Ещё о Пастернаке
В прошлом посте мы говорили о Пастернаке на концерте Рихтера, где тот играл Шуберта. У Пастернака с музыкой были особые отношения. Его мать была талантливой пианисткой. Он с самого раннего возраста слушал у себя дома хорошую музыку в исполнении талантливого музыканта. В 1908 году одновременно с подготовкой к выпускным экзаменам в гимназии он готовился к экзамену по курсу композиторского факультета Московской консерватории. Я уже говорила, что часто встречала в консерватории Пастернака с Нейгаузом. Они не сдавали свою верхнюю одежду в гардероб, входили в гардероб сами и вешали свою одежду на свои постоянные места, которые никто не занимал. На Пастернака было очень интересно смотреть и слышать его голос. Как-то в консерватории он зашёл в будку телефона-автомата, ему нужно было куда-то позвонить. А моя подруга Виля зашла в соседнюю будку и сняла трубку. Я у неё спросила: «Кому ты звонила?» Она сказала, что она никому не звонила, а подслушивала, что говорит Пастернак. Я ей сказала, что подслушивать нехорошо, а она ответила, что толком и не разобрала смысл разговора, но было интересно слушать голос и интонации, Пастернак особенный и ни на кого не похож. Что касается отношений Пастернака с советской властью, то Пастернак об этом прямо написал: «Напрасно в дни великого совета, Где высшей страсти отданы места, Оставлена вакансия поэта: Она опасна, если не пуста». Вот такие дела. Несовместима поэзия с советами. Я хочу ответить читателям, которые упрекнули Пастернака в том, что он перед Сталиным, который ему специально позвонил, не заступился за Мандельштама. Но что же он мог сказать, когда он уже высказался о несовместимости советов с поэзией…
Когда Пастернак последний раз лежал в больнице, его навещали друзья. Некоторые из них были и моими друзьями. Свиданий не было, можно было только принести передачу. Приносили передачу и большие письма, они заменяли личное общение. Пастернак отвечал обстоятельно. Я читала эти письма, и меня удивляла любовь и нежность к друзьям, звучавшие в них. А ещё Пастернак писал, что к концу жизни он стал толстовцем, и он думает, что к концу жизни каждый придёт к таким убеждениям. Он имел в виду не только непротивленчество, хотя и это было очень важно, но важнее было другое. Толстой считал, что человек не должен стремиться изменить жизнь в соответствии со своими идеологическими и политическими убеждениями, и не должен стремиться изменить других людей. А должен он стремиться к самосовершенствованию. И если каждый человек сделает самосовершенствование своей задачей, то все проблемы будут решены - может быть, за исключением медицинских, но и медицинские отчасти поддадутся.
А теперь давайте прочтём стихотворение из моих любимых.
Ночь
Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.
Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.
Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.
Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.
И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный путь.
В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.
В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.
Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.
Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.
Определение художника как заложника вечности в плену у времени меня приводит в восхищение. Философская лирика - это сильная сторона творчества Пастернака.