"Югославская заметка", для "мотания на российский ус", ВОЛЬНАЯ И БЕЗ "РЕЦЕПТОВ"......
О войне - 1999 могу вспоминать каждый год!
Эта тема есть ключ к разгадке касательно состояния русского и российского общества на отрезке 2014 - 1999. Тогда, в год 1999, ну да, знаю о чём говорю, многим русским и россиянам хотелось, как минимум, чтобы агрессия не оставалась безнаказанной, а как максимум - "чтобы вот также, кого надо, бомбить!". Так именно и было. Помню каждое высказывание. А ещё помню вывески "Клиенты из стран НАТО не обслуживаются!" на кафе в Челябинске да в Екатеринбурге. Я был один из немногих, кто был готов помочь девушке из Великобритании пройти от екатеринубргского главпочтампта до красивой, хотя тогда и не пешеходной ещё, центральной улицы Вайнера, остальные игнорировали или грубили - таковы уж наши соотечественники да земляки, их тоже можно было понять, натовские бомбы реально били по живому, так сложилось - ничего не поделать. И, вот, как раз, самые - самые молодые мечтали...... "за братишек сербов отомстить, а любого врага, в принципе, вот также долбить!". ПТУшники и учащиеся техникумов рассуждали именно так. А это была очень многочисленная поросль. Дальше они создадут семьи, а их сыновья пойдут в российскую армию. Основа российского "поколения Z" закладывалась именно тогда. Это в России. К этому мы ещё вернёмся. А что же в Югославии? Об этом и поведу речь. Ибо это сегодня, так сказать, заметка - отражение.
Бомбардировки Югославии. «Милосердие» и «благородство» по-американски
https://histrf.ru/read/articles/bombardirovki-iughoslavii-milosierdiie-i-blaghorodstvo-po-amierikanski
Эх, Югославия......
Былая единая страна. Теперь же - непростой регион мира.
С Югославией, югославами и гражданами стран бывшей Югославии, так уж получилось, что жизнь меня сводила далеко не один раз. Поэтому, это будет во многом личный рассказ, сопровождаемый статьями - иллюстрациями.
Когда я учился в МГУ, получая второе высшее образование, то моим приятелем был Горан из Черногории. Он был стажёром МУБИУ, коммерческой структуры при МГУ, обеспечивающей стажировки югославов в Москве, а россиян - в Югославии. Уже отделились Хорватия и Словения, Босния - Герцеговина и Македония, оставались Сербия с автономиями и Черногория, всё. Строилось подобие мирной жизни под почти тотальными санкциями. Под жуткими санкциями и с нарастающей инфляцией. Простой народ ТАМ всё ещё демонстрировал искреннее единение вокруг великого Слобо, то есть несменяемого лидера Сербии и Президента союзной Югославии, более чем неоднозначного, деятеля Слободана Милошевича. Но это были в основном этнические сербы, лишь становой хребет югославского государства, который и государствообразуюющим при этом не был, продолжали поддерживать вождя и его риторику сопротивления аж "всему миру". Черногорцы уже тогда хотели жить "примерно как в Италии", к чему у морской республики были все предпосылки. Хотя братство с сербами ещё вполне так существовало. Черногорцы и русских считали себе очень близкими родственниками. Как-то было такое дело, что мы с Гораном запили. Причём на последние. У обоих денежки кончились, а винища очень уж хотелось. Ну и выпили аж три бутылки Хванчкары, причём одну за другой, закусывая хлебом да плавленными сырками. Горан многое рассказал. Он любил свою Родину, однако..... про югославского диктатора резко заявил "Я бы лично его застрЕлил!", глаза собеседника при этом реально стали страшными. Далее приятель мой поведал, что даже в ельцинской России, реалии которой я тоже за выпивкой площадно просто критиковал, более лучшие для жизни, чем те, которые были у него дома в Подгорице, а особенно - в сербском Белграде, не говоря уже про провинцию. Очень мало платили. Народ буквально выживал. И всё.... из-за одного человека. Которого честно выбирали, представители старших поколений. Выбирали, большинством своим, сербы, черногорцам приходилось считаться. И было желание смерти этого великого вождя Слобо. Прежде всего у черногорцев. А также и у сербов, кто позволял себе мыслить свободно. Об этом я узнаю позже. А в том далёком 1997 году, ну да, мне приходилось разбираться в мотивах ненависти черногорца Горана к царю да вождю, на фоне безаветной любви к своей несчастной Родине. И тут был один такой момент: этому моему приятелю - черногорцу, как и большинству его сограждан - сербов, не, не хотелось отпускать из состава Югославии "шиптеров", то есть албанцев, а именно албанцев - косоваров, потому как тогда даже черногорцы считали Косово по-праву лишь славянской землёй. До войны за Косово 1999 года оставалось менее двух лет. Принципиальный югославский лидер всё цеплялся за власть и "принципы".
Газета «Коммерсантъ»
17.06.1998, 00:00
294
2 мин.
Встреча Милошевича и Ельцина
Милошевич не поступился принципами
И переложил на Москву заботу о собственной безопасности
Переговоры югославского президента Слободана Милошевича в Москве не устранили угрозы военного вмешательства НАТО в Косово. Он не пошел на серьезные уступки Борису Ельцину, по сути, подтолкнув Москву к конфронтации с Западом.
21 камера и 117 журналистов четыре часа дожидались появления югославского президента Слободана Милошевича. Итогов переговоров в Кремле ждали не только журналисты, но и натовская авиация, готовая нанести бомбовые удары по сербам. Но сенсационным результатом визита Милошевича в Москву стала сама пресс-конференция: югославский президент на родине с журналистами не встречается. А за границу почти не выезжает.
Переговоры шли вдвое дольше запланированного. Час Милошевич общался с президентом Ельциным, а остальные три - с Евгением Примаковым, Игорем Сергеевым, Сергеем Приходько и даже Вячеславом Трубниковым. Итогом переговорного марафона стало совместное заявление президентов двух стран.
Российские представители заявили корреспонденту Ъ, что "Милошевич взял на себя целый ряд серьезных обязательств". Президент Югославии вышел к журналистам явно довольный результатами переговоров. Однако, по сути, он не пошел ни на одну серьезную уступку, переложив свои заботы на Россию, которой теперь предстоит отстаивать его интересы перед западным сообществом. Из трех условий, выдвинутых НАТО,- вывести войска и спецназ из Косово, обеспечить возвращение беженцев и начать переговоры с лидерами албанцев при посредничестве ОБСЕ - югославский президент принял фактически лишь одно. Дав согласие не препятствовать возвращению албанцев в покинутые ими села. Хотя и это условие вряд ли выполнимо в случае продолжения военных действий.
Выводить войска Милошевич категорически отказывается. А миссию ОБСЕ он согласен допустить в Косово лишь после восстановления членства Югославии в этой организации. Да и переговоры, собственно, готов вести не он сам, а его представители. И не с Армией освобождения Косово, которая контролирует уже около 40% территории края, а с "делегацией политических партий косовских албанцев".
Убедить Запад в том, что "Милошевич пошел на серьезные уступки", России будет непросто. А скорее - невозможно. Стало быть, возможность бомбовых ударов НАТО и после блиц-визита Милошевича в Москву остается реальной. Однако теперь натовские бомбардировки могут негативно сказаться на авторитете России. Подписавшись под весьма расплывчатыми формулировками, Москва позволила Милошевичу манипулировать собой.
К концу пресс-конференции журналисты, похоже, стали это понимать. Посыпались уточняющие вопросы. Но представив, к чему это может привести, Евгений Примаков поспешил напомнить югославскому гостю, что его уже заждался патриарх Алексий.
ГЕННАДИЙ Ъ-СЫСОЕВ
Источник: https://www.kommersant.ru/doc/200223
Впрочем, пора признать полную формальную правоту Милошевича с сугубо сербской стороны и позиции:
Косово - это Сербия.
В современной, более сытой, мирной и модернизированной, Сербии, из песни слова не выкинуть, многие до сих пор так убеждённо считают.
В 1998 году в Париже мне довелось пообщаться с компанией очень дружелюбных хорватов. У них была "своя правда", что их отделившаяся страна уже стала "спокойной и нормальной", а "эти упрямые сербы всё что-то изволят хотеть, хотя давно уже надо договариваться!". Я был за сербов и за черногорцев. Спокойную хорватскую правду выслушал "просто вежливо". Милошевич же вызывал уважение. Особенно его фразой "Мы будем защищаться!", сказанной непосредственно перед самой войной. Перед войной со всемогущим Западом, у которого были "ценности", ради которых требовалось бомбить славян. Позднеельцинские военные эксперты пытались тогда рисовать такую тему, что "Югославия, словно семечки, может щёлкать натовские самолёты!", но это было не так, уже в апреле 1999 года Югославия уверенно проигрывала. Впрочем, всё было не просто. Югославские сухопутные силы были достаточно боеспособными. Сербы ждали вторжения, чтобы дать противнику "настоящий бой". США и их союзники по НАТО банально тогда воздержались от проведения наземной части операции. Хватило части воздушной, с её изматывающими атаками да ударами с неба. Дальше было поражение. И изначальное, на котором настаивал именнл Запад, соглашение. А ведь на определённом этапе переговоров, безусловно, можно было договориться гораздо более достойно. Впрочем, Милошевич даже посредничеством России на финальном этапе принебрёг, он проиграл и слился, в чём же было дело?
Слобо и дело
Инструкция, как стать диктатором и чем это кончается
https://novayagazeta.ru/articles/2015/09/23/65728-slobo-i-delo
Армия уважает волю граждан
Синод сербской церкви поддержал его соперника. Патриархия устроила молебен в Белграде и поздравила Воислава Коштуницу с победой. В стране начались волнения. Одна массовая демонстрация за другой. На улицы Белграда вышло полмиллиона человек. Полиция исчезла - не хотела сражаться за Милошевича. Он дважды звонил начальнику генерального штаба Небойше Павковичу, требуя, чтобы он усмирил Белград. Генерал ответил, что армия «уважает волю граждан».
5 октября Воислав Коштуница объявил себя президентом. Смелости ему придал тот факт, что все властные структуры перешли на его сторону. Утром 6 октября в Белград прилетел российский министр иностранных дел Игорь Иванов. По некоторым сведениям, при посредстве Иванова состоялась встреча Милошевича и Коштуницы. Вечером Милошевич ушел в отставку.
Переговоры о его судьбе растянулись на полгода. От Белграда требовали исполнить резолюцию Совета Безопасности ООН: тот, кого Международный трибунал обвиняет в совершении военных преступлений, должен быть предан суду. 30 марта 2001 года спецгруппа МВД прибыла в резиденцию Милошевича, чтобы его арестовать. Охрана бывшего президента открыла огонь и ранила двоих полицейских.
Коштуница заявил, что ни один гражданин страны не может быть выше закона. Милошевич понял: никто его не спасет. 31 марта он был арестован в своей резиденции и отправлен в белградскую тюрьму. Президент Югославии Коштуница сказал журналистам: «Избавляясь от Милошевича, мы освобождаем политику от яда, который ее отравлял».
Семья и друзья
Когда Слободану было 20 лет, его отец пустил себе пулю в лоб. Милошевич-старший хотел уехать на Запад. Ему отказали в заграничном паспорте. Светозар покинул страну нелегально, добрался до Франции, его арестовали и выслали на родину…
Мать, Станислава, страдала от одиночества. Она не получила ожидаемого повышения по службе, и это стало последней каплей. Она тоже впала в депрессию и повесилась. Самоубийство родителей не могло не наложить болезненного отпечатка на психику Слободана Милошевича. Психиатры считают, что таким людям присуща склонность к самоубийственному поведению. Страну он довел почти до полной катастрофы.
Милошевич работал во внешнеторговой компании «Техногаз». Затем его сделали президентом Объединенного банка Белграда. У банка был офис в Америке, куда Милошевич часто ездил. Америка произвела на него сильное впечатление.
Он свободно говорил по-английски. Мог присесть за рояль и спеть французскую песенку. Любил ходить по магазинам в Нью-Йорке и казался прозападно настроенным.
Счастливый билет для Милошевич - дружба с Иваном Стамболичем, чей дядя был одним из руководителей компартии Югославии. В 1984 году Иван Стамболич возглавил Союз коммунистов Сербии, Милошевича он поставил во главе столичной партийной организации.
А еще через два года Стамболич стал главой Сербии и пересадил Милошевича на свое прежнее кресло - руководителя коммунистов республики. Он надеялся, что недавний банкир займется экономикой. Стамболича предупреждали: он плохо знает своего протеже. Стамболич отметал сомнения: я люблю Слободана как брата… Милошевич же любил только свою семью: жену Миру, дочь Марию, сына Марко и старшего брата Борислава. Во всем остальном он был поразительно холодным человеком, равнодушным к чужим страданиям. Люди ничего не значили для него.
Битва на Косовом поле
Детонатором взрыва, погубившего единую Югославию, стали события в автономном крае Косово, где большинство населения составляли албанцы. Президент Югославии Иосип Броз Тито старался поднять уровень жизни в самом отсталом и бедном районе страны и дал Косово широкую автономию. А сербы почувствовали себя неуютно, оказавшись в Косово национальным меньшинством. Они не смогли и не захотели приспособиться к этой ситуации.
Единая Югославия существовала, пока был жив Тито. Он заставил молчать националистов, повернулся лицом к Западу, открыл границы и сделал свою страну самой процветающей в этой части Европы. Когда президент ушел в мир иной, страна растерялась, даже албанцы чувствовали, что потеряли своего покровителя. Через год после смерти Тито, в марте 1981-го, в Косово начались волнения. Студенты-албанцы били сербов, жгли и грабили их дома.
Сербы потребовали от федеральной власти защиты. В тот момент все вопросы еще можно было решить. Но когда социальные и экономические проблемы обернулись сведением исторических счетов между народами, ситуация стала необратимой. И вот в этой ситуации начался взлет Слободана Милошевича.
Не будь Косово, он, возможно, так и остался бы на вторых ролях.
В апреле 1987 года Стамболич отправил Милошевича в Косово, рассчитывая, что друг и единомышленник сумеет погасить конфликт. Сербские активисты ждали его приезда. Милошевич вышел на балкон местного дома культуры и увидел огромную толпу.
Пожилой человек крикнул ему:
- Албанцы нас избивают! Помогите!
Милошевич ответил:
- Больше никто не посмеет вас избивать.
…И щедро плеснул масла в огонь. Он произнес речь, которая потрясла Югославию:
- Настало время не печалиться, а сражаться! Это ваша земля, ваши поля, ваши сады. Мы выиграем битву за Косово! Мы выиграем, несмотря на то, что внешние враги Сербии вместе с внутренними врагами вступили в заговор против нас.
Толпа на площади восторженно скандировала:
- Сло-бо! Сло-бо! Сер-би-я!
Всего одно выступление сделало Милошевчиа национальным героем. Когда он вернулся в Белград, Иван Стамболич сказал: «Если ты будешь продолжать в том же духе, что станет с нашей страной?»
Но Милошевич уже почувствовал вкус политической крови. Спихнул своего друга и покровителя и стал хозяином Сербии.
Под лозунгом борьбы с бюрократизмом расставлял своих людей, прежде всего в органах госбезопасности. Вычистил непокорных журналистов с телевидения и из ведущих газет. Пришедшие им на смену раскрутили массовую пропагандистскую кампанию: сербы - жертвы внутренних и внешних врагов.
Сербы называют Косово колыбелью своей культуры. Здесь была основана сербская автокефальная церковь. Здесь в 1389 году славяне насмерть схватились с турецкими войсками, потерпели поражение, и началось пятисотлетнее владычество Оттоманской империи. Произнося речь по случаю шестисотлетия битвы на Косовом поле 28 июня 1989 года, Милошевич обещал косовским сербам:
- Отныне никто не посмеет вас притеснять в колыбели сербского государства - в Косово!
1 февраля 1990 года танки Югославской народной армии (ЮНА) вошли в Приштину. Косовское руководство было арестовано. Всех начальников назначили из Белграда. Закрыли учебные заведения, в которых учили на албанском языке, Академию наук и искусств распустили.
Политика Милошевича окончательно разрушила отношения между сербами и албанцами. Хуже того, подтолкнула единое государство к распаду. Первой из состава Югославии вышла Словения - словенцы испугались, что жестокий и деспотичный Милошевич навяжет им свою власть, как он сделал это в Косово.
Судьба Сербской Краины
Хорватия тоже заявила о выходе из состава Югославии. В Загребе пришел к власти бывший партизан и генерал ЮНА Франьо Туджман. Он не уступал Милошевичу в националистической демагогии:
- Католическая Хорватия должна сломать мусульманский зеленый полумесяц, который тянется на Ближний Восток, и православный сербский крест, который доминирует над всем регионом.
Нелепо полагать, что единая Югославия была обречена. Не возрождение древней вражды, а попытка подавить стремление к демократизации - вот что привело в движение механизм войны. Партийная элита, генералы армии и спецслужб, боясь лишиться власти и привилегий, использовали национализм против демократических сил.
Наука, литература и журналистика занялись созданием националистических мифов. В Белграде всех хорватов изображали «кровавыми усташами». В Загребе сербы изображались исключительно как «кровавые четники».
Люди читали псевдоисторические книжки и изумлялись: «Вот, значит, как было! Значит, они всегда нас убивали!» Люди черпали в истории ненависть и желание свести счеты со старыми обидчиками.
Сербские националисты претендовали на все территории бывшей Югославии, где жили сербы. А хорватские националисты хотели иметь свое государство, в котором сербы в лучшем случае могут быть меньшинством.
В августе 1990 года хорватские сербы провели референдум и проголосовали за создание Сербской автономной области. Загреб это решение не признал. На помощь сербам пришла армия. Под их контролем оказалось 23% территории Хорватии. Отвоеванные земли назвали Республикой Сербская Краина.
Хорваты предложили руководителям Сербской Краины широкую автономию. Переговоры велись в российском посольстве в Хорватии. Если бы хорватские сербы приняли план, выработанный с российским посредничеством, они получили бы собственную налоговую систему, свою валюту, полицию. Под документом должны были стоять три подписи - Туджмана, Милошевича и Ельцина. Россия стала бы гарантом безопасности краинских сербов.
Франьо Туджман принял план, скрипя зубами. У сербов появилась возможность остаться на своей земле и нормально жить. Но Слободан Милошевич сказал «нет». А летом 1995 года хорватские войска вошли на территорию Краины, Республика Сербская перестала существовать. Полмиллиона сербов бежали. Милошевич предал хорватских сербов. Он и пальцем не пошевелил, чтобы их спасти.
Война за Боснию
Босния и Герцеговина - одна из шести республик, составлявших единую Югославию. Ее населяют сербы, хорваты и босняки, исповедующие ислам. Босняки тоже решили создавать самостоятельное государство.
Сербы не хотели жить в независимой Боснии и создали никем не признанную Сербскую республику. Ее президентом стал психиатр Радован Караджич. Этого жестокого и амбициозного человека одни считают преступником, другие героем.
Выступая в парламенте Сербской республики в боснийском городе Пале, Караджич говорил:
- Шестьсот лет длятся страдания разделенного сербского народа - как тоскуют сироты по матери и как тоскует мать по утерянным детям. Шестьсот лет сербы живут воспоминаниями о былой славе и утерянном величии. Бездушный, псевдохристианский Запад хотел, чтобы мы отказались от самих себя. Когда-то Запад передал Боснию и Герцеговину - исконно сербские земли - Австро-Венгрии. Сегодня Запад поступил с сербами точно так же. Но мы уже не те сербы, которых можно поработить. Сербия - это мировое чудо. Сербия - это творение Господа. Это скала, о которую разбиваются империи и мировые порядки. Величие Сербии измеряется ненавистью ее врагов…
Это выступление помогает понять менталитет сербских лидеров и близкое к истерии душевное состояние, в котором находились многие сербы с момента распада Югославии.
Война в Боснии шла несколько лет.
Вырезались целые деревни (дети тоже считались врагами, они же вырастут и возьмут в руки оружие). Изнасилование женщин превратилось в инструмент войны.
На Балканах мужчина не способен простить женщину, которая подверглась насилию. И не может простить себе, что не сумел ее защитить.
Милошевич помогал боснийским сербам, снабжал их оружием, деньгами, давал указания, как действовать. Сербы, имевшие превосходство в живой силе и технике, заняли большую часть территории Боснии и Герцеговины. Международное сообщество предлагало один мирный план за другим. Все они были выгодны сербам. Милошевич говорил «нет», а лидеры боснийских сербов Радован Караджич и генерал Младич верили, что смогут взять всю Боснию. Они упустили шанс подписать мир на выгодных для себя условиях. Соединенные силы боснийских мусульман и хорватов окрепли и перешли в контрнаступление.
Полная капитуляция
Между тем Милошевич утратил популярность у себя дома. Экономические санкции, введенные ООН, стали бедствием для Сербии, где привыкли жить богато и сытно. Импортные товары исчезли, отечественные дорожали каждый день. Тогда Милошевич сделал очередной кульбит. Желая поладить с Западом, заставил боснийских сербов смириться с дейтонским мирным планом - на условиях худших, чем они могли иметь.
Последней каплей стала потеря Косово. Сербское меньшинство держало в руках все - от полиции до бизнеса. Но сто тысяч сербов находились среди двух миллионов албанцев, 85% которых вовсе не имели работы. Сербы жили только под охраной полиции.
В 1997 году на авансцену вышла Армия освобождения Косово, которая начала борьбу против сербской полиции. В начале 1998 года Милошевич отправил в Косово сербский спецназ - для массовой зачистки края. Албанцев выгоняли из домов и уничтожали целые кварталы. Из зоны боевых действий, из сожженных деревень бежали крестьяне. Из Косово в 1999 году 220 тысяч человек бежали в Албанию, Македонию и Черногорию.
Военно-полицейская операция была роковой ошибкой Милошевича. Европейцы и американцы каждый день видели на экранах телевизоров горящие албанские деревни и беженцев. Мир не мог остаться равнодушным к этой трагедии в Европе. Милошевич на уговоры не поддавался.
Для балканского политика единственный убедительный аргумент - сила.
И 24 марта 1999 года авиация НАТО начала бомбардировки военных объектов на территории Югославии, чтобы заставить Милошевича прекратить военно-полицейскую операцию в Косово.
Москва предлагала посредничество. Но Милошевич показал свое отношение к России. Он не обратил внимания на российские предложения по урегулированию конфликта и предпочел сдаться Западу. Президент Югославии Слободан Милошевич принял условия НАТО полностью. Циничный и расчетливый политик, он с самого начала знал, что поступит именно так.
Когда Милошевич капитулировал, наступило отрезвление: за что мы воевали, спрашивали себя люди, ради чего умирали? И как теперь восстановить то, что разрушено? Сербия оказалась в руках политика, который вел государство от катастрофы к катастрофе.
Элита обиделась на президента
Поражение в Косово ему не простили. Слишком много невыполненных обещаний. Среди бывших социалистических государств Сербия жила хуже всех. Белградской элите - триста с лишним человек - закрыли въезд в европейские страны и запретили заниматься там бизнесом. Правящая верхушка лишилась тайных счетов, доходов, возможности отдыхать за границей и ездить туда за покупками. В эпоху санкций она зарабатывала контрабандой бензина, спиртного и сигарет. На Милошевича обиделось его собственное окружение. И прежде всего народ.
Он обещал укрепить Социалистическую Федеративную Республику Югославию - и приложил руку к разрушению единого государства, от чего больше других пострадали сербы. Когда Югославия начала рушиться, обещал спасти сербов - но за годы его правления территория, где сербы могли чувствовать себя свободно и уверенно, постоянно сокращалась. До Милошевича это был самый процветающий народ на Балканах, а в конце его правления сербы оказались у разбитого корыта. И тогда, и сейчас трудно найти политика, который принес бы им больше бед и страданий, чем «великий Слобо».
Разгадка феномена Милошевича во всей его биографии. Простые сербы на Кипре (а деньги на средиземноморский отдых у сербов появились только после демонтажа диктатуры, до этого - только Адриатика в Черногории!) его мне обозначили русским словом "упырь", добавив слова "который оказался слабым". А так уж водится у нас, у славян, что слабый царь или вождь, к тому же окончательно проигравший, нам становится не нужен. Говорю здесь "нам", потому как это реально общая славянская ментальность. Если помониторить тему уровня жизни, то в текущем моменте в Сербии данный показатель поднялся уже.... по очень многим параметрам заметно выше российского. При этом, среди представителей старших поколений сторонники Слободана Милошевича, причём в достаточном количестве, остались. Иногда они приезжают в Москву и в Минск, где на различных конференциях ратуют за сопротивление Западу, а также за абсолютный славяно - русский суверенитет, за "приоритет нематериальных ценностей", а порой даже за "жизнь, как в осажденной крепости". Впрочем, именно таким сербам, ну да, порой даже вполне так есть, кого продолжать цитировать!
Свой народ, выбиравший после вождя Слобо таких прагматичных руководителей, как Коштуница и Вунич, сербские панслависты - ретрограды обозначают словами "Неттт, это не народ, это потребители и обыватели!", а именно настоящим Народом продолжают считать лишь себе подобных. А ещё у "истинных сербов" есть такая особенность, как категорическое непризнание военных сербских преступлений (я навсегда запомнил выступление одной сербской деятельницы, оправдывающей Младича и Караджича, "потому что ничего этого не было!", сделанное ею, однажды в Минске!), хотя ясно - понятно, что во время кровавых балканских войн преступления совершали все. И тут сербов даже можно понять, двойные стандарты "мирового сообщества" позволили назначить виновных, что не может не вызывать ответную защитную реакцию у, вот чего не отнять, наиболее гордых и не кающихся представителей самобытного сербского народа. Сербия "очень разная". А Черногория, при этом, просто "живёт своей жизнью", счастливая тем обстоятельством, что не появится больше новый сербский Слобо, способный взять их страну и присоединить. Выделение этносов и стран, с этим ещё очень многим придётся смириться, есть банальная историческая закономерность. Да, безусловно, тут многое зависит от грамотного применения "неправильного" права сильного. Вождь Слобо же оказался слабым. Проиграл? Всё! Списан. Так получилось, что вместе с остатками единства было страны. Прощай, страна Югославия, мы будем помнить тебя всегда, ведь родственные архетипы поведения тоже никуда не денутся.
Я снова был принципиально объективен и нейтрален, пусть а каждого читателя мысли будут исключительно свои, это осознанный выбор, на мой скромный взгляд, "именно так и надо".
Эта тема есть ключ к разгадке касательно состояния русского и российского общества на отрезке 2014 - 1999. Тогда, в год 1999, ну да, знаю о чём говорю, многим русским и россиянам хотелось, как минимум, чтобы агрессия не оставалась безнаказанной, а как максимум - "чтобы вот также, кого надо, бомбить!". Так именно и было. Помню каждое высказывание. А ещё помню вывески "Клиенты из стран НАТО не обслуживаются!" на кафе в Челябинске да в Екатеринбурге. Я был один из немногих, кто был готов помочь девушке из Великобритании пройти от екатеринубргского главпочтампта до красивой, хотя тогда и не пешеходной ещё, центральной улицы Вайнера, остальные игнорировали или грубили - таковы уж наши соотечественники да земляки, их тоже можно было понять, натовские бомбы реально били по живому, так сложилось - ничего не поделать. И, вот, как раз, самые - самые молодые мечтали...... "за братишек сербов отомстить, а любого врага, в принципе, вот также долбить!". ПТУшники и учащиеся техникумов рассуждали именно так. А это была очень многочисленная поросль. Дальше они создадут семьи, а их сыновья пойдут в российскую армию. Основа российского "поколения Z" закладывалась именно тогда. Это в России. К этому мы ещё вернёмся. А что же в Югославии? Об этом и поведу речь. Ибо это сегодня, так сказать, заметка - отражение.
Бомбардировки Югославии. «Милосердие» и «благородство» по-американски
https://histrf.ru/read/articles/bombardirovki-iughoslavii-milosierdiie-i-blaghorodstvo-po-amierikanski
Эх, Югославия......
Былая единая страна. Теперь же - непростой регион мира.
С Югославией, югославами и гражданами стран бывшей Югославии, так уж получилось, что жизнь меня сводила далеко не один раз. Поэтому, это будет во многом личный рассказ, сопровождаемый статьями - иллюстрациями.
Когда я учился в МГУ, получая второе высшее образование, то моим приятелем был Горан из Черногории. Он был стажёром МУБИУ, коммерческой структуры при МГУ, обеспечивающей стажировки югославов в Москве, а россиян - в Югославии. Уже отделились Хорватия и Словения, Босния - Герцеговина и Македония, оставались Сербия с автономиями и Черногория, всё. Строилось подобие мирной жизни под почти тотальными санкциями. Под жуткими санкциями и с нарастающей инфляцией. Простой народ ТАМ всё ещё демонстрировал искреннее единение вокруг великого Слобо, то есть несменяемого лидера Сербии и Президента союзной Югославии, более чем неоднозначного, деятеля Слободана Милошевича. Но это были в основном этнические сербы, лишь становой хребет югославского государства, который и государствообразуюющим при этом не был, продолжали поддерживать вождя и его риторику сопротивления аж "всему миру". Черногорцы уже тогда хотели жить "примерно как в Италии", к чему у морской республики были все предпосылки. Хотя братство с сербами ещё вполне так существовало. Черногорцы и русских считали себе очень близкими родственниками. Как-то было такое дело, что мы с Гораном запили. Причём на последние. У обоих денежки кончились, а винища очень уж хотелось. Ну и выпили аж три бутылки Хванчкары, причём одну за другой, закусывая хлебом да плавленными сырками. Горан многое рассказал. Он любил свою Родину, однако..... про югославского диктатора резко заявил "Я бы лично его застрЕлил!", глаза собеседника при этом реально стали страшными. Далее приятель мой поведал, что даже в ельцинской России, реалии которой я тоже за выпивкой площадно просто критиковал, более лучшие для жизни, чем те, которые были у него дома в Подгорице, а особенно - в сербском Белграде, не говоря уже про провинцию. Очень мало платили. Народ буквально выживал. И всё.... из-за одного человека. Которого честно выбирали, представители старших поколений. Выбирали, большинством своим, сербы, черногорцам приходилось считаться. И было желание смерти этого великого вождя Слобо. Прежде всего у черногорцев. А также и у сербов, кто позволял себе мыслить свободно. Об этом я узнаю позже. А в том далёком 1997 году, ну да, мне приходилось разбираться в мотивах ненависти черногорца Горана к царю да вождю, на фоне безаветной любви к своей несчастной Родине. И тут был один такой момент: этому моему приятелю - черногорцу, как и большинству его сограждан - сербов, не, не хотелось отпускать из состава Югославии "шиптеров", то есть албанцев, а именно албанцев - косоваров, потому как тогда даже черногорцы считали Косово по-праву лишь славянской землёй. До войны за Косово 1999 года оставалось менее двух лет. Принципиальный югославский лидер всё цеплялся за власть и "принципы".
Газета «Коммерсантъ»
17.06.1998, 00:00
294
2 мин.
Встреча Милошевича и Ельцина
Милошевич не поступился принципами
И переложил на Москву заботу о собственной безопасности
Переговоры югославского президента Слободана Милошевича в Москве не устранили угрозы военного вмешательства НАТО в Косово. Он не пошел на серьезные уступки Борису Ельцину, по сути, подтолкнув Москву к конфронтации с Западом.
21 камера и 117 журналистов четыре часа дожидались появления югославского президента Слободана Милошевича. Итогов переговоров в Кремле ждали не только журналисты, но и натовская авиация, готовая нанести бомбовые удары по сербам. Но сенсационным результатом визита Милошевича в Москву стала сама пресс-конференция: югославский президент на родине с журналистами не встречается. А за границу почти не выезжает.
Переговоры шли вдвое дольше запланированного. Час Милошевич общался с президентом Ельциным, а остальные три - с Евгением Примаковым, Игорем Сергеевым, Сергеем Приходько и даже Вячеславом Трубниковым. Итогом переговорного марафона стало совместное заявление президентов двух стран.
Российские представители заявили корреспонденту Ъ, что "Милошевич взял на себя целый ряд серьезных обязательств". Президент Югославии вышел к журналистам явно довольный результатами переговоров. Однако, по сути, он не пошел ни на одну серьезную уступку, переложив свои заботы на Россию, которой теперь предстоит отстаивать его интересы перед западным сообществом. Из трех условий, выдвинутых НАТО,- вывести войска и спецназ из Косово, обеспечить возвращение беженцев и начать переговоры с лидерами албанцев при посредничестве ОБСЕ - югославский президент принял фактически лишь одно. Дав согласие не препятствовать возвращению албанцев в покинутые ими села. Хотя и это условие вряд ли выполнимо в случае продолжения военных действий.
Выводить войска Милошевич категорически отказывается. А миссию ОБСЕ он согласен допустить в Косово лишь после восстановления членства Югославии в этой организации. Да и переговоры, собственно, готов вести не он сам, а его представители. И не с Армией освобождения Косово, которая контролирует уже около 40% территории края, а с "делегацией политических партий косовских албанцев".
Убедить Запад в том, что "Милошевич пошел на серьезные уступки", России будет непросто. А скорее - невозможно. Стало быть, возможность бомбовых ударов НАТО и после блиц-визита Милошевича в Москву остается реальной. Однако теперь натовские бомбардировки могут негативно сказаться на авторитете России. Подписавшись под весьма расплывчатыми формулировками, Москва позволила Милошевичу манипулировать собой.
К концу пресс-конференции журналисты, похоже, стали это понимать. Посыпались уточняющие вопросы. Но представив, к чему это может привести, Евгений Примаков поспешил напомнить югославскому гостю, что его уже заждался патриарх Алексий.
ГЕННАДИЙ Ъ-СЫСОЕВ
Источник: https://www.kommersant.ru/doc/200223
Впрочем, пора признать полную формальную правоту Милошевича с сугубо сербской стороны и позиции:
Косово - это Сербия.
В современной, более сытой, мирной и модернизированной, Сербии, из песни слова не выкинуть, многие до сих пор так убеждённо считают.
В 1998 году в Париже мне довелось пообщаться с компанией очень дружелюбных хорватов. У них была "своя правда", что их отделившаяся страна уже стала "спокойной и нормальной", а "эти упрямые сербы всё что-то изволят хотеть, хотя давно уже надо договариваться!". Я был за сербов и за черногорцев. Спокойную хорватскую правду выслушал "просто вежливо". Милошевич же вызывал уважение. Особенно его фразой "Мы будем защищаться!", сказанной непосредственно перед самой войной. Перед войной со всемогущим Западом, у которого были "ценности", ради которых требовалось бомбить славян. Позднеельцинские военные эксперты пытались тогда рисовать такую тему, что "Югославия, словно семечки, может щёлкать натовские самолёты!", но это было не так, уже в апреле 1999 года Югославия уверенно проигрывала. Впрочем, всё было не просто. Югославские сухопутные силы были достаточно боеспособными. Сербы ждали вторжения, чтобы дать противнику "настоящий бой". США и их союзники по НАТО банально тогда воздержались от проведения наземной части операции. Хватило части воздушной, с её изматывающими атаками да ударами с неба. Дальше было поражение. И изначальное, на котором настаивал именнл Запад, соглашение. А ведь на определённом этапе переговоров, безусловно, можно было договориться гораздо более достойно. Впрочем, Милошевич даже посредничеством России на финальном этапе принебрёг, он проиграл и слился, в чём же было дело?
Слобо и дело
Инструкция, как стать диктатором и чем это кончается
https://novayagazeta.ru/articles/2015/09/23/65728-slobo-i-delo
Армия уважает волю граждан
Синод сербской церкви поддержал его соперника. Патриархия устроила молебен в Белграде и поздравила Воислава Коштуницу с победой. В стране начались волнения. Одна массовая демонстрация за другой. На улицы Белграда вышло полмиллиона человек. Полиция исчезла - не хотела сражаться за Милошевича. Он дважды звонил начальнику генерального штаба Небойше Павковичу, требуя, чтобы он усмирил Белград. Генерал ответил, что армия «уважает волю граждан».
5 октября Воислав Коштуница объявил себя президентом. Смелости ему придал тот факт, что все властные структуры перешли на его сторону. Утром 6 октября в Белград прилетел российский министр иностранных дел Игорь Иванов. По некоторым сведениям, при посредстве Иванова состоялась встреча Милошевича и Коштуницы. Вечером Милошевич ушел в отставку.
Переговоры о его судьбе растянулись на полгода. От Белграда требовали исполнить резолюцию Совета Безопасности ООН: тот, кого Международный трибунал обвиняет в совершении военных преступлений, должен быть предан суду. 30 марта 2001 года спецгруппа МВД прибыла в резиденцию Милошевича, чтобы его арестовать. Охрана бывшего президента открыла огонь и ранила двоих полицейских.
Коштуница заявил, что ни один гражданин страны не может быть выше закона. Милошевич понял: никто его не спасет. 31 марта он был арестован в своей резиденции и отправлен в белградскую тюрьму. Президент Югославии Коштуница сказал журналистам: «Избавляясь от Милошевича, мы освобождаем политику от яда, который ее отравлял».
Семья и друзья
Когда Слободану было 20 лет, его отец пустил себе пулю в лоб. Милошевич-старший хотел уехать на Запад. Ему отказали в заграничном паспорте. Светозар покинул страну нелегально, добрался до Франции, его арестовали и выслали на родину…
Мать, Станислава, страдала от одиночества. Она не получила ожидаемого повышения по службе, и это стало последней каплей. Она тоже впала в депрессию и повесилась. Самоубийство родителей не могло не наложить болезненного отпечатка на психику Слободана Милошевича. Психиатры считают, что таким людям присуща склонность к самоубийственному поведению. Страну он довел почти до полной катастрофы.
Милошевич работал во внешнеторговой компании «Техногаз». Затем его сделали президентом Объединенного банка Белграда. У банка был офис в Америке, куда Милошевич часто ездил. Америка произвела на него сильное впечатление.
Он свободно говорил по-английски. Мог присесть за рояль и спеть французскую песенку. Любил ходить по магазинам в Нью-Йорке и казался прозападно настроенным.
Счастливый билет для Милошевич - дружба с Иваном Стамболичем, чей дядя был одним из руководителей компартии Югославии. В 1984 году Иван Стамболич возглавил Союз коммунистов Сербии, Милошевича он поставил во главе столичной партийной организации.
А еще через два года Стамболич стал главой Сербии и пересадил Милошевича на свое прежнее кресло - руководителя коммунистов республики. Он надеялся, что недавний банкир займется экономикой. Стамболича предупреждали: он плохо знает своего протеже. Стамболич отметал сомнения: я люблю Слободана как брата… Милошевич же любил только свою семью: жену Миру, дочь Марию, сына Марко и старшего брата Борислава. Во всем остальном он был поразительно холодным человеком, равнодушным к чужим страданиям. Люди ничего не значили для него.
Битва на Косовом поле
Детонатором взрыва, погубившего единую Югославию, стали события в автономном крае Косово, где большинство населения составляли албанцы. Президент Югославии Иосип Броз Тито старался поднять уровень жизни в самом отсталом и бедном районе страны и дал Косово широкую автономию. А сербы почувствовали себя неуютно, оказавшись в Косово национальным меньшинством. Они не смогли и не захотели приспособиться к этой ситуации.
Единая Югославия существовала, пока был жив Тито. Он заставил молчать националистов, повернулся лицом к Западу, открыл границы и сделал свою страну самой процветающей в этой части Европы. Когда президент ушел в мир иной, страна растерялась, даже албанцы чувствовали, что потеряли своего покровителя. Через год после смерти Тито, в марте 1981-го, в Косово начались волнения. Студенты-албанцы били сербов, жгли и грабили их дома.
Сербы потребовали от федеральной власти защиты. В тот момент все вопросы еще можно было решить. Но когда социальные и экономические проблемы обернулись сведением исторических счетов между народами, ситуация стала необратимой. И вот в этой ситуации начался взлет Слободана Милошевича.
Не будь Косово, он, возможно, так и остался бы на вторых ролях.
В апреле 1987 года Стамболич отправил Милошевича в Косово, рассчитывая, что друг и единомышленник сумеет погасить конфликт. Сербские активисты ждали его приезда. Милошевич вышел на балкон местного дома культуры и увидел огромную толпу.
Пожилой человек крикнул ему:
- Албанцы нас избивают! Помогите!
Милошевич ответил:
- Больше никто не посмеет вас избивать.
…И щедро плеснул масла в огонь. Он произнес речь, которая потрясла Югославию:
- Настало время не печалиться, а сражаться! Это ваша земля, ваши поля, ваши сады. Мы выиграем битву за Косово! Мы выиграем, несмотря на то, что внешние враги Сербии вместе с внутренними врагами вступили в заговор против нас.
Толпа на площади восторженно скандировала:
- Сло-бо! Сло-бо! Сер-би-я!
Всего одно выступление сделало Милошевчиа национальным героем. Когда он вернулся в Белград, Иван Стамболич сказал: «Если ты будешь продолжать в том же духе, что станет с нашей страной?»
Но Милошевич уже почувствовал вкус политической крови. Спихнул своего друга и покровителя и стал хозяином Сербии.
Под лозунгом борьбы с бюрократизмом расставлял своих людей, прежде всего в органах госбезопасности. Вычистил непокорных журналистов с телевидения и из ведущих газет. Пришедшие им на смену раскрутили массовую пропагандистскую кампанию: сербы - жертвы внутренних и внешних врагов.
Сербы называют Косово колыбелью своей культуры. Здесь была основана сербская автокефальная церковь. Здесь в 1389 году славяне насмерть схватились с турецкими войсками, потерпели поражение, и началось пятисотлетнее владычество Оттоманской империи. Произнося речь по случаю шестисотлетия битвы на Косовом поле 28 июня 1989 года, Милошевич обещал косовским сербам:
- Отныне никто не посмеет вас притеснять в колыбели сербского государства - в Косово!
1 февраля 1990 года танки Югославской народной армии (ЮНА) вошли в Приштину. Косовское руководство было арестовано. Всех начальников назначили из Белграда. Закрыли учебные заведения, в которых учили на албанском языке, Академию наук и искусств распустили.
Политика Милошевича окончательно разрушила отношения между сербами и албанцами. Хуже того, подтолкнула единое государство к распаду. Первой из состава Югославии вышла Словения - словенцы испугались, что жестокий и деспотичный Милошевич навяжет им свою власть, как он сделал это в Косово.
Судьба Сербской Краины
Хорватия тоже заявила о выходе из состава Югославии. В Загребе пришел к власти бывший партизан и генерал ЮНА Франьо Туджман. Он не уступал Милошевичу в националистической демагогии:
- Католическая Хорватия должна сломать мусульманский зеленый полумесяц, который тянется на Ближний Восток, и православный сербский крест, который доминирует над всем регионом.
Нелепо полагать, что единая Югославия была обречена. Не возрождение древней вражды, а попытка подавить стремление к демократизации - вот что привело в движение механизм войны. Партийная элита, генералы армии и спецслужб, боясь лишиться власти и привилегий, использовали национализм против демократических сил.
Наука, литература и журналистика занялись созданием националистических мифов. В Белграде всех хорватов изображали «кровавыми усташами». В Загребе сербы изображались исключительно как «кровавые четники».
Люди читали псевдоисторические книжки и изумлялись: «Вот, значит, как было! Значит, они всегда нас убивали!» Люди черпали в истории ненависть и желание свести счеты со старыми обидчиками.
Сербские националисты претендовали на все территории бывшей Югославии, где жили сербы. А хорватские националисты хотели иметь свое государство, в котором сербы в лучшем случае могут быть меньшинством.
В августе 1990 года хорватские сербы провели референдум и проголосовали за создание Сербской автономной области. Загреб это решение не признал. На помощь сербам пришла армия. Под их контролем оказалось 23% территории Хорватии. Отвоеванные земли назвали Республикой Сербская Краина.
Хорваты предложили руководителям Сербской Краины широкую автономию. Переговоры велись в российском посольстве в Хорватии. Если бы хорватские сербы приняли план, выработанный с российским посредничеством, они получили бы собственную налоговую систему, свою валюту, полицию. Под документом должны были стоять три подписи - Туджмана, Милошевича и Ельцина. Россия стала бы гарантом безопасности краинских сербов.
Франьо Туджман принял план, скрипя зубами. У сербов появилась возможность остаться на своей земле и нормально жить. Но Слободан Милошевич сказал «нет». А летом 1995 года хорватские войска вошли на территорию Краины, Республика Сербская перестала существовать. Полмиллиона сербов бежали. Милошевич предал хорватских сербов. Он и пальцем не пошевелил, чтобы их спасти.
Война за Боснию
Босния и Герцеговина - одна из шести республик, составлявших единую Югославию. Ее населяют сербы, хорваты и босняки, исповедующие ислам. Босняки тоже решили создавать самостоятельное государство.
Сербы не хотели жить в независимой Боснии и создали никем не признанную Сербскую республику. Ее президентом стал психиатр Радован Караджич. Этого жестокого и амбициозного человека одни считают преступником, другие героем.
Выступая в парламенте Сербской республики в боснийском городе Пале, Караджич говорил:
- Шестьсот лет длятся страдания разделенного сербского народа - как тоскуют сироты по матери и как тоскует мать по утерянным детям. Шестьсот лет сербы живут воспоминаниями о былой славе и утерянном величии. Бездушный, псевдохристианский Запад хотел, чтобы мы отказались от самих себя. Когда-то Запад передал Боснию и Герцеговину - исконно сербские земли - Австро-Венгрии. Сегодня Запад поступил с сербами точно так же. Но мы уже не те сербы, которых можно поработить. Сербия - это мировое чудо. Сербия - это творение Господа. Это скала, о которую разбиваются империи и мировые порядки. Величие Сербии измеряется ненавистью ее врагов…
Это выступление помогает понять менталитет сербских лидеров и близкое к истерии душевное состояние, в котором находились многие сербы с момента распада Югославии.
Война в Боснии шла несколько лет.
Вырезались целые деревни (дети тоже считались врагами, они же вырастут и возьмут в руки оружие). Изнасилование женщин превратилось в инструмент войны.
На Балканах мужчина не способен простить женщину, которая подверглась насилию. И не может простить себе, что не сумел ее защитить.
Милошевич помогал боснийским сербам, снабжал их оружием, деньгами, давал указания, как действовать. Сербы, имевшие превосходство в живой силе и технике, заняли большую часть территории Боснии и Герцеговины. Международное сообщество предлагало один мирный план за другим. Все они были выгодны сербам. Милошевич говорил «нет», а лидеры боснийских сербов Радован Караджич и генерал Младич верили, что смогут взять всю Боснию. Они упустили шанс подписать мир на выгодных для себя условиях. Соединенные силы боснийских мусульман и хорватов окрепли и перешли в контрнаступление.
Полная капитуляция
Между тем Милошевич утратил популярность у себя дома. Экономические санкции, введенные ООН, стали бедствием для Сербии, где привыкли жить богато и сытно. Импортные товары исчезли, отечественные дорожали каждый день. Тогда Милошевич сделал очередной кульбит. Желая поладить с Западом, заставил боснийских сербов смириться с дейтонским мирным планом - на условиях худших, чем они могли иметь.
Последней каплей стала потеря Косово. Сербское меньшинство держало в руках все - от полиции до бизнеса. Но сто тысяч сербов находились среди двух миллионов албанцев, 85% которых вовсе не имели работы. Сербы жили только под охраной полиции.
В 1997 году на авансцену вышла Армия освобождения Косово, которая начала борьбу против сербской полиции. В начале 1998 года Милошевич отправил в Косово сербский спецназ - для массовой зачистки края. Албанцев выгоняли из домов и уничтожали целые кварталы. Из зоны боевых действий, из сожженных деревень бежали крестьяне. Из Косово в 1999 году 220 тысяч человек бежали в Албанию, Македонию и Черногорию.
Военно-полицейская операция была роковой ошибкой Милошевича. Европейцы и американцы каждый день видели на экранах телевизоров горящие албанские деревни и беженцев. Мир не мог остаться равнодушным к этой трагедии в Европе. Милошевич на уговоры не поддавался.
Для балканского политика единственный убедительный аргумент - сила.
И 24 марта 1999 года авиация НАТО начала бомбардировки военных объектов на территории Югославии, чтобы заставить Милошевича прекратить военно-полицейскую операцию в Косово.
Москва предлагала посредничество. Но Милошевич показал свое отношение к России. Он не обратил внимания на российские предложения по урегулированию конфликта и предпочел сдаться Западу. Президент Югославии Слободан Милошевич принял условия НАТО полностью. Циничный и расчетливый политик, он с самого начала знал, что поступит именно так.
Когда Милошевич капитулировал, наступило отрезвление: за что мы воевали, спрашивали себя люди, ради чего умирали? И как теперь восстановить то, что разрушено? Сербия оказалась в руках политика, который вел государство от катастрофы к катастрофе.
Элита обиделась на президента
Поражение в Косово ему не простили. Слишком много невыполненных обещаний. Среди бывших социалистических государств Сербия жила хуже всех. Белградской элите - триста с лишним человек - закрыли въезд в европейские страны и запретили заниматься там бизнесом. Правящая верхушка лишилась тайных счетов, доходов, возможности отдыхать за границей и ездить туда за покупками. В эпоху санкций она зарабатывала контрабандой бензина, спиртного и сигарет. На Милошевича обиделось его собственное окружение. И прежде всего народ.
Он обещал укрепить Социалистическую Федеративную Республику Югославию - и приложил руку к разрушению единого государства, от чего больше других пострадали сербы. Когда Югославия начала рушиться, обещал спасти сербов - но за годы его правления территория, где сербы могли чувствовать себя свободно и уверенно, постоянно сокращалась. До Милошевича это был самый процветающий народ на Балканах, а в конце его правления сербы оказались у разбитого корыта. И тогда, и сейчас трудно найти политика, который принес бы им больше бед и страданий, чем «великий Слобо».
Разгадка феномена Милошевича во всей его биографии. Простые сербы на Кипре (а деньги на средиземноморский отдых у сербов появились только после демонтажа диктатуры, до этого - только Адриатика в Черногории!) его мне обозначили русским словом "упырь", добавив слова "который оказался слабым". А так уж водится у нас, у славян, что слабый царь или вождь, к тому же окончательно проигравший, нам становится не нужен. Говорю здесь "нам", потому как это реально общая славянская ментальность. Если помониторить тему уровня жизни, то в текущем моменте в Сербии данный показатель поднялся уже.... по очень многим параметрам заметно выше российского. При этом, среди представителей старших поколений сторонники Слободана Милошевича, причём в достаточном количестве, остались. Иногда они приезжают в Москву и в Минск, где на различных конференциях ратуют за сопротивление Западу, а также за абсолютный славяно - русский суверенитет, за "приоритет нематериальных ценностей", а порой даже за "жизнь, как в осажденной крепости". Впрочем, именно таким сербам, ну да, порой даже вполне так есть, кого продолжать цитировать!
Click to viewСвой народ, выбиравший после вождя Слобо таких прагматичных руководителей, как Коштуница и Вунич, сербские панслависты - ретрограды обозначают словами "Неттт, это не народ, это потребители и обыватели!", а именно настоящим Народом продолжают считать лишь себе подобных. А ещё у "истинных сербов" есть такая особенность, как категорическое непризнание военных сербских преступлений (я навсегда запомнил выступление одной сербской деятельницы, оправдывающей Младича и Караджича, "потому что ничего этого не было!", сделанное ею, однажды в Минске!), хотя ясно - понятно, что во время кровавых балканских войн преступления совершали все. И тут сербов даже можно понять, двойные стандарты "мирового сообщества" позволили назначить виновных, что не может не вызывать ответную защитную реакцию у, вот чего не отнять, наиболее гордых и не кающихся представителей самобытного сербского народа. Сербия "очень разная". А Черногория, при этом, просто "живёт своей жизнью", счастливая тем обстоятельством, что не появится больше новый сербский Слобо, способный взять их страну и присоединить. Выделение этносов и стран, с этим ещё очень многим придётся смириться, есть банальная историческая закономерность. Да, безусловно, тут многое зависит от грамотного применения "неправильного" права сильного. Вождь Слобо же оказался слабым. Проиграл? Всё! Списан. Так получилось, что вместе с остатками единства было страны. Прощай, страна Югославия, мы будем помнить тебя всегда, ведь родственные архетипы поведения тоже никуда не денутся.
Я снова был принципиально объективен и нейтрален, пусть а каждого читателя мысли будут исключительно свои, это осознанный выбор, на мой скромный взгляд, "именно так и надо".