Тоже диетическое)
Сидели мы как-то у нашей институтской преподавательницы. Предстоял пушкинский юбилей, пушкинские чтения и мы что-то тематическое готовили.
Такой солидный академический дом на Мосфильмовской, пожилая мама в шали, красивый сервиз и специально для нас испеченные печенья и пирожки.
Запах невозможный. Печенья воздушные. У Пушкина моментально находятся описания то обеда, то завтрака, и все это настойчиво и проникновенно.
А мы - в джинсах и заботимся о том, чтобы сидели они идеально. Тогда не было такого повсеместного культа "стройняшек", но всем уже было ясно, что толстой быть нельзя и пирожки - нельзя.
Но гений побеждает - причем непонятно, поэтический ли, кулинарный - и пирожки начинают исчезать и таять. Мы вздыхаем о том, как женщины в то время могли бывать на таких обедах и пирожки злом не считали... и как мы бы... но мы бы в корсеты утягивались... и танцевали бы много)
И тут преподавательская мама с жалостью смотрит на нас и говорит: "Девочки, вы не обижайтесь, но танцевать из вас стали бы только с Иришей (самой пухленькой - тоже в джинсах, но уже слегка сверху из них выпирает). А вас бы за чахотошных посчитали, не иначе. И... даже в мое время, знаете, у девушки телосложение должно было выглядеть... приятно. Весело - понимаете? Чтобы с ней танцевать хотелось. Да и не только". И при этом она так изящно очерчивает вокруг себя в воздухе все "веселые" выпуклости и вогнутости на нужных местах, что мы чувствуем себя и впрямь "чахотошными".
Ну тут мы, вдохновленные, и печенье умяли.
Такой солидный академический дом на Мосфильмовской, пожилая мама в шали, красивый сервиз и специально для нас испеченные печенья и пирожки.
Запах невозможный. Печенья воздушные. У Пушкина моментально находятся описания то обеда, то завтрака, и все это настойчиво и проникновенно.
А мы - в джинсах и заботимся о том, чтобы сидели они идеально. Тогда не было такого повсеместного культа "стройняшек", но всем уже было ясно, что толстой быть нельзя и пирожки - нельзя.
Но гений побеждает - причем непонятно, поэтический ли, кулинарный - и пирожки начинают исчезать и таять. Мы вздыхаем о том, как женщины в то время могли бывать на таких обедах и пирожки злом не считали... и как мы бы... но мы бы в корсеты утягивались... и танцевали бы много)
И тут преподавательская мама с жалостью смотрит на нас и говорит: "Девочки, вы не обижайтесь, но танцевать из вас стали бы только с Иришей (самой пухленькой - тоже в джинсах, но уже слегка сверху из них выпирает). А вас бы за чахотошных посчитали, не иначе. И... даже в мое время, знаете, у девушки телосложение должно было выглядеть... приятно. Весело - понимаете? Чтобы с ней танцевать хотелось. Да и не только". И при этом она так изящно очерчивает вокруг себя в воздухе все "веселые" выпуклости и вогнутости на нужных местах, что мы чувствуем себя и впрямь "чахотошными".
Ну тут мы, вдохновленные, и печенье умяли.