мире бушует испанка, отгремела война и революции. К концу книги мир готовится к ещё одной войне, а герои купаются в Каннах, катаются на лыжах и т.п., танцуют в пустоте. Они существуют совершенно отдельно от реального мира. Поэтому иллюстрации я рисовала, как будто это некое кино 60-х, но при этом в оформлении использовала отсылки к кино 20-х годов. Как бы такой стык более реалистичного, в виде иллюстраций, с более декоративным, искусственным, в виде оформления. На авантитул, титул и содержание я нарисовала иллюстрации на около-киношные темы, точнее я нарисовала сьемки фильма, с Розмэри в главной роли. Почти черными силуэтами так же, как и буквицы и концовки. Силуэты были распространены в эпоху ар-деко и часто использовались для оформления книг того времени. Так, например на авантитуле изображена съёмочная группа и Розмэри стоящая перед камерой. А на титуле Дик и Розмэри разыгрывают сцену под софитами. Оформление с самого начала книги, с авантитула задает тон, что это на самом деле кино. Вроде про реальных людей, но при этом как любой фильм, немного искусственное и ненастоящее. За эпоху отвечает и леттеринг и форзац. Форзац и оборот форзаца, который в данном случае запечатанный, а не белый, орнаментированы. Все орнаменты сделаны по мотивам тканей эпохи ар-деко. Леттеринг заголовка так же переработка типичных шрифтов эпохи ар-деко. В сам блок добавлены виньетки на пагинацию и номера глав, они перекликаются с форзацами и так же создают общий вид оформления, отсылающий к эпохе. Сам текст романа состоит из трех частей. Перед каждой частью идет распашной шмуцтитул, который я сделала цветным, как и иллюстрации в блоке. Название "часть первая" идет уже над текстом и буквицей с персонажем. Шмуцтитул выступает своеобразной паузой. И именно иллюстрированный шмуцтитул добавляет динамизма. Концовка и заставка каждой части посвящена одному из персонажей. Первая часть Розмэри, вторая Дик, третья Николь. И развитие персонажа между концовкой и заставкой тоже есть. Если Николь на заставке, например, нервно сжимает свои бусы, то на концовке, она спокойно поливает цветы. Иллюстрации в блоке все полосные, т.е. на всю страницу, что бы они смотрелись именно кинокадром.
О поиске материалов и референсов
Несмотря на то, что я решила делать иллюстрации вне времени. Я ориентировалась на костюмы, машины, здания, соответствующие времени, в котором происходит действие романа. Просто постаралась не акцентировать внимание на приметах времени. Например, рисовать одежду так, чтобы несмотря на отсылку к эпохе, в ней была бы некая вневременность. Что бы 20-е годы не бросались в глаза. При этом, например для сцен в Каннах я смотрела кинохронику и фотографии того времени. И смотрела кинохронику снятую на улицах в Париже и т.п. Искала фото гостиниц, упоминаемых в тексте. Хотя это не всегда удавалось; например, гостиница, где живет Розмэри, нарисована по мотивам виллы Ротшильдов в Каннах. Также я смотрела фото природы, чтобы все-таки было понятно, что это Швейцария, например, а это лазурный берег. Ретро фото старых магазинов, улиц, интерьеров. При этом все упрощая, с одной стороны стараясь оставить приметы времени, с другой стороны старательно их затирая. Стараясь создать ощущение, что эта история могла быть и в 20-е, и в 60-е, а может быть и 21 веке.
О стилистике иллюстраций
Если говорить о стилистике изображения персонажей, то они сознательно сделаны как бы обезличенными. Я в принципе рисую и персонажей с глазами, и персонажей без глаз, а иногда вообще превращаю изображение персонажа в силуэт. Наличие глаз, вернее лица делает персонажа конкретным, создают ему одну, единственную личность. Например, иллюстрируя народную сказку можно нарисовать конкретную Аленку или Машу, со своим характером, а можно обезличенный, архетипичный силуэт девочки. В зависимости от того, хочет ли художник сделать приключения конкретного персонажа с одной конкретной личностью, или нарисовать некую архетипичную историю. Так и тут эти персонажи как бы обезличены, у них есть только амплуа, на их месте могли быть любая мужчина и женщина. В самом тексте романа, нет внутреннего мира персонажей, их саморефлексии, они как бы разыгрывают некие сцены в неких обстоятельствах. Мы смотрим на них со стороны. С другой стороны, когда у персонажа нет конкретного лица, читатель может представить любое лицо, как бы самому провести кастинг в этот фильм.
О иллюстрациях и образах персонажей
Образ Розмэри, по ходу развития сюжета книги, меняется, она взрослеет и из юной актрисы постепенно становится дивой. В начале книги, в первой части, она в различных вариациях платья матроски и даже купальник Розмэри с полосками. Ведь в тексте первой части всячески акцентируется, что она юна, ее называют символом юности и девственности Америки. В последующих частях, ее костюмы постепенно становятся более взрослыми и роскошными. В иллюстрации, изображающей сцену в магазине, когда Николь и Розмэри, совершают покупки, Розмэри в отличие от светской и соответствующей канону приличной женщины, Николь, без перчаток и шляпки и даже ее сумочка скорее вечерняя, не соответствующая событию и времени суток.. Ведь в отличие от богатой и буржуазной Николь, Розмэри только вступает в мир роскоши. Причем в этой сцене говорится о том, что Николь тратит деньги не задумываясь, а Розмэри тратит то, что заработала, снимаясь в кино, а именно обсуждается, как она прыгала снова и снова в начале марта в ледяную воду, пока режиссер не был удовлетворён сценой. В сцене, где Дик и его компания смотрят фильм, в котором снималась Розмэри, ее костюм на экране перекликается и с теми платьями-матросками, в которых она одета в первых сценах, и с тем образом, в котором она сидит сейчас в зале. Причем оформление книги, как я писала выше, -- авантитул, титул, концовки -- все они содержат отсылки к миру кино, например на авантитуле Розмэри в платье-матроске позирует перед кинокамерой. Тема кино становится проходной в оформлении книги. А в сцене на набережной, где Розмэри и Дик смотрят на луну и море, Розмэри в розовом платье, ведь розовый цвет такой девичий и наивный. Причем во второй части книги будет похожая сцена, происходящая в прошлом, между Диком и Николь, где Николь в нежно голубом платье и тоже коротко острижена, со сброшенными туфлями. И дальше ряд сцен с Николь имеет свои точки пересечения, композиционные или цветовые, или смысловые, с такими же сценами с Розмэри, демонстрируя отношения главного героя к обоим женщинам, развитие этого отношения и его смену. В сцене в такси, когда происходит первый поцелуй Розмэри, ее платье это все та же матроска, но оно меняет цвета, как бы обрастает взрослыми деталями, ведь в этот день ей исполнилось 18. Образ Розмэри во второй части более светский и нарядный, хотя отсылка к матроске остается. В сцене, где Дик ее видит в отеле в цветах наряда, в номере, в воротнике а-ля матроска, тем более такой воротник был в то время достаточно популярен.
Это в принципе касается и остальных героев.
В образе Николь тоже есть то косынка, то бант у горловины, как некая отсылка к воротнику матроски Розмэри, символизируя ее детское, зависимое положение от Дика. В третей части этого воротника нет. Она освобождается от влияния Дика, становится самостоятельной личностью. Причем практически на всех иллюстрациях она в шляпках, и ее платья чаще всего темные. А на последней сцене, где у нее появился мужчина, которого она любит, и он любит ее, она с распущенными волосами, без приличной шляпки и в нежно-голубом платье, поскольку у нее появилась надежда на счастливую жизнь.
На последней иллюстрации, сделанной мной в романе, Николь сидит с Томми Барбаном, а Дик уходит в даль, сливаясь с окружающими людьми и пространством, и заодно идет против гонки Тур-де-Франс, потому что теперь его жизнь не идет вперед.
Портал «Литературно» попросил меня рассказать о иллюстрациях, которые я сделала для Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «НОЧЬ НЕЖНА».
Вместо предисловия
Изначально меня попросили рассказать о некоторых иллюстрациях отдельно. Но это невозможно, ведь иллюстрации к книге представляют из себя единое целое, то, что верно для одной иллюстрации, будет верно и для другой. Ведь книга - это единый организм, единое пространство, из которого невозможно вычленить один элемент, это примерно, как рассказывать о кино по нескольким скриншотам. Поэтому в самом начале стоит сказать, что книга ¬- вернее, ее оформление - это единое пространство, в котором не существует каждой иллюстрации по отдельности. Иллюстрации к книге - это не отдельные листы графики и даже не серия графических работ, где вполне каждый конкретный лист, можно рассмотреть отдельно от другого. Книгу можно сравнить с домом. Где важно все и коммуникация, и проект архитектора, и фундамент, и кровля. Или с фильмом. Сравнение с фильмом мне намного ближе, ведь когда я начинаю оформлять новую книгу, я сначала придумываю ее в голове. Как бы снимаю фильм, где персонажи разыгрывают историю, которую мне предстоит нарисовать. А потом пытаюсь нарисовать кино, которое я увидела. В оформлении книги на ее образ оказывают влияние все ее составляющие: и текстовый шрифт, и леттеринг, и поля, и даже расположение пагинации, и, конечно же, иллюстрации. Художник книги выступает, как ее режиссёр, ведь он создаёт некое единое пространство, в котором важно все. Книга начинается с передней сторонки обложки и заканчивается задней сторонкой обложки. И в идеальном макете книги все взаимосвязано. Невозможно выкинуть какие-то составляющие части. Идеальный макет книги, мне кажется, должен превращаться в знак, в единое произведение, в котором нет ничего лишнего, все элементы поддерживают и оттеняют друг друга. Поэтому даже рассказывая о нескольких иллюстрациях к книге, все равно получится рассказ о всем макете.
О моем отношение к роману Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «НОЧЬ НЕЖНА»
Если говорить о моем отношении к самому тексту книги Фицджеральда, то мне совершенно непонятно, почему этот роман, считается книгой о любви. Для меня это скорее роман о нелюбви и роман о том, как можно растратить свою жизнь впустую. Главному герою изначально было много дано для успеха в жизни: внешность, ум, талант, харизма. Ему везет, жизнь все время подбрасывает ему некие возможности. Возможность стать известным психиатром, возможность быть обеспеченным человеком и владельцем клиники, возможность быть любимым, возможность иметь семью. Но главный герой весь роман разрушает свою жизнь, делает все что бы оказаться на дне этой самой жизни. И конечно же преуспевает в этом. И еще, на мой взгляд, главный герой не любит ни Николь, ни Розмэри, он даже себя, стоит заметить, не особо любит. Автору, на мой взгляд, получилось изобразить главного героя на редкость малоприятным персонажем, которому совершенно не хочется сочувствовать. Даже радуешься, что главные героини обрели свою судьбу отдельно от главного героя. На мой взгляд в этом якобы треугольнике Дик Дайвер самая невнятная фигура. Зачем, для чего он живет? Почему он пытается заткнуть пустоту женщинами? Почему он не хочет пользоваться возможностями, предоставленными ему жизнью? И наоборот пытается потратить жизнь в пустоту?
Поэтому несмотря на то, что чаще всего на обложке изображается влюбленная пара, на обложку книги я поместила одного главного героя. Ведь этот роман о Дике Дайвере и о его жизни.
Об оформлении книги «Ночь нежна»
Когда в издательском доме Мещерякова, мне предложили оформить «Ночь нежна, я сразу решила, что в оформлении книги должна быть тема кино. Сначала я хотела сделать более декоративные композиции, или даже сделать иллюстрации, как афиши к немым фильмам. Но перечитав текст, я поняла, что в тексте как бы нет времени. Действие книги, могло происходить, когда угодно. По времени в мире бушует испанка, отгремела война и революции. К концу книги мир готовится к ещё одной войне, а герои купаются в Каннах, катаются на лыжах и т.п., танцуют в пустоте. Они существуют совершенно отдельно от реального мира. Поэтому иллюстрации я рисовала, как будто это некое кино 60-х, но при этом в оформлении использовала отсылки к кино 20-х годов. Как бы такой стык более реалистичного, в виде иллюстраций, с более декоративным, искусственным, в виде оформления. На авантитул, титул и содержание я нарисовала иллюстрации на около-киношные темы, точнее я нарисовала сьемки фильма, с Розмэри в главной роли. Почти черными силуэтами так же, как и буквицы и концовки. Силуэты были распространены в эпоху ар-деко и часто использовались для оформления книг того времени. Так, например на авантитуле изображена съёмочная группа и Розмэри стоящая перед камерой. А на титуле Дик и Розмэри разыгрывают сцену под софитами. Оформление с самого начала книги, с авантитула задает тон, что это на самом деле кино. Вроде про реальных людей, но при этом как любой фильм, немного искусственное и ненастоящее. За эпоху отвечает и леттеринг и форзац. Форзац и оборот форзаца, который в данном случае запечатанный, а не белый, орнаментированы. Все орнаменты сделаны по мотивам тканей эпохи ар-деко. Леттеринг заголовка так же переработка типичных шрифтов эпохи ар-деко. В сам блок добавлены виньетки на пагинацию и номера глав, они перекликаются с форзацами и так же создают общий вид оформления, отсылающий к эпохе. Сам текст романа состоит из трех частей. Перед каждой частью идет распашной шмуцтитул, который я сделала цветным, как и иллюстрации в блоке. Название "часть первая" идет уже над текстом и буквицей с персонажем. Шмуцтитул выступает своеобразной паузой. И именно иллюстрированный шмуцтитул добавляет динамизма. Концовка и заставка каждой части посвящена одному из персонажей. Первая часть Розмэри, вторая Дик, третья Николь. И развитие персонажа между концовкой и заставкой тоже есть. Если Николь на заставке, например, нервно сжимает свои бусы, то на концовке, она спокойно поливает цветы. Иллюстрации в блоке все полосные, т.е. на всю страницу, что бы они смотрелись именно кинокадром.
О поиске материалов и референсов
Несмотря на то, что я решила делать иллюстрации вне времени. Я ориентировалась на костюмы, машины, здания, соответствующие времени, в котором происходит действие романа. Просто постаралась не акцентировать внимание на приметах времени. Например, рисовать одежду так, чтобы несмотря на отсылку к эпохе, в ней была бы некая вневременность. Что бы 20-е годы не бросались в глаза. При этом, например для сцен в Каннах я смотрела кинохронику и фотографии того времени. И смотрела кинохронику снятую на улицах в Париже и т.п. Искала фото гостиниц, упоминаемых в тексте. Хотя это не всегда удавалось; например, гостиница, где живет Розмэри, нарисована по мотивам виллы Ротшильдов в Каннах. Также я смотрела фото природы, чтобы все-таки было понятно, что это Швейцария, например, а это лазурный берег. Ретро фото старых магазинов, улиц, интерьеров. При этом все упрощая, с одной стороны стараясь оставить приметы времени, с другой стороны старательно их затирая. Стараясь создать ощущение, что эта история могла быть и в 20-е, и в 60-е, а может быть и 21 веке.
О стилистике иллюстраций
Если говорить о стилистике изображения персонажей, то они сознательно сделаны как бы обезличенными. Я в принципе рисую и персонажей с глазами, и персонажей без глаз, а иногда вообще превращаю изображение персонажа в силуэт. Наличие глаз, вернее лица делает персонажа конкретным, создают ему одну, единственную личность. Например, иллюстрируя народную сказку можно нарисовать конкретную Аленку или Машу, со своим характером, а можно обезличенный, архетипичный силуэт девочки. В зависимости от того, хочет ли художник сделать приключения конкретного персонажа с одной конкретной личностью, или нарисовать некую архетипичную историю. Так и тут эти персонажи как бы обезличены, у них есть только амплуа, на их месте могли быть любая мужчина и женщина. В самом тексте романа, нет внутреннего мира персонажей, их саморефлексии, они как бы разыгрывают некие сцены в неких обстоятельствах. Мы смотрим на них со стороны. С другой стороны, когда у персонажа нет конкретного лица, читатель может представить любое лицо, как бы самому провести кастинг в этот фильм.
О иллюстрациях и образах персонажей
Образ Розмэри, по ходу развития сюжета книги, меняется, она взрослеет и из юной актрисы постепенно становится дивой. В начале книги, в первой части, она в различных вариациях платья матроски и даже купальник Розмэри с полосками. Ведь в тексте первой части всячески акцентируется, что она юна, ее называют символом юности и девственности Америки. В последующих частях, ее костюмы постепенно становятся более взрослыми и роскошными. В иллюстрации, изображающей сцену в магазине, когда Николь и Розмэри, совершают покупки, Розмэри в отличие от светской и соответствующей канону приличной женщины, Николь, без перчаток и шляпки и даже ее сумочка скорее вечерняя, не соответствующая событию и времени суток.. Ведь в отличие от богатой и буржуазной Николь, Розмэри только вступает в мир роскоши. Причем в этой сцене говорится о том, что Николь тратит деньги не задумываясь, а Розмэри тратит то, что заработала, снимаясь в кино, а именно обсуждается, как она прыгала снова и снова в начале марта в ледяную воду, пока режиссер не был удовлетворён сценой. В сцене, где Дик и его компания смотрят фильм, в котором снималась Розмэри, ее костюм на экране перекликается и с теми платьями-матросками, в которых она одета в первых сценах, и с тем образом, в котором она сидит сейчас в зале. Причем оформление книги, как я писала выше, -- авантитул, титул, концовки -- все они содержат отсылки к миру кино, например на авантитуле Розмэри в платье-матроске позирует перед кинокамерой. Тема кино становится проходной в оформлении книги. А в сцене на набережной, где Розмэри и Дик смотрят на луну и море, Розмэри в розовом платье, ведь розовый цвет такой девичий и наивный. Причем во второй части книги будет похожая сцена, происходящая в прошлом, между Диком и Николь, где Николь в нежно голубом платье и тоже коротко острижена, со сброшенными туфлями. И дальше ряд сцен с Николь имеет свои точки пересечения, композиционные или цветовые, или смысловые, с такими же сценами с Розмэри, демонстрируя отношения главного героя к обоим женщинам, развитие этого отношения и его смену. В сцене в такси, когда происходит первый поцелуй Розмэри, ее платье это все та же матроска, но оно меняет цвета, как бы обрастает взрослыми деталями, ведь в этот день ей исполнилось 18. Образ Розмэри во второй части более светский и нарядный, хотя отсылка к матроске остается. В сцене, где Дик ее видит в отеле в цветах наряда, в номере, в воротнике а-ля матроска, тем более такой воротник был в то время достаточно популярен.
Это в принципе касается и остальных героев.
В образе Николь тоже есть то косынка, то бант у горловины, как некая отсылка к воротнику матроски Розмэри, символизируя ее детское, зависимое положение от Дика. В третей части этого воротника нет. Она освобождается от влияния Дика, становится самостоятельной личностью. Причем практически на всех иллюстрациях она в шляпках, и ее платья чаще всего темные. А на последней сцене, где у нее появился мужчина, которого она любит, и он любит ее, она с распущенными волосами, без приличной шляпки и в нежно-голубом платье, поскольку у нее появилась надежда на счастливую жизнь.
На последней иллюстрации, сделанной мной в романе, Николь сидит с Томми Барбаном, а Дик уходит в даль, сливаясь с окружающими людьми и пространством, и заодно идет против гонки Тур-де-Франс, потому что теперь его жизнь не идет вперед.