Любовь. Секс и Деньги. Ответы на комментарии. Продолжение.
Вопросом секса посвящено много комментариев, и часть из них выражает восторженное отношение к сексу как таковому. Я вполне разделяю это отношение и вовсе не хочу не только осуждать, но даже сколь-нибудь омрачать радости такого рода. Можно воспринимать секс как самостоятельную ценность, но нужно определить ее место в ряду прочих человеческих ценностей. Читатель пишет, что хорошо все, чего требует сердце, и если сердце требует разврата, то - да здравствует разврат. Но сердце не может требовать разврата, его требуют другие внутренние органы, и стоит ли идти у них на поводу.
Пишут, что я употребляю выражение «половая распущенность», но понятие это неопределенное, расплывчатое, и непонятно, что я имею в виду. Для меня это понятие вполне конкретное. Я имею в виду слепое, покорное и неконтролируемое следование инстинктам. Для животного следования инстинктам вполне достаточно для выживания. Человек же создал искусственную, неприродную среду, дополнительные возможности, инстинкты его извращены, но он обрел разум, который должен использовать для контроля за инстинктами, а не для того чтобы раздражать их, дразнить и раздувать.
Есть интересный комментарий, автор которого в каждом явлении видит сексуальное проявление. Она пишет, что можно пропеть с кем-либо дуэт и получить от этого сексуальное удовольствие - «сексуальное удовольствие не для тела, а для души». Ну, если мы будем называть удовольствие от совместного музицировавшие сексуальным, то мы далеко зайдем. Тогда все эстетические переживания нужно будет называть сексуальными, и не только эстетические, но и удовольствие от интересной и приятной беседы, от удачного решения математической задачи и пр., не говоря уже об удовольствии от занятий спортом, морских купаний и т.п. Некая теория тотального секса, вроде теории тотальной архитектуры или теории перманентной революции Троцкого. Хотя, если изменить в рассматриваемом комментарии слово секс на слово эротика, то я с автором комментария почти готова согласиться.
Что такое эротика? Я склона рассматривать ее, как некую астральную силу, некий вид энергии, как излучение. Если считать живое такой же стихией как вода и воздух, то эротика это и есть излучение живой материи. Жизнь это и есть источник наслаждения, иначе она бы не могла продолжаться. Секс - наслаждение, еда - наслаждение, движение, мускульные усилия, бег - наслаждение, познание, проникновение в неведомое - наслаждение и т.д. Всё это можно иллюстрировать стихами Блока. Вся его поэзия соткана из эротики, независимо от того, о чем он пишет. Будь это «Итальянские стихи» или цикл «Родина» во всем чувствуется напряжение и томление жизни, и наслаждение от этих стихов я считаю эротическим. То, что происходит между мужчиной и женщиной, может происходить в койке, а может происходить в Космосе, и зависит это только от особенностей восприятия. Ведь койка находится в Космосе, нужно только это увидеть и суметь почувствовать, и когда тебя пронзит молния наслаждения, разве ты не чувствуешь свою сопричастность ко всему сущему? Наслаждение длится мгновение, но на это мгновенье человек выходит из времени, погружается в вечность и бесконечность. Эротика Блока - космическая. Я всегда мечтала написать литературоведческую и стиховедческую работу об эротике Блока, но, когда я работала, эта тема никого не интересовала, а теперь, когда у меня есть ЖЖ, который все стерпит, мне уже эту тему не поднять.
Написала это, и тут как раз Юра распечатал комментарий, где есть и о Блоке. Жаль, я не прочла его раньше. Хоть разговор этот, возможно, интересен только мне и автору комментария, я все же отвечу на него здесь. Я, конечно же, с комментарием не согласна. Первой женщиной Блока была светская дама старше него. Она соблазнила красивого мальчика (очень красивого, самого красивого на свете) и использовала его исключительно как сексуального партнера. Ее агрессивная сексуальность внушала ему страх, который долго не проходил. Это было до Любови Дмитриевны Менделеевой. Любовь к Л.Д. была идеальной, она была для Блока Прекрасной дамой. Письма к ней, когда она уже стала его невестой, он обычно заканчивал словами: «Целую твое платье». Она отвечала, что не хочет, чтобы он целовал ее платье, а хочет, чтобы он целовал ее в губы. Еще она писала: «Только, пожалуйста, без мистики». Это должно было бы его насторожить, заставить подумать, может ли быть счастливым брак с человеком, который не принимает в нем главного. Но он об этом не подумал. Как это Блок без мистики? Для него вся жизнь, весь мир был таинственным мистическим действом. За всяким явлением он чувствовал нечто, что надо разгадать. За всем, что он видел, он угадывал присутствие того, чего увидеть нельзя. Всё было для него многозначно.
Там - в улице стоял какой-то дом,
И лестница крутая в тьму водила.
Там открывалась дверь, звеня стеклом,
Свет выбегал, - и снова тьма бродила.
Вот это описание чего-то таинственного и не совсем понятного - лестницы во тьму, выбегающего и исчезающего света - это всего лишь дверь в дом, где жила Л.Д., дверь, у которой он часто ожидал свою невесту. Блок был символистом не потому, что это было модно, а потому для него это было органично. Другим он быть не мог. И в «Незнакомке» :
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Почему ему кажется, что она дышит туманами, почему от ее одежды веет древними поверьями, почему за ее вуалью он видит берег очарованный и очарованную даль. Она, верно, была бы очень удивлена, узнав об этом. А между тем петербуржские проститутки считали, что это про них, называли себя Незнакомками, я писала об этом. Они обожали и боготворили Блока. Они считал Блока своим певцом, обожали его и боготворили. Каким же он был с ними? Я уже писала о ночи с Блоком, о которой рассказала М. Горькому проститутка. А еще есть стихи:
Утреет. С богом! По домам!
Позвякивают колокольцы.
Ты хладно жмешь к моим губам
Свои серебряные кольцы,
И я - который раз подряд -
Целую кольцы, а не руки...
Эта женщина, у которой Блок целует даже не руки, а кольца на ее руках, это доступная женщина, к ней все обращаются на «ты». Кем же были для него эти женщины? Они не были для него романтическими возлюбленными, и потому секс с ними был естественным, не был кощунством, как секс с Прекрасной Дамой. С другой стороны они не были похотливы и сексуально агрессивны. С ними Блок мог быть самим собой, целовать кольца и целовать платье, не ожидая окрика: «Не так, целуешь, целуй в губы». Мог быть нежным и добрым, мог жалеть и ничего этого не стыдится, мог быть Александром Блоком. Мог всю ночь укачивать на коленях девушку, которая привела его к себе усталая и озябшая, села на колени и уснула, а утром в ответ на её извинения и попытку быстро раздеться, сказать: «Не извиняйся, мне было с тобой хорошо. Ничего не нужно», улыбнуться, положить деньги и уйти. Женщине, которая хотела его соблазнить, нужно было бы притвориться проституткой, она многое бы о нем узнала. Я бы непременно так и сделала. Быть возлюбленной Блока! Увидеть во сне и умереть.
Пишут, что я употребляю выражение «половая распущенность», но понятие это неопределенное, расплывчатое, и непонятно, что я имею в виду. Для меня это понятие вполне конкретное. Я имею в виду слепое, покорное и неконтролируемое следование инстинктам. Для животного следования инстинктам вполне достаточно для выживания. Человек же создал искусственную, неприродную среду, дополнительные возможности, инстинкты его извращены, но он обрел разум, который должен использовать для контроля за инстинктами, а не для того чтобы раздражать их, дразнить и раздувать.
Есть интересный комментарий, автор которого в каждом явлении видит сексуальное проявление. Она пишет, что можно пропеть с кем-либо дуэт и получить от этого сексуальное удовольствие - «сексуальное удовольствие не для тела, а для души». Ну, если мы будем называть удовольствие от совместного музицировавшие сексуальным, то мы далеко зайдем. Тогда все эстетические переживания нужно будет называть сексуальными, и не только эстетические, но и удовольствие от интересной и приятной беседы, от удачного решения математической задачи и пр., не говоря уже об удовольствии от занятий спортом, морских купаний и т.п. Некая теория тотального секса, вроде теории тотальной архитектуры или теории перманентной революции Троцкого. Хотя, если изменить в рассматриваемом комментарии слово секс на слово эротика, то я с автором комментария почти готова согласиться.
Что такое эротика? Я склона рассматривать ее, как некую астральную силу, некий вид энергии, как излучение. Если считать живое такой же стихией как вода и воздух, то эротика это и есть излучение живой материи. Жизнь это и есть источник наслаждения, иначе она бы не могла продолжаться. Секс - наслаждение, еда - наслаждение, движение, мускульные усилия, бег - наслаждение, познание, проникновение в неведомое - наслаждение и т.д. Всё это можно иллюстрировать стихами Блока. Вся его поэзия соткана из эротики, независимо от того, о чем он пишет. Будь это «Итальянские стихи» или цикл «Родина» во всем чувствуется напряжение и томление жизни, и наслаждение от этих стихов я считаю эротическим. То, что происходит между мужчиной и женщиной, может происходить в койке, а может происходить в Космосе, и зависит это только от особенностей восприятия. Ведь койка находится в Космосе, нужно только это увидеть и суметь почувствовать, и когда тебя пронзит молния наслаждения, разве ты не чувствуешь свою сопричастность ко всему сущему? Наслаждение длится мгновение, но на это мгновенье человек выходит из времени, погружается в вечность и бесконечность. Эротика Блока - космическая. Я всегда мечтала написать литературоведческую и стиховедческую работу об эротике Блока, но, когда я работала, эта тема никого не интересовала, а теперь, когда у меня есть ЖЖ, который все стерпит, мне уже эту тему не поднять.
Написала это, и тут как раз Юра распечатал комментарий, где есть и о Блоке. Жаль, я не прочла его раньше. Хоть разговор этот, возможно, интересен только мне и автору комментария, я все же отвечу на него здесь. Я, конечно же, с комментарием не согласна. Первой женщиной Блока была светская дама старше него. Она соблазнила красивого мальчика (очень красивого, самого красивого на свете) и использовала его исключительно как сексуального партнера. Ее агрессивная сексуальность внушала ему страх, который долго не проходил. Это было до Любови Дмитриевны Менделеевой. Любовь к Л.Д. была идеальной, она была для Блока Прекрасной дамой. Письма к ней, когда она уже стала его невестой, он обычно заканчивал словами: «Целую твое платье». Она отвечала, что не хочет, чтобы он целовал ее платье, а хочет, чтобы он целовал ее в губы. Еще она писала: «Только, пожалуйста, без мистики». Это должно было бы его насторожить, заставить подумать, может ли быть счастливым брак с человеком, который не принимает в нем главного. Но он об этом не подумал. Как это Блок без мистики? Для него вся жизнь, весь мир был таинственным мистическим действом. За всяким явлением он чувствовал нечто, что надо разгадать. За всем, что он видел, он угадывал присутствие того, чего увидеть нельзя. Всё было для него многозначно.
Там - в улице стоял какой-то дом,
И лестница крутая в тьму водила.
Там открывалась дверь, звеня стеклом,
Свет выбегал, - и снова тьма бродила.
Вот это описание чего-то таинственного и не совсем понятного - лестницы во тьму, выбегающего и исчезающего света - это всего лишь дверь в дом, где жила Л.Д., дверь, у которой он часто ожидал свою невесту. Блок был символистом не потому, что это было модно, а потому для него это было органично. Другим он быть не мог. И в «Незнакомке» :
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Почему ему кажется, что она дышит туманами, почему от ее одежды веет древними поверьями, почему за ее вуалью он видит берег очарованный и очарованную даль. Она, верно, была бы очень удивлена, узнав об этом. А между тем петербуржские проститутки считали, что это про них, называли себя Незнакомками, я писала об этом. Они обожали и боготворили Блока. Они считал Блока своим певцом, обожали его и боготворили. Каким же он был с ними? Я уже писала о ночи с Блоком, о которой рассказала М. Горькому проститутка. А еще есть стихи:
Утреет. С богом! По домам!
Позвякивают колокольцы.
Ты хладно жмешь к моим губам
Свои серебряные кольцы,
И я - который раз подряд -
Целую кольцы, а не руки...
Эта женщина, у которой Блок целует даже не руки, а кольца на ее руках, это доступная женщина, к ней все обращаются на «ты». Кем же были для него эти женщины? Они не были для него романтическими возлюбленными, и потому секс с ними был естественным, не был кощунством, как секс с Прекрасной Дамой. С другой стороны они не были похотливы и сексуально агрессивны. С ними Блок мог быть самим собой, целовать кольца и целовать платье, не ожидая окрика: «Не так, целуешь, целуй в губы». Мог быть нежным и добрым, мог жалеть и ничего этого не стыдится, мог быть Александром Блоком. Мог всю ночь укачивать на коленях девушку, которая привела его к себе усталая и озябшая, села на колени и уснула, а утром в ответ на её извинения и попытку быстро раздеться, сказать: «Не извиняйся, мне было с тобой хорошо. Ничего не нужно», улыбнуться, положить деньги и уйти. Женщине, которая хотела его соблазнить, нужно было бы притвориться проституткой, она многое бы о нем узнала. Я бы непременно так и сделала. Быть возлюбленной Блока! Увидеть во сне и умереть.