Шутки кончились
Давайте после драки помашем кулаками.
Борис Слуцкий
Глухая пора листопада.
Юрий Давыдов
Такие дела, дорогие френды. В прошлый понедельник мы проснулись в другой стране. Я до сих пор не могу прийти в себя, не могу освоиться в новой реальности. Особых иллюзий относительно нашего самодержца, узурпатора власти, у нас и прежде не было, но все же власть как-то маскировалась. Делали вид, что в стране действуют законы и даже соблюдаются какие-то права и свободы граждан. Теперь маска отброшена. Я имею в виду выборы с заранее заданными результатами. Ново не то, что результаты заданы, а то, какие именно заданы результаты.
Как достигаются заданные результаты всем известно, но мы все же немного поговорим и об этом, и о том, что здесь было нового, на последних выборах. Как всегда был полностью задействован мощный административный ресурс. Было и голосование по открепительным талонам, карусели. Какие-то автобусы из других городов с пассажирами, которые почему-то решили проголосовать в Москве. У одного из избирательных участков был замечен автобус с номерами города Чебоксары. Он был полон народу, все с открепительными талонами, у одной гражданки было даже два открепительных. Автобус заметили наблюдатели, пассажиры объяснили, что в Чебоксарах им предложили бесплатно съездить в Москву проголосовать, выдали открепительные талоны и по одной тысяче рублей. И кто же откажется от такой халявы? Сомнительно, чтобы это придумали власти Чебоксар или Чувашии, наверно был какой-то знак сверху. Элла Памфилова говорит, что открепительных на этих выборах было меньше, чем на предыдущих. Возможно. Но немного меньше или немного больше - значения не имеет, их было достаточно и даже с избытком достаточно, чтобы получить заданный результат. Да и не может Элла Александровна при всем искреннем желании за всем уследить. Таких автобусов, как чебоксарский, в Москве было много. Открепительные талоны можно нарисовать в любом количестве и даже их не регистрировать. Возможно, пассажиры автобуса и не считались открепленными. Возможно, на их участках в Чебоксарах за них бросили бюллетень с нужной отметкой. Все эти приемы и методы, механизмы и технологии, отработанные давно, применялись и на этих выборах с особым цинизмом.
Ночью «Эхо Москвы» несколько раз связывалось с Петербургом. То, что рассказывали из Петербурга, - это просто сказки Гофмана. Председатели ТИКов, сбежавшие с протоколами от наблюдателей, которых разыскивали и отлавливали, и они предъявляли протоколы, неизвестно, настоящие или поддельные. Рассказывали про забор, который возвели в начале ночи вокруг ТИКа или еще где-то, я толком не разобралась. Словом, говорю я, чистая гофманиана. В 8 утра в Петербурге было обработано 50% протоколов, между тем уже в 6 утра были объявлены официальные результаты по стране, которые потом практически не менялись.
Данные экзит-полов отличаются от официальных результатов в разы. По экзит-полу в Москве «Яблоко» получило 12%, а по Петербургу на разных участках от 12 до 15%. Данные экзит-полов я считаю более точными, если там есть отступления от истины, то только в пользу партии власти. Можно представить себе человека, который, пользуясь тем, что голосование тайное, решился проголосовать за «Яблоко», а на выходе соврал, что проголосовал за «Единую Россию». Нельзя представить себе человека, который проголосовал за «Единую Россию», а на выходе сказал, что голосовал за «Яблоко». Что он себе враг?
Мой друг Семен Б., яблочник, помощник Явлинского в петербургском Законодательном собрании недавно переехал в Израиль. Он там живет в маленьком городке. Но среди его соседей 12 человек с российским гражданством. Они всей компанией в 14 человек ездили в Тель-Авив и проголосовали за «Яблоко». В Израиле победило «Яблоко», «а там на четверть бывший наш народ», как пел Высоцкий. И в Англии победило «Яблоко», и в Канаде, и в Соединенных Штатах, а в этих странах очень большие русские диаспоры, и такое голосование за рубежом должно было бы как-то отразиться на общем результате. Голосование проходило в консульствах, и не все, кто имеет право проголосовать и хотел проголосовать, смогли это сделать. В консульствах чинили препятствия, придирались ко всему, к чему можно и к чему нельзя, чтобы помешать проголосовать. В этом проявилось то, о чем говорил Явлинский, - власть стремилась к низкой явке.
Об этом же говорит и плохая работа избирательных участков, отличавшая именно последние выборы. Прежде каждому избирателю в почтовый ящик бросали открытку с приглашением на выборы, указанием номера участка, его адреса и телефона. На этот раз такого не было. И многие избиратели, в частности москвичи, жаловались, что не смогли проголосовать, потому что не нашли своего участка. И с урнами для тех, кто голосует на дому, были трудности, это я испытала на себе. Я не выхожу из дома четыре года, и все это время на выборах всех уровней голосую дома. На предыдущих выборах моя дочь Лена, когда голосовала, напомнила на участке, чтобы принесли урну Тареевой. Председатель на участке спросил: «Какой Тареевой? Той самой Тареевой?» Лена, несколько испугавшись, спросила, что значит «та самая». Председатель ответил: «Ну, та самая знаменитая, которая ведет блог, яблочница». Лена подтвердила, и председатель, его фамили Тамм, принес урну собственноручно, хотел познакомиться. Мы познакомились, разговорились, и как всегда бывает в разговоре старых москвичей, нашли общих знакомых. Мой муж работал с физиком Евгением Таммом, и наш председатель оказался его близким родственником. Муж мне рассказывал про Евгения Тамма в частности такую забавную историю. Тамм однажды рассердился и, выходя из лабаратории, сильно хлопнул дверью, дверь была стеклянная, и стекло разбилось. Сочили стишок:
Позор и стыд, великий срам.
Стекло разбил Евгений Тамм.
Евгений Тамм стекло разбил.
Он многих этим удивил.
Мы с председателем поговорили об этом, посмеялись и подружились. На этих выборах я утром позвонила на избирательный участок, чтобы напомнить про урну. К телефону никто не подошел. Потом еще несколько раз звонила моя дочь и моя подруга, которую я об этом попросила, к телефону никто не подходил. Я не очень тревожилась, потому что дочь собиралась идти голосовать. Она пошла и напомнила обо мне. Председатель, все тот же Тамм, сказал, что, к сожалению, она заявила об урне поздно. Заявление принимали до двух часов, а сейчас уже 14:30. «Энгелину Борисовну я хорошо знаю, но к сожалению, вы опоздали». Лена сказала, что мы не опоздали, что мы названиваем с раннего утра, но к телефону никто не подходит. Тамм сказал: «Ах, ах, вы совершенно правы, мы действительно не подходим к телефону и это наша ошибка». Но это, конечно, не было ошибкой и не было случайностью. Понятно, что тот, кто не может прийти голосовать, не может и прийти и подать заявление, чтобы принесли урну на дом, он может это сделать только по телефону. Если на избирательном участке принципиально не подходят к телефону, то голосование на дому невозможно. Лена совершила подвиг дочерней любви. Она пришла домой после голосования и сказала: «У меня есть две новости - плохая и такая, которая несколько компенсирует эту плохую. Плохая - урну не принесут. Компенсирующая - я проголосовала за «Яблоко». Таким образом «Яблоко» получило на один голос больше, а «Единая Россия» на один голос меньше. Это даже лучше, чем если бы проголосовала ты сама». Моя дочь - мой лечащий врач, она беспокоилась, что то, что я не могу проголосовать, повредит моему здоровью, и пошла на сделку с собственной совестью. Она убежденный сторонник «Единой России».
Новым на этих выборах было и применение прямого насилия. Эта избирательная кампания была кровавой в прямом смысле слова. Какие-то группы хулиганов нападали на кандидатов от оппозиции, срывали их встречи с избирателями, одного избили железной трубой. Нашему кандидату в Сочи пригрозили, что если он не снимет свою кандидатуру, то убьют его детей. И он снял. Человек может рисковать собственной жизнью и даже пожертвовать ею ради дела, в которое он верит, но никто не станет рисковать жизнью детей.
Продолжение следует.