Почему нужно голосовать за «Яблоко»-2
В 1990 году Явлинский разработал экономическую программу, которую он назвал «500 дней». В самом названии звучал вызов и молодой задор, но работа была серьёзная, тянула на нобелевку. Андрей Илларионов сказал, что более интересной экономической программы он в жизни своей не видел. Можно было предполагать, что в процессе перестройки эта программа экономических реформ будет реализована. В сентябре 1990 года она обсуждалась на Верховном Совете (помните тот Верховный Совет с Сахаровым, Юрием Афанасьевым и т. п.) и была одобрена. Горбачев отклонил эту программу. Позднее Лужков как-то сказал о программе «500 дней», что поскольку по этой программе никто никогда не работал, то неизвестно, эффективна она или нет.
Это не совсем так. Я хорошо знаю одного человека, который внедрил эту программу. Поскольку сейчас я потеряла с ним связь, и не могу спросить у него разрешения на то, чтобы описать его опыт, я скажу о нем коротко, и человека этого назову инициалами В.П.Е. Когда была опубликована эта программа, В.П.Е. работал в Министерстве легкой промышленности СССР то ли замминистра, то ли начальником Главка. Он ознакомился с программой Явлинского, она показалась ему интересной и перспективной, и он внедрил её в масштабах Главка. Эффект был впечатляющим и неожиданно быстрым. В.П.Е. решил, что в будующем году он распространит этот опыт на все предприятия Министерства. Но тут Союз рухнул, предприятия были приватизированы, и вообще перестали работать. В.П.Е. навсегда остался сторонником Явлинского и его последователем. Он вступил в «Яблоко», где мы с ним и познакомились. Мы вместе работали в комиссии по партстроительству московского «Яблока», и вместе организовали общественно политический дискуссионный клуб «Вольнодумец», о котором, мне кажется, я рассказывала.
В 1991 году Советский Союз распался. СССР был большим и сильным государством, и у него были союзники - страны Восточной Европы, участники Варшавского договора. У распада Союза, как у всякого большого исторического события, было множество причин, и мы их рассмотрим. Хотя это вроде бы не имеет прямого отношени к заявленной теме данного поста, однако, может пролить какой-то свет и на сегодняшнюю ситуацию. Одной из причин было противостояние систем и холодная война. Противостояние и холодная война вовсе не были неизбежны, возможно было мирное сосуществование и даже плодотворное сотрудничество. Но советские руководители не были готовы к этому, не умели и не хотели сотрудничать. Им необходим был внешний враг, хотя бы для того, чтобы объяснить невысокий жизненный уровень советских людей. С холодной войной связана и следующая причина - гонка воружений и высокие военные расходы. Вся страна работала на так называеамую оборону. Если бы не расходы на оборону, Советский Союз еще долго мог бы существовать. Эта система была как-то приспособлена и к низкой производительности труда и к большим потерям. И народ мирился с невысоким жизненным уровнем, значительного социального протеста не было, потому что у советской системы были не только недостатки, но и преимущества.
У распада Союза была еще одна причина, и она сегодня для нас наиболее интересна. В СССР была привилегированная элита, её создал Сталин. До него был партмаксимум, и как-то соблюдалось социальное равенство, мы об этом уже говорили. Сталин совершил контрреволюционный переворот и подменил проект коммунистический проектом имперским. Коммунистический проект был ему не интересен, он хотел самодержавной власти, а для этого нужна была привилегированная элита, на которую можно было опереться, впрочем, и об этом мы много говорили. К элите принадлежали партийная, советская и комсомольская номенклатура, а также сотрудники спецслужб. Привилегии были следующие: Кремлевская столовая и Кремлевская больница или их аналоги на местах. Кремлевской столовой должен был пользоваться только сам чиновник, но продукты можно было брать сухим пайком, и их было столько, что почти хватало на всю семью. Продукты были высокого качества, каких в магазинах не купишь, и стоили они дешево. В Кремлевских больницах врачи были не лучше, а может быть и хуже, чем в других больницах, потому что подбирались они не по профессиональному критерию, а по анкете. Говорили, что в Кремлевской больнице «полы паркетные, а врачи анкетные». А вот полы были действительно паркетными, и условия были лучше, чем в других больницах: отдельные палаты, хорошее питание, вежливый, заботливый персонал. Кроме столовой и больницы были еще спецучреждения отдыха от санаториев до гос. дач. Еще была персональная машина с шофером, и бесплатная домашняя прислуга. Все это в различном количестве и разного качества, строго в соответствии с социальным положением, система привилегий была сложной. Но все эти привилегии касались только личного потребления. В собственности у представителей элиты не было ничего - ни домов, ни в своей стране, ни за рубежем, ни счетов в банках, ни яхт, и т. п. … Все это было казенным, и пользовались этим не пожизненно. Стоило бюрократу не угодить своему непосредственному или более высокому начальнику, как он в одночасье лишался всего - и столовой, и больницы, и машины и т. п. И детям в наследство передать было нечего, разве что связи, которые не всегда срабатывали. Естественно, такое положение элиту не устраивало, недовольство зрело.
А тут центральная власть ослабела в связи с частой сменой генсеков, генсеки мерли, как мухи, с перестройкой и с путчем. И забрезжила такая неясная надежда, идея - спихнуть Горбачева, который продолжал настаивать на «социалистическом выборе», и совершить номенклатурную революцию, революцию сверху, с целью обменять свое высокое социальное положение на реальную собственность. Можно было использовать также накопившееся в народе недовольство и желание перемен. Естественно, элита в союзных республиках не хотела делиться с центром. И так Союз развалился. Все это происходило под оглушительную и неумолчную демократическую трескотню. Били в барабаны и дули в фанфары. Ура! Свобода! Демократия! всех убедили и сами поверили, что Россия становится на демократический путь развития. Перемены были поддержаны главным образом интеллигенцией, народ почти что безмолвствовал. Возможно, это время и действительно было исторической развилкой, и шанс стать на путь демократического развития был реальным, но он был упущен и в этот раз.
Номенклатурная революция рядилась под демократическую. Так бывает всегда со всеми революциями. Все революции совершаются якобы в интересах всего народа, а некоторое время спустя обнаруживается, что от революции выиграл не весь народ, а определенный социальный слой. Так было и с Великой Французской революцией и с другими. Вождем номенклатурной революции в России стал Ельцин, так случилось. Ему повезло с путчем, и с танком, и с тем, что некоторое время до того этого у него был статус гонимого, несправедливо обиженного, а в России это беспроигрышная позиция, верняк. Интеллигенция в опьянении и в плену демократических иллюзий и надежд почему-то решила, что надежды эти может осуществить Ельцин. То, что в советское время Ельцин был первым сектарем крупного обкома и на этом своем посту славился жесткостью и грубостью с подчиненными, как-то никого не смутило.
Явлинский тогда разработал экономическую программу на переходный период для России и постсоветского пространства. Ельцин, который и сам отчасти находился в плену демократических иллюзий и надежд, предложил Явлинскому пост премьер-министра. Но, когда он ознакомился с его программой, то сразу же протрезвел и понял, что этот проект ему не подходит. У него были свои планы. И Явлинский отказался от предлженного поста. Я тогда еще выписывала «Литературную газету» и в этой газете прочла интервью с Явлинским. На вопрос почему он отказался от поста премьер-министра Явлинский ответил, что после разговора с Ельциным понял, что президент не собирается реализовывать его программу, а ведь у нас президентская республика. Быть главой кабинета при президенте, чьи политические и идеологические взгляды не совпадают с твоими взглядами, не имеет смысла.
Ельцин осуществлял именно номенклатурную революцию и реализовать его идеи охотно согласился Егор Гайдар, сам плоть от плоти и кровь и от крови советская номенклатура и по происхождению из высших слоев советской элиты, и по собственной карьере.
По программе Явлинского на первом этапе приватизации должны были быть приватизированы: торговля, услуги, и предприятия, производящие товары широкого потребления. То есть непосредственно ориентированные на массового потребителя. Советские люди бизнесом, предпринимательством никогда не занимались, и неизвестно было, что у кого получится. Первый этап приватизации отобрал бы тех, кто может заниматься предпринимательством, и создал бы свободный рынок. Когда в приватизированных отраслях скопились бы достаточные средства, то на них могли бы быть куплены предприятия, производящие средства производства, тяжелая промышлленность, металлургия и добывающие преприятия. Они были бы куплены за их настоящую цену, в бюджет поступили бы большие деньги, которые можно было направить и на социальные программы, и на финансирование науки. Финансирование науки при гайдаровских реформах прекратилось сразу и полностью. Ученые либо уехали зарубеж, либо, оставшись в нашей стране, превратились в советских патриотов и критиков реформ Гайдара. Я уже писала о реформах Гайдара, но могла бы к этому вопросу вернуться, если кому-нибудь из френдов это интересно.
Что касается постсоветского пространства, то по программе Явлинского сохранялись экономические связи с республиками, единое экономическое пространство. В Советском Союзе была единая экономика, и у каждой республики была своя роль. Среднеазиатские республики выращивали хлопок, который обеспечивал прядильную и ткацкую промышленность всей страны, а все необходимое среднеазиатским республикам, кроме хлопка, они получали от других республик.
В семидесятые-восьмидесятые я занималась информацией в строительной отрасли. Вот тогда в Белоруссии строился завод ковровых покрытий для полов. Мощность этого завода была такой, что он мог обеспечить ковровыми покрытиями всю строительную отрасль страны. Естественно, разрыв экономических связей между бывшими республиками означал коллапс экономики всех республик. Но Ельцина все это ничуть не интересовало и не волновало. Он был фанат личной власти, и в его планы входило как можно быстрее распилить экономику России, и раздать её представителям партийной советской и комсомольской номенклатуры и спецслужб в обмен на их поддержку и лояльность президенту Ельцину. Это осуществил Гайдар. Премьер-министром он был недолго, но этого времени оказалось достаточно, чтобы заложить основы той олигархической системы, в которой мы сейчас живем.
Своим преемником Ельцин назначил Путина который должен был стать и стал гарантом сохранения и приумножения собственности олигархов. Если бы была принята программа Явлинского, то в стране реально был бы свободный рынок, и частная собственность не олигархическая, не объединенная с государством. А свободный рынок и частная собственность нуждаются в демократических институтах и при них эти институты формируются. Олигархия не приемлет демократии. Ей нужна авторитарная власть, которая у нас и установилась.
Это не совсем так. Я хорошо знаю одного человека, который внедрил эту программу. Поскольку сейчас я потеряла с ним связь, и не могу спросить у него разрешения на то, чтобы описать его опыт, я скажу о нем коротко, и человека этого назову инициалами В.П.Е. Когда была опубликована эта программа, В.П.Е. работал в Министерстве легкой промышленности СССР то ли замминистра, то ли начальником Главка. Он ознакомился с программой Явлинского, она показалась ему интересной и перспективной, и он внедрил её в масштабах Главка. Эффект был впечатляющим и неожиданно быстрым. В.П.Е. решил, что в будующем году он распространит этот опыт на все предприятия Министерства. Но тут Союз рухнул, предприятия были приватизированы, и вообще перестали работать. В.П.Е. навсегда остался сторонником Явлинского и его последователем. Он вступил в «Яблоко», где мы с ним и познакомились. Мы вместе работали в комиссии по партстроительству московского «Яблока», и вместе организовали общественно политический дискуссионный клуб «Вольнодумец», о котором, мне кажется, я рассказывала.
В 1991 году Советский Союз распался. СССР был большим и сильным государством, и у него были союзники - страны Восточной Европы, участники Варшавского договора. У распада Союза, как у всякого большого исторического события, было множество причин, и мы их рассмотрим. Хотя это вроде бы не имеет прямого отношени к заявленной теме данного поста, однако, может пролить какой-то свет и на сегодняшнюю ситуацию. Одной из причин было противостояние систем и холодная война. Противостояние и холодная война вовсе не были неизбежны, возможно было мирное сосуществование и даже плодотворное сотрудничество. Но советские руководители не были готовы к этому, не умели и не хотели сотрудничать. Им необходим был внешний враг, хотя бы для того, чтобы объяснить невысокий жизненный уровень советских людей. С холодной войной связана и следующая причина - гонка воружений и высокие военные расходы. Вся страна работала на так называеамую оборону. Если бы не расходы на оборону, Советский Союз еще долго мог бы существовать. Эта система была как-то приспособлена и к низкой производительности труда и к большим потерям. И народ мирился с невысоким жизненным уровнем, значительного социального протеста не было, потому что у советской системы были не только недостатки, но и преимущества.
У распада Союза была еще одна причина, и она сегодня для нас наиболее интересна. В СССР была привилегированная элита, её создал Сталин. До него был партмаксимум, и как-то соблюдалось социальное равенство, мы об этом уже говорили. Сталин совершил контрреволюционный переворот и подменил проект коммунистический проектом имперским. Коммунистический проект был ему не интересен, он хотел самодержавной власти, а для этого нужна была привилегированная элита, на которую можно было опереться, впрочем, и об этом мы много говорили. К элите принадлежали партийная, советская и комсомольская номенклатура, а также сотрудники спецслужб. Привилегии были следующие: Кремлевская столовая и Кремлевская больница или их аналоги на местах. Кремлевской столовой должен был пользоваться только сам чиновник, но продукты можно было брать сухим пайком, и их было столько, что почти хватало на всю семью. Продукты были высокого качества, каких в магазинах не купишь, и стоили они дешево. В Кремлевских больницах врачи были не лучше, а может быть и хуже, чем в других больницах, потому что подбирались они не по профессиональному критерию, а по анкете. Говорили, что в Кремлевской больнице «полы паркетные, а врачи анкетные». А вот полы были действительно паркетными, и условия были лучше, чем в других больницах: отдельные палаты, хорошее питание, вежливый, заботливый персонал. Кроме столовой и больницы были еще спецучреждения отдыха от санаториев до гос. дач. Еще была персональная машина с шофером, и бесплатная домашняя прислуга. Все это в различном количестве и разного качества, строго в соответствии с социальным положением, система привилегий была сложной. Но все эти привилегии касались только личного потребления. В собственности у представителей элиты не было ничего - ни домов, ни в своей стране, ни за рубежем, ни счетов в банках, ни яхт, и т. п. … Все это было казенным, и пользовались этим не пожизненно. Стоило бюрократу не угодить своему непосредственному или более высокому начальнику, как он в одночасье лишался всего - и столовой, и больницы, и машины и т. п. И детям в наследство передать было нечего, разве что связи, которые не всегда срабатывали. Естественно, такое положение элиту не устраивало, недовольство зрело.
А тут центральная власть ослабела в связи с частой сменой генсеков, генсеки мерли, как мухи, с перестройкой и с путчем. И забрезжила такая неясная надежда, идея - спихнуть Горбачева, который продолжал настаивать на «социалистическом выборе», и совершить номенклатурную революцию, революцию сверху, с целью обменять свое высокое социальное положение на реальную собственность. Можно было использовать также накопившееся в народе недовольство и желание перемен. Естественно, элита в союзных республиках не хотела делиться с центром. И так Союз развалился. Все это происходило под оглушительную и неумолчную демократическую трескотню. Били в барабаны и дули в фанфары. Ура! Свобода! Демократия! всех убедили и сами поверили, что Россия становится на демократический путь развития. Перемены были поддержаны главным образом интеллигенцией, народ почти что безмолвствовал. Возможно, это время и действительно было исторической развилкой, и шанс стать на путь демократического развития был реальным, но он был упущен и в этот раз.
Номенклатурная революция рядилась под демократическую. Так бывает всегда со всеми революциями. Все революции совершаются якобы в интересах всего народа, а некоторое время спустя обнаруживается, что от революции выиграл не весь народ, а определенный социальный слой. Так было и с Великой Французской революцией и с другими. Вождем номенклатурной революции в России стал Ельцин, так случилось. Ему повезло с путчем, и с танком, и с тем, что некоторое время до того этого у него был статус гонимого, несправедливо обиженного, а в России это беспроигрышная позиция, верняк. Интеллигенция в опьянении и в плену демократических иллюзий и надежд почему-то решила, что надежды эти может осуществить Ельцин. То, что в советское время Ельцин был первым сектарем крупного обкома и на этом своем посту славился жесткостью и грубостью с подчиненными, как-то никого не смутило.
Явлинский тогда разработал экономическую программу на переходный период для России и постсоветского пространства. Ельцин, который и сам отчасти находился в плену демократических иллюзий и надежд, предложил Явлинскому пост премьер-министра. Но, когда он ознакомился с его программой, то сразу же протрезвел и понял, что этот проект ему не подходит. У него были свои планы. И Явлинский отказался от предлженного поста. Я тогда еще выписывала «Литературную газету» и в этой газете прочла интервью с Явлинским. На вопрос почему он отказался от поста премьер-министра Явлинский ответил, что после разговора с Ельциным понял, что президент не собирается реализовывать его программу, а ведь у нас президентская республика. Быть главой кабинета при президенте, чьи политические и идеологические взгляды не совпадают с твоими взглядами, не имеет смысла.
Ельцин осуществлял именно номенклатурную революцию и реализовать его идеи охотно согласился Егор Гайдар, сам плоть от плоти и кровь и от крови советская номенклатура и по происхождению из высших слоев советской элиты, и по собственной карьере.
По программе Явлинского на первом этапе приватизации должны были быть приватизированы: торговля, услуги, и предприятия, производящие товары широкого потребления. То есть непосредственно ориентированные на массового потребителя. Советские люди бизнесом, предпринимательством никогда не занимались, и неизвестно было, что у кого получится. Первый этап приватизации отобрал бы тех, кто может заниматься предпринимательством, и создал бы свободный рынок. Когда в приватизированных отраслях скопились бы достаточные средства, то на них могли бы быть куплены предприятия, производящие средства производства, тяжелая промышлленность, металлургия и добывающие преприятия. Они были бы куплены за их настоящую цену, в бюджет поступили бы большие деньги, которые можно было направить и на социальные программы, и на финансирование науки. Финансирование науки при гайдаровских реформах прекратилось сразу и полностью. Ученые либо уехали зарубеж, либо, оставшись в нашей стране, превратились в советских патриотов и критиков реформ Гайдара. Я уже писала о реформах Гайдара, но могла бы к этому вопросу вернуться, если кому-нибудь из френдов это интересно.
Что касается постсоветского пространства, то по программе Явлинского сохранялись экономические связи с республиками, единое экономическое пространство. В Советском Союзе была единая экономика, и у каждой республики была своя роль. Среднеазиатские республики выращивали хлопок, который обеспечивал прядильную и ткацкую промышленность всей страны, а все необходимое среднеазиатским республикам, кроме хлопка, они получали от других республик.
В семидесятые-восьмидесятые я занималась информацией в строительной отрасли. Вот тогда в Белоруссии строился завод ковровых покрытий для полов. Мощность этого завода была такой, что он мог обеспечить ковровыми покрытиями всю строительную отрасль страны. Естественно, разрыв экономических связей между бывшими республиками означал коллапс экономики всех республик. Но Ельцина все это ничуть не интересовало и не волновало. Он был фанат личной власти, и в его планы входило как можно быстрее распилить экономику России, и раздать её представителям партийной советской и комсомольской номенклатуры и спецслужб в обмен на их поддержку и лояльность президенту Ельцину. Это осуществил Гайдар. Премьер-министром он был недолго, но этого времени оказалось достаточно, чтобы заложить основы той олигархической системы, в которой мы сейчас живем.
Своим преемником Ельцин назначил Путина который должен был стать и стал гарантом сохранения и приумножения собственности олигархов. Если бы была принята программа Явлинского, то в стране реально был бы свободный рынок, и частная собственность не олигархическая, не объединенная с государством. А свободный рынок и частная собственность нуждаются в демократических институтах и при них эти институты формируются. Олигархия не приемлет демократии. Ей нужна авторитарная власть, которая у нас и установилась.