"Град обреченный"
Я не оригинальна - люблю Стругацких, с юности и посейчас. Но вот «Град обреченный», скачанный в читалку, мучаю уже вторую неделю. Мне скучно, неинтересно.
Спросила себя, почему? И решила, подумав - потому что в этой книге голая идея, не ставшая литературой, искусством. Хорошая, умная идея: насильственный эксперимент над самыми разными людьми, даже если он задуман из самых лучших побуждений, приводит к жестокости, злу, к власти неизбежно приходят самые гадостные. И все будут несчастны, даже если чудом останутся живы.
И это всё. Я изложила эту прекрасную мысль в двух предложениях. И больше в книге ничего нет, несмотря на обилие героев, диалогов, сюжетных ходов. Ничего не остается для сомнений, размышлений, всё ясно. Поэтому это не Искусство. Искусство - всегда многослойно, даже если, на первый взгляд, просто. За простым текстом, ясной картиной, внятной музыкой - остается еще что-то, нечто. Что-то, что не укладывается в простое описание, пересказ. Что-то, что каждому из нас - читателей, зрителей, слушателей - говорит свое. Искусство - это всегда диалог тебя и стихотворения, книги, спектакля. Если не о чем говорить, думать, спорить, если истина очевидна, то ты - оказываешься ни при чем. Ты не нужен абсолютному утверждению, ты выслушал молча, внутренне согласился и пошел дальше.
Поэтому прелестен и любим «Понедельник начинается в субботу», но скучна «Сказка о тройке», где всё однозначно, всё в лоб. Поэтому люблю «Жук в муравейнике», оставляющий место для разного понимания, размышления, и равнодушна к продолжению - «Волны гасят ветер», там тоже голая идея, которую можно изложить в двух-трех фразах.
Поэтому так невыносимо скучно читать позднего Толстого, признаюсь, что «Воскресение» я не одолела с трех попыток. Из его вещей ушла живая пульсирующая многогранность, включающая читателя в создание придуманного им мира, в соавторы - как бывает при близком контакте с Искусством.
Там не о чем задумываться, спорить. Можно только кивать, соглашаться: да, общество уродливо. Да, барину совращать девиц из низших слоев общества аморально. Всё очень правильно, но хватило бы статьи на тему. Жесткой статьи, с приведением реальных примеров о загубленных жизнях. А Искусство тут ни при чем, как бы прекрасен ни был сам Толстой, мучительно страдающий от несовершенства мира.
Спросила себя, почему? И решила, подумав - потому что в этой книге голая идея, не ставшая литературой, искусством. Хорошая, умная идея: насильственный эксперимент над самыми разными людьми, даже если он задуман из самых лучших побуждений, приводит к жестокости, злу, к власти неизбежно приходят самые гадостные. И все будут несчастны, даже если чудом останутся живы.
И это всё. Я изложила эту прекрасную мысль в двух предложениях. И больше в книге ничего нет, несмотря на обилие героев, диалогов, сюжетных ходов. Ничего не остается для сомнений, размышлений, всё ясно. Поэтому это не Искусство. Искусство - всегда многослойно, даже если, на первый взгляд, просто. За простым текстом, ясной картиной, внятной музыкой - остается еще что-то, нечто. Что-то, что не укладывается в простое описание, пересказ. Что-то, что каждому из нас - читателей, зрителей, слушателей - говорит свое. Искусство - это всегда диалог тебя и стихотворения, книги, спектакля. Если не о чем говорить, думать, спорить, если истина очевидна, то ты - оказываешься ни при чем. Ты не нужен абсолютному утверждению, ты выслушал молча, внутренне согласился и пошел дальше.
Поэтому прелестен и любим «Понедельник начинается в субботу», но скучна «Сказка о тройке», где всё однозначно, всё в лоб. Поэтому люблю «Жук в муравейнике», оставляющий место для разного понимания, размышления, и равнодушна к продолжению - «Волны гасят ветер», там тоже голая идея, которую можно изложить в двух-трех фразах.
Поэтому так невыносимо скучно читать позднего Толстого, признаюсь, что «Воскресение» я не одолела с трех попыток. Из его вещей ушла живая пульсирующая многогранность, включающая читателя в создание придуманного им мира, в соавторы - как бывает при близком контакте с Искусством.
Там не о чем задумываться, спорить. Можно только кивать, соглашаться: да, общество уродливо. Да, барину совращать девиц из низших слоев общества аморально. Всё очень правильно, но хватило бы статьи на тему. Жесткой статьи, с приведением реальных примеров о загубленных жизнях. А Искусство тут ни при чем, как бы прекрасен ни был сам Толстой, мучительно страдающий от несовершенства мира.