Евтушенко
24 сентября 2011 года мы ходили в Дом Книги на творческую встречу с Евгением Евтушенко. Вообще, к стыду своему, я считал его почему-то давно ушедшим из жизни. Мол, уехал, там и сгинул. Ан, нет. Жив, чертяка. Выглядит прекрасно. Хотя лет ему много, не знаю сколько. Специально не заглядывал в биографию. Высок, сухощав, поджар. Голос такой, что вполне мог бы общаться с читателями и без микрофона, громкий, зычный, уверенный в себе. Реально напрашивается сравнение с Маяковским. Человек, который привык и умеет выступать перед толпой. Классик. Живой классик. Много вы знаете сейчас живущих писателей, которых можно так назвать? Нет. Вот то-то и оно. Правда, Евтушенко на встрече сказал,что у нас в городе живут 2 из последних классиков. Это Александр Кушнер и Глеб Горбовский. Но кто они? Читаем ли мы их, оцениваем ли мы их по достоинству, это вопрос. И много это или мало, иметь 2 поэта на город, считающий себя культурной столицей? А может и на всю страну.
По дороге до Дома Книги я рассказал своему сыну всё, что знал о его знаменитом тёзке. Моего сына тоже зовут Женя. Поэтому ещё,наверное, у меня обострённое внимание ко всем Евгениям. Рассказал, что, можно сказать, мы земляки. Я родился в Иркутске, а он на станции Зима Иркутской же области. Что я уже был на встрече с Евтушенко один и единственный раз в Челябинске году так примерно в1982. Это я такой старый или вы такие молодые? Евтушенко тогда выступал прямо в цеху как простой советский поэт перед рабочими ЦХП ЧМЗ ( Цех Холодной прокатки Челябинского Металлургического Завода). Я там работал в соседнем цехе. Я даже, помнится, посылал записку с каким, уже не помню, вопросом. Рассказал сыну про литературные концерты времён хрущёвской оттепели, в которых принимал участие Евтушенко. Рассказал, что уехал тот в Америку, а вот вернулся назад или нет, я не знал. Что на его стихи ("Серёжка ольховая") написаны песни, а многие его фразы стали крылатыми выражениями. Например, "Поэт в Росии больше, чем поэт". На этом мои знания о Евтушенко и заканчивались.
Мы немного опаздали. Толпа была уже приличная. Постарались протиснуться и в конце вечера стояли уже у зеркала за спиной поэта. И пусть мы не смотрели ему в лицо, а лишь сбоку, но и этого было достаточно. чтобы почувствовать энергетику этого человека. А она была очень и очень мощной. Он не отвечал на вопросы. Он рассказывал. Он вёл разговор сам. Рассказывал интересно, уверенно, захватывающе. Слушал бы и слушал. И ни у кого из присуствующих и мысли не возникло прервать поэта каким-то вопросом.
Начал с воспоминаний о военном времени, о том, почему он был исключён из школы в Марьиной Роще. Его просто подставили и показательно исключили. Как в 15 лет он оказался в Петропавловске Казастанском, где у него оказались под началом 15 заключённых с большими сроками, которые ему в отцы годились, и многие из которых были осуждены незаконно. И какой это оказался подарок судьбы - общение с этими людьми. Как он вернулся в Москву, и от него в трамвае отодвигались люди, потому как через слово, сам того не замечая, он употреблял мат. Что с тех пор он старается не материться, хотя иногда очень и очень хочется. И один раз в Париже он не выдержал, выругался на жену. Допекла. А рядом оказался седой как лунь старик в белогвардейской фуражке. И сделал Евтушенко замечание: "Молодой человек!"- сказал он, -"Даже если, вы состояли в интимных отношениях с этой очаровательной барышней или её матерью, не стоит напоминать ей об этом. Это унижает её и ваше человеческое достоинство". И после этого, какие бы события не происходили вокруг Евтушенко, он всегда держит себя в руках.
Вообще, много и интересно рассказывал Евтушенко. На разные темы. Но всё равно, о чём бы он ни говорил, лейтмотивом сквозь все его истории проходила мысль о величии советского народа и что поэт в России всё же больше, чем поэт. Что поэт только тогда становится поэтом, когда он выпоняет некий социальный или моральный заказ. Когда он высказывается от лица тех, кто нем, кто не может высказаться сам. От лица народа. Поэтому и даётся тебе звание поэта. И народная любовь. И вот Маяковский, как говорил Пастернак, войдёт в историю как глубокий лирик. А человеком, который высказал отношение народа к Сталину, навсегда останется Осип Мандельштам. "мы живём, под собою не чуя страны..." Человек, боящийся всего, даже шороха на лестнице. А очереди с передачами в сталинские застенки описала Анна Ахматова, поэт интимный и совершенно не касающийся политики. Когда к ней подошла в очереди женщина и спросила: "Вы можете описать ЭТО ?" И Ахматова ответила: "Могу".Я бы сказал, поэт обязан чувствовать дыхание народа. Обязан уловить идеи, носящиеся в воздухе и суметь выразить их в доступной современникам форме.
Видимо, встав однажды на путь такой темы своего творчества, поэт не может уклониться от неё. Поэтому так важно выбрать в жизни правильные ориентиры, правильную дорожку. А для этого нужно читать правильные книги, знать своих предшественников, знать историю своей страны. И его порой поражают,например, студенты, Литературного института, которые не читают Антокольского и Кузьмина якобы для того, чтобы не попадать под их влияние. А также равно и другие молодые люди других профессий. Футболисты, например. Люди, получающие миллионы и не ценящие возможность играть за свою страну, не знающие имён Хомича и Всеволода Боброва, но почему-то считающие себя лучше их.
Футбол вообще отдельная тема оказалась у Евтушенко. Оказалось, он знал лично многих московских футболистов. Мальчишкой носил им мячи. Ведь в то время футболистов не возили по городу на автобусах. Часто на матч они пешком ходили. А мячи несли в авоське с собой. И общались с болельщиками по дороге. Не было тогда у клубов пресс-атташе. Спортсмены лично знали людей, за которых они играли. Да они сами были такими людьми. Надпись СССР у них была не только на футболке. Она с солёным потом проникла под кожу. Их матери и отцы жили в деревнях, у них не было паспортов. Так что даже в соседний город нельзя было попасть без документов. Везде стояли посты. Нет, Евтушенко не обожествляет то время. Жрать было нечего. Свободы передвижения не было. Свободы слова не было. Но была у этих людей психология победителей. Психология людей, победивших в войне. Пришедших из Европы освободителями. Именно этих победителей испугался Сталин. Поэтому после войны лагеря не только не опустели, но наполнились новыми заключёнными, покорителями Европы. Так что проиграть нашим спортсменам было смерти подобно. Не мог народ, победивший фашизм, проигрывать на футбольном поле.
В конце вечера Евтушенко читал свои новые стихи. Было среди них посвящённое свадьбе английского принца Чарльза. Нет, безусловно наш поэт желает им счастья и ничего не имеет против телетрансляций. Но для него сотни свадеб королевских семьях с их напыщенностью не заменят в памяти разухабистые свадьбы сорок пятого года, когда гуляла вся улица. И где каждый был рад каждому, независимо знакомый это или нет.
Закончил своё выступление Евтушенко стихотворением, посвящённым футбольному матчу, состоявшемуся в Москве в 1955 году. Это стихотворение он читал стоя. СССР - ФРГ. Немцы тогда накануне, в 1954, стали чемпионами мира. Советский Союз по политическим мотивам не участвовал. И вот приезжает в Москву сборная ФРГ. А надо сказать, что вся страна была заполнена людьми - обрубками. Теми. кто потерял на войне руки - ноги. Никто коляски никакие им тогда не делал. Сами всё себе делали. Деревянные тележки на колёсиках, в руках что-нибудь, чем отталкиваться. Они были везде На рынках, на вокзалах. И вот где-то там, в Кремле посчитали, что они портят внешний вид городов. Их стали ловить и ссылать без суда и следствия кого куда. Кого на Валаам, кого ещё куда. Подальше от насиженных мест, от родных и близких, часто на верную смерть. И вот в день матча они возникли. Их было много. Тысяч восемь. Они были везде. По каким уже там подвалам они прятались, где хоронились, бог знает. Они были без билетов. Но их пропускали.Ведь контролёрами были вдовы таких же как они, ветеранов войны, их матери или жёны. Их проносили здоровые. Их передавали через голову и ставили ровными рядами на гаревую дорожку. И у каждого такого человека - обрубка была картонка, на которой было написано: "БЕЙ ФРИЦЕВ!" И гул стоял над стадионом: "БЕЙ ФРИЦЕВ!" Этот матч нельзя было проиграть. За ними была Москва. За ними была ВОЙНА.
Я не знал про такой матч. Видимо, в моё время про него не писали. Надо было слышать, как поэт читал это стихотворение. Русский поэт, живущий в политкорректной Оклахоме. Он не боится называть немцев фрицами. Он из поколения победителей. Он умеет драться за свои убеждения. Великий русский поэт, гордящийся тем, что в том заштатном оклахомском городке, название которого я даже не запомнил, пока в нём живёт Евтушенко, численность студентов местного университета выросла с 5 до 12 тысяч. Гордящийся тем,что его жена - лучший преподаватель русского языка в этой американской глубинке. Русский поэт учит американцев.
РОДИНА! ТЕБЕ НЕ ОБИДНО?