Оборотень (май 2005 г. 50700 знаков) 1 часть

[taramunti]

Еще одна стародавняя вещица. Повествование обращается вокруг страшной тайны одного из бункеров А. Гитлера. Уууу! Тебе страшно? Мне - нет.
p/s/
D рассказе значится ярко выраженный религиозный контекст.


Вспорхнувшее облако серой пыли можно было разглядеть издали. Уже которую неделю над центральной Украиной висела нещадная жара, превратившая грунтовую дорогу в эдакий анализатор движения. Не избежала участи засветиться и старенькая «ГАЗель», чей выгоревший тент, некогда сияющий темной голубизной, покрывали следы долгой дороги.

Вынырнув из редкого подлеска, грузовик без остановки помчался дальше, выращивая колесами клубы пылевой завесы.

В кабине сидели двое - один увлеченно крутил баранку, второй - безучастно глазел в окно. Оба молчали, поскольку перекричать разбушевавшегося в деке шансониста не представлялось возможны. Водитель подпевал, беззвучно шевеля губами, его попутчик лишь обреченно качал головой. Наконец ему надоело терпеть хриплый баритон разудалого бандюга, и он потянулся к контролю громкости.

- Как можно слушать этакую хрень? - поинтересовался он.  - Я уже почти нащупал под собой нары.

- А что, мне нравиться, - в ответ пожал плечами ценитель. - Ты просто не умеешь слушать шансон. Настоящий шансон. Ведь все дело - не в музыке или голосе, дело даже не в тексте песен, а в чувствах, эмоциях, в том... ммм... заряде, что несет песня. Ведь что их жизнь? Полет бабочки! Сегодня ты - на одной малине, завтра - на другой и больше...

Тут машина резвым сайгаком подпрыгнула на шибко глубокой колдобине.

- Осторожней, Витек! Расколошматишь оборудование, начальник мне голову откусит!

- Все путем, - заверил приятеля Витек, - твои бандуры специально захочешь разбить - не разобьешь. Лучше сверься с картой - долго еще?

Тяжко вздохнув, Абрам поправил соскользнувшие с носа очки и полез во внутренний карман жилетки за спутниковой распечаткой. Ее он вынес из киевского Центра экспериментальных технологий, как и свежеиспеченные образчики научных трудов. Ассистенту башковитого профессора это не составило особого труда, если учесть, что Абрам совмещал сию престижную должности с поприщем ночного сторожа. Дождавшись, пока очередная смена выпадет на безлюдные выходные, он, совместно со старым приятелем - Витьком темной ночкой и позаимствовал оборудование. Сейчас лазерный прожигатель, вместе с парочкой сопутствующих агрегатов, покоился в кузове «ГАЗели», накрепко перевязанный тросами.

Поначалу Витек наотрез отказывался участвовать в сомнительном предприятии. Но после того, как Абрам, за дружеской кружкой пива доходчиво растолковал, что к чему, посулив за аренду авто и посильную помощь горы злата-серебра (в прямом смысле) - не удержался.

А задуманное предприятие действительно было рискованным, ровно настолько, насколько и заманчивым.

Около месяца назад Абрам «заболел» историей Великой Отечественной Войны. Но, в отличие от основной массы любителей истории, его разум пленили не масштабные баталии или подвиги героев-соотечественников, а знаменитые бункера Гитлера. Осаждая публичные библиотеки, а по ночам порхая в Интернете, он узнал о них довольно-таки много.

Оказалось, что всего по Европе разбросано семь ставок фюрера - одни уже давно и успешно ветшали, другие напротив - давали приличные барыши, аккумулируемые туристами. Строились бункера в разные периоды цветения Третьего рейха, но все служили одной цели - беречь покой и здравствие харизматичного расиста. Каждый подземный замок по роскоши можно смело сравнивать с имением средневекового феодала. Однако сопоставить накопленные богатства оказалось куда трудней, поскольку в переломные моменты войны они были вывезены при отступлении, либо разграблены позже. Все что осталось если и представляло ценность, то исключительно историческую.

Из строя опустевших бункеров выбивался лишь “Werewolf” - «Оборотень», разместивший свои мощи близ Украинского областного центра. Построенная менее чем за год и без колебаний взорванная при отступлении, самая большая ставка Гитлера представляла собой анклав парадоксов и загадок. Например, отчего вместе с тысячами советских военнопленных, закончивших подземные работы, были расстреляны руководившие ими немецкие спецы? Своих фашисты обычно оставляли в живых... С другой загадкой столкнулась интернациональная экспедиция, посетившая бункер двадцать лет назад. Расковыряв замурованные подступы, любопытным ученым удалось исследовать лишь верхний уровень, в то время как «объект №3», спрятанный за мощными железобетонными перекрытиями, остался недосягаем. С помощью метода биолокации в нем обнаружили внушительные груды металлов. В том числе и драгоценных.

Кроме того, небезызвестная провидица Ванга утверждала, мол, внутри сокрыто Большое Зло, а сам «Оборотень» построен на земле, заряженной мощной энергетикой. Но это, конечно, все -предрассудки.

Непонятно когда в кудрявой голове Абрама зародилась мысль посетить «Оборотня», до поглощения знаний или уже после, но она пленила его покрепче первой любви. В любом случае времени на разработку плана ему потребовалось не больше, чем решиться устроить себе внеплановый отпуск. Особенно, если курортная зона расположена здесь, поблизости, в каких то 300 километрах от Киева.

Перекантовав ночью генератор узконаправленного пучка света, утром дня следующего - в воскресенье - друзья отправились в поход. Конечно Абраму пришлось давеча заручиться молчаливой поддержкой дяди Васи, принявшего его смену. Получив в качестве допинга литровую бутылку водки и пакет закуси, пенсионер клятвенно пообещал держать рот на замке.

- Сейчас будет развилка, - ткнув пальцем в черно-белый план местности, проговорил Абрам, - свернешь неправо, там какое то село, Стрижевка, кажется. От него уже рукой подать, километра полтора - не больше. Интересно, там кто-нибудь еще живет?

- Поживем - увидим, - философски заметил Витек, - Стрижевка, Стрижевка... Слушай, а не там ли строил дачу наш сосед по подъезду? Ну, этот, бизнесмен расфуфыренный, он еще на черном бумере рассекал.

- А, ты про Пал-Палыча, - протянул Абрам, - так его ж посадили недавно, а все добро, включая недостроенную дачу, конфисковали.

- Да ну? А за что?

- Он под видом питьевой воды в десятилитровых бутылях толкал в Румынию водку собственного производства. Считал, будто таможенная пошлина на спирт бессовестно завышена, а потому платить нужно только за воду. Короче, с очередной партией его замели, а там следствие началось, и всплыла еще парочка неприятных моментов.

Витек только усмехнулся. До чего же жаден наш брат! Есть свое дело - сиди спокойно, работай, отстегивай мзду ворам и закону. А коли хочется большего, расширяй по мере возможности производственные площади. Так нет же, голод легкой наживы всегда притупляет восприятие результатов перенасыщения. Впрочем, и они хороши: позарились на баснословный куш, даже не удосужившись спросить разрешения у буквы закона.

Вновь погрузившись в жиденькую тень сосен, грузовик повстречался с развилкой. Повинуясь водителю, машина сменила траекторию и вразвалочку покатилась дальше. Судя по заросшим травой колеям и растрескавшимся доньям озерных луж, дорогой не пользовались уже давно. Отсюда складывалось впечатление, что в далеком поселке Стрижевка люди больше не живут, а если и живут, то дорогами брезгуют. Но если верить хвастливым россказням того же Пал-Палыча, то он отстраивал фазенду в живописной глубинке не один, а с дюжиной-другой таких же «честный пацанов». Спрашивается, как грузовикам с кирпичом и прочим строй материалом удалось пробраться, не примяв и травинки? Ведь не могли же все бизнесмены одновременно поставить крест достройке загородных дворцов, особенно сейчас, в самый разгар лета.

Начавший было сгущаться бор, внезапно расступился, выдворяя «ГАЗель» на жгучие лучи солнца. На раскинувшейся просеке кучками громоздились бревенчатые хаты. Одни - с сомкнутыми веками ставень и обнесенные вполне сносной изгородью, дожидались возвращения хозяев, другие - обезображенные чернеющими провалами оконных глазниц и разрушенной кровлей, безропотно умирали. Над каждым домом гордо высился рыжий бастион печной трубы.

Деревня не могла похвастаться наличием дворов (всего Абраму удалось насчитать их около пятидесяти), а потому машина очень скоро подкатила к границе новостроя. Но попасть на территорию краснокаменных гигантов, за которой простирались сотни гектаров развалин «Оборотня» не удалось. Дорогу преградил полосатый шлагбаум.

- Что за дела? - возмутился Витек и требовательно посигналил.

Ответила ему лишь ворона, хозяйски взгромоздившаяся на одном из стальных прутьев изгороди.

Протяжно гуднув еще разок, Витек чертыхнулся и выбрался из машины, намереваясь разбаррикадировать проезд вручную. Но едва он успел прикоснуться к красно-белому бруску, как из ютившейся рядом сторожки материализовался седобородый старец с двустволкой в руках. Дуло ружья недвусмысленно уперлось в торс посягателя.

- Шта, мародерничать вздумали? - прошамкал старик.

- Ты, это, дед, поаккуратней, оно ведь и стрельнуть может... - пятясь назад, Витек, на всякий случай, поднял руки.

Сообразив, чем может закончиться досадное недоразумение, Абрам поспешил выбраться из кабины.

- Извините, уважаемый, вы, собственно, кто? - вежливо поинтересовался он.

- Я - шикьюрити - гордо тряхнул бородой старик, - а вы, падлы, приперлись суды баловством заниматься. Так вот - хулюганить я вам не дам!

- Нет, нет, нет, вы нас не за тех приняли - чужого добра нам не надо, - Абрам подошел ближе. - Мы прибыли суда с целью исследовать разрушенную ставку Гитлера. Вы, наверное, знаете о ней?

- Знаю. И шта с того? - грозное оружие перекочевало за спину хозяина, голос которого, впрочем, все еще отдавал подозрительностью.

- Видите ли, здешняя местность совершенно нам не известна и поиски входа в бункер займут непростительно много времени. Наставления сведущего проводника были бы как раз кстати... - упершись руками о шлагбаум, Абрам уже стоял напротив старика. - Скажите, вы не согласились бы нам помочь? Не за бесплатно, конечно...

- Коли просите подсобить - подсоблю, но и копейки с вас не утребую, - небрежно стряхнув руки кудрявого исследователя со шлагбаума, охранник разблокировал проезд. - Вот только зря вы, ребяты, удумали соваться в эту забытую Богом нору. Кроме тьмы и зла, там нет больше ничего.

- Типичная грань предрассудков деревенского жителя, - в ответ развел руками Абрам. - Но нас, историков, рабов достоверности, она не остановит. Посудите сами: если бы ученые постоянно оглядывались на суеверия, то человечество до сих пор расхаживало бы в звериных шкурах с каменными топорами наперевес.

- Суеверия, говоришь? - прищурился старец, - А ты оглянись! Мертвую деревню видал? А хоромы недостроенные? Хочешь знать, где хозяйва? Они все мертвы, а кто жив, гниет в кутузке! Всему виной - проклятье, шта принесли с собой фрицы. Оно погубило мою деревню, сгубило бизнешменов и вас погубит, коли не уберетесь подобру-поздорову.

- Глупости, - мягко, будто вразумляя малолетнего ребенка, усмехнулся Абрам. - Вы то живы.

- Я? Да я жив. Но лишь потому, шта никогда не забывал Бога.

Обреченно вздохнув, Абрам поспешил забраться в кабину грузовика, успевшего ступить на заасфальтированную полосу. Обернувшись, он протянул руку старче, но тот, проигнорировав помощь, довольно проворно вскарабкался сам.

Получив установку ехать, до дальнейших распоряжений, прямо и никуда не сворачивать, Витек наподдал газу. После лесного бездорожья, шумевший под колесами асфальт казался черным стеклом, блестящим и удивительно гладким. Столь же разительно отличались недавние избенки и проплывающие мимо дачные дворцы. Сходство заключалось лишь в одном - они все пустовали.

«Я жив, потому что никогда не забывал Бога» - нестираемой мыслью отпечатались в памяти слова старика. Витек расстегнул пуговицу у ворота и запустил руку за пазуху. Спустя мгновение на ладони тусклым золотом блестело распятье. Маленький крестик, невесомый символ веры, в противовес стопудовым символам богатства и пресыщенности, лучился незримым сиянием, заряжающим душу истинно верующего покоем и умиротворением.

В отличие от атеистически воспитанного Абрама, Витек верил в Бога. Возможно, форма его мировоззрения зародилась в детстве, когда он жил на просторах западной Украины и довольно часто посещал с родными церковь. А ,быть может, он просто относился к тем людям, которым легче жить под голубым небом, сознавая, что за ними приглядывает неусыпный взор Создателя. Избавившись от опеки предков и перебравшись в столицу, он не забыл впитанных юностью канонов. Хотя походам в церковь и стало уделяться меньше времени, да и посты соблюдались исключительно мягкие, он послушно отмечал все православные празднества и даже знал несколько молитв. Полярность религии и науки была частой причиной споров друзей. Они подолгу и с пеной на устах доказывали правоту своей грани видения мира, но в итоге мысли каждого оставались неизменны. И если Абрам отнесся к словам старика о помощи свыше, как к явному признаку неизлечимой религиозности, то в размышлениях Витька они рассыпались горстью опасений.

Мускулистый рельеф последней дачи уже маячил в зеркалах заднего вида, однако полоса безупречно ровного асфальта все не кончалась. По всей видимости, кооператив, мостивший дорогу в эдакой глуши, посчитал, что пара дополнительных километров лишней не будет, на тот случай, если кто-то еще захочет вложить заработанные кровью и потом денежки в экзотическую недвижимость. Эта теория подтвердилась очень скоро, когда из-за сочных зарослей бурьяна выглянул фундаментный зачаток нового дома.

- Слушай, старче, а когда здесь последний раз люди-то были? - минуя сидевшего посередине Абрама, спросил Витек.

- А я почем знаю, - дернул тот плечами. - Я дням учет не веду. Приезжал тут один, ранней весной, кажись, - тогда еще по утрам примораживало. Он все выпрашивал у меня, кто тут строится, да кому и сколько за место платить надобно. Чудной  он был какой-то, дерганый весь. В общем, пересказал я ему все шта сам ведаю, телефончики, там, нужные нашептал, адресочки. Ну, он прыгнул в свою коляску, да и умчался. А больше никого не было...

- А гитлеровским урочищем кто-нибудь интересовался? - улыбнувшись, спросил Абрам.

Старик вновь пожевал губами. Подхалимская улыбка и постоянные расспросы о бункера, как, впрочем, и любопытствующий, не нравились ему все больше.

- Никто, - сердито пробурчал он, и чуть подумав, добавил: - Вообще-то был тут один, лета два назад. Я ему, ровно как и вам сейчас, дорогу указывал. Помниться он цельную неделю с миноискателем по развалинам лазал, а потом исчез. Палатка, штучки его хитрые остались, а он исчез.

Остаток мощеного пути ехали молча. Когда же полоса асфальта закончилась, а расстроенные ряды высоких сосен, всю дорогу прикрывавшие тылы домам расступились, обрамляя по периметру здоровенный пустырь, дед велел сворачивать налево. Дальше стези не было, а если она и была когда-то, то уже давно поросла густой травой.

Медленно, словно проверяя дорогу вдоль кромки леса, Витек покатил дальше, то и дело бросая взгляд в сторону пустыря. Странный он какой-то, мрачный. Если кругом трава зеленая сочная, то на пустыре она мертва. Редкие чахлые деревца, в основном сосенки, закручены в кошмарные узлы с торчащими пальцами корявых ветвей. Кое-где из-под земли проступает былое величие третьего Рейха, в форме обколотых плит бетона и прутьев арматуры. Над выдубленной солнцем землей колышется марево, размывом очертаний лишь усугубляя зловещий пейзаж.

- Ну-ка, притормози, хлопче, - машина остановилась и старик, крякнув, спрыгнул на землю.

Пристально разглядывая безжизненный пустырь, он твердым шагом направился к его сердцевине. Хлопнув на прощанье дверцей кабины, Абрам поспешил следом. Витьку ничего не оставалось, кроме как следить за удаляющимися людскими фигурками и ждать.

Ждать пришлось недолго - отделившаяся пара едва успела покрыть сто метров, как Абрам обернулся и принялся ожесточенно размахивать руками. Сообразив, что от него требуют, Витек щелкнул ключом зажигания, воткнул первую передачу и крутанул руль. Переваливаясь с колеса на колесо, будто черепаха на каменистом пляже, «ГАЗель» поползла в сторону склонившихся к земле людей. Особых препятствий на пути не возникло, лишь раз пришлось обогнуть торчащий из земли угол бетонки, да другой миновать иссохшие заросли подозрительного вида.

Подкатив вплотную, Витек разглядел усыпанные землей врата подземелья. Две железные створки, проклепанные крест накрест и по периметру, оказались больше роста человека раза в два. Не сокрытые грунтом места являли взору бурые следы коррозии. Но если толстолистовой металл еще как-то справлялся с нападками ржавчины, то раскопанный стариком пудовый замок уже явно отзапирал свое.

- Витек, у тебя случайно в машине фомки нет? - поинтересовался Абрам, пока приятель выбирался из кабины.

- Случайно есть, - ответил Витек и с ходу полез в ящик с инструментами.

Немного погромыхав важным для любого водителя инвентарем, он ступил на врата бункера, сжимая в руках молоток, явно ходивший в родстве с кувалдой. Пяток крепких ударов и хомут затвора с бряцаньем капитулировал. Вместе с остатками замка пришлось удалять и негнущуюся от ржавчины цепь, что сшивала створки воедино. Управившись с этой нехитрой задачей, потрудились расчистить врата от песка и только после принялись их отворять. Эта же задачка оказалась сложнее, поскольку каждая створка весила килограмм 100 - не меньше, а ухватиться как следует было не за что.

Пока парни тужились да ругались, старик молча наблюдал. Когда же первая створка ухнула наземь, взметнув клубы желтоватой пыли, он, вооружившись невесть откуда взявшимся фонариком, направился вглубь подземелья. Спустившись до первого поворота уводящей вниз пандусной клетки, тусклый луч фонаря растворился во тьме.

- А ведь раньше этой норы не было,  - поведал Абрам, когда они с трудом опрокинули вторую створку. - Ее проковыряли исследователи, что были здесь в девяностом году. Помнишь, я рассказывал тебе о программе «Гермес»? Ох, и бабок же, поди, они тогда угрохали! А все равно, добраться до сектора №3 им так и не удалось.

- Это почему же?

- Не знаю,- пожал он плечами, - может, источник финансирования иссяк, а может, решили, что от взрывов потолок обвалится. Тогда-то штольни прокладывали динамитом да совком, а о технологии лазерного прожига еще и не думали... Точнее в Америке ее придумали уже давно, но сконструировать мобильную установку у них ума не хватает до сих пор. Зато у нас...

- Ладно, хватит бахвалиться, - отмахнулся Витек, сообразив в какую степь понесло приятеля. - Давай лучше делом займемся.

По опрокинутому борту «ГАЗели» с величайшей осторожностью спустили лазерный генератор. Внешне он напоминал отполированную до блеска бочку, около метра диаметром. Один конец этого цилиндра венчался толстенной матовой линзой, к другому крепилась утыканная электродами и проводами сфера, заклейменная Абрамом как оптический резонатор. Вся конструкция опиралась на четыре небольших резиновых колеса.

Механизм работы сего устройства оставался для Витька нераскрытой загадкой Сфинкса. Зато он знал, в каких количествах эта мудреная штучка пожирает электричество, поскольку ради ее пропитания пришлось отвоевать у родной тещи генератор. Генератор, надо сказать, был отличный, японский. Его мощности хватало не только на освещение загородного поместья Марьи Ивановны, но еще и оставалось для двух соседних дач, куда ЛЭП дотянуться пока не успели. Упреков и нравоучений, конечно, вылилось на него с избытком, ну да ничего - не впервой, а вот пара вечеров без телевизора пойдет трем пожилым дамам только на пользу.

Взвизгнул стартер, фыркнул мотор, и генератор тихо забубнил холостым ходом. Выдворив конец газоотводной трубки из кузова, Витек передал Абраму остатки оборудования.

Из провала в земле появилась седая голова, вслед за которой на божий свет выбрался и сам старец.

- Не пойму я ребяты, чаво вы там решили отковырять, - прошамкал он, мимоходом разглядывая лазерный прожигатель. - Акромя пыли и камней, там больше ничаво нет. А те проходы, шта уводят вглубь - замурованы. Их вам не одолеть.

- Это мы еще посмотрим, - Абрам нацепил шахтерскую каску и включил прожектор. - С нашей техникой мы хоть к центру Земли дорогу проложим.

- А тебе, я погляжу, в уверенности не занимать - на двоих с головой хватит, - старик еще раз покосился на отполированный бочонок.  -  Смотри, как бы шею не свернул об нее. И себе - и другу.

Поправив лямку болтающегося за спиной ружья, он развернулся и побрел в сторону дач.

- В секторе №3 немцы похоронили слугу люцифера, - остановившись, бросил он через плечо. - Освободить его, значит накликать беду на себя и весь род людской.

- Тоже мне, пророк-любитель, - фыркнул Абрам, когда старик утопал достаточно далеко. - Хотя странно, откуда он мог знать про третий сектор?

- Он ведь местный старожил, - пожал плечами Витек, - может, он и Гитлера живым видел. А на счет слуги люцифера... Тебе не кажется, что это, хотя бы отчасти, может оказаться правдой?

- Избавь меня от своих религиозных бредней, - наморщил лоб  Абрам. - Я поставил на карту все, чего успел добиться в жизни, не для того, чтобы в последний момент спасовать и вернуться лишь с дерьмом в штанах. Ты..., ты, правда, повелся на бредни этого старикашки?

- Ну...

- Выбрось из головы всю эту тупую чушь! Пойми, это миф, сказка, темень деревенщины и ничего больше! Держу пари, он даже не знает что Земля круглая!

- Ладно, ладно, хватит горланить. Пошли уже, что ли.

Цепляясь за изгибы пандусной клетки, дневной свет покидал гостей подземелья. Его преемники - два ярких луча, бьющих из головных уборов людей - честно старались разогнать подступающую тьму. Световые пятна ощупывали устланный пылью спуск, изучали неровную поверхность стен и, время от времени, бросались на украшенный гирляндами паутин потолок.

Хотя наклон плоскостей спуска и не отличался особой крутизной, после двадцатого поворота у Витька начали побаливать плечи и спина. Притормозив на очередном повороте, он позволил себе немного размяться и, поудобней взявшись за ручки прожигателя, продолжил спуск. Шествующий позади Абрам что-то тихо бубнил, продолжая сосредоточено разматывать кабель.

Наконец спуск к высоким потолкам рукотворных пещер подошел к концу, и нарушители тленного спокойствия оказались посреди огромной залы. Кроме отверстия в потолке холл имел еще два выхода - один заваленный грудой неподъемных валунов, другой - свободный, но чертовски мрачный. Пол был усеян изогнутыми кусками арматуры, не менее ровными полосками ржавого металла, бетонным крошевом и камнем. Катиться по всему этому добру прожигатель не желал, потому Витек оставил его у выхода и решил осмотреться.

- Так, так, так, так, так, так, - затараторил Абрам. Он скинул рюкзак, запустил в него руку и спустя мгновение залу заполнил яркий свет люминесцентных ламп.

Еще немного поковырявшись в котомке, он извлек портативный компьютер и четыре продолговатых цилиндра. Химичил с бутылкообразными приспособлениями Абрам не долго - единственного нажатия на кнопку хватило, чтобы из одного конца появилась решетчатая антенна, а из другого - метровый треножник.

- Будь добр, поставь одну штуку в соседней комнате, другую - в следующей, и... и если будет проход, то еще в одной, - протянул он Витьку три локатора. - Остальное я беру на себя.

Витек хотел, было возмутиться, но потом махнул рукой, прихватил с собой люминесцентный прожектор и оставил Абрама наедине с электронным помощником.

Соседняя комната мало чем отличалась от своей предшественницы - та же серость потолков и стен, те же горы мусора, то же махровое покрывало тлена. Только свободных проходов оказалось ровно на один больше. Определив на глазок центр комнаты, Витек расчистил ботинком небольшую площадку, куда аккуратно поставил локатор. Немного пораскинув мозгами, он решил двигаться прямо, а чернеющий слева проем приберечь на обратную дорогу.

- Ух! - вырвался невольный вздох, когда прожектор осветил раскинувшуюся площадь.

По периметру холл оказался раз в шесть больше своих предшественников. Вдоль стен тянулись ряды массивных колонн, упирающихся в темный свод залы, чья высота оставалась загадкой даже для лучей мощного прожектора. С каждой опоры ниспадал алый стяг, украшенный черной свастикой. В дальнем конце холла, за небольшой возвышенностью, где, возможно, некогда ораторствовал Гитлер, просматривалась облупленная фреска укрупненного символа мощи.

Продолжая разглядывать залу, Витек медленно побрел к ее центру. Если бы не толстый ковер пыли, звуки его шагов наверняка разнеслись бы на крыльях звонкого эха. А так - ни звука, только мертвая, звенящая в ушах, тишина.

Поскольку, кроме единственных врат, других отверстий не наблюдалось, Витек поспешил цокнуть треножником локатора об пол и убраться восвояси. Не нравилось ему это место, ох как не нравилось! Все здесь казалось зловещим, пропитанным страхом и болью, проклятым, словно в гробнице фараона. За каждой колонной, в каждом темном углу мерещилось чье-то незримое присутствие. Будто тысячи душ, плененных историей бункера, пристально наблюдают за ним. И ждут.

За пропущенным ходом скрывался длинный коридор, изобилующий несчетным количеством запертых дверей. Оценить истинную протяженность коридора не представлялось возможным, поскольку шагов через тридцать дорогу преградил каменный затор.

Расставшись с последним устройством, Витек предпочел вернуться к людскому обществу.

Общество же восседало на куске бетона и, вместо того чтобы заниматься делом, резалось в саперов.

- Ты что, заблудился? - заслышав возвращение товарища, Абрам на секунду оторвался от монитора. - Я уже ждать запарился...

- Раз умный такой, шел бы  тогда сам, - огрызнулся Витек. - Кстати, в той степи чистых ходов больше нет. Я нашел только актовый зал, да заваленный булыжниками коридор.

- Сейчас посмотрим, что ты там нашел, - поправил очки Абрам и принялся усерднее давить клавиатуру.

Витек подобрался ближе и теперь с любопытством заглядывал через плече другу. На мониторе в спешном порядке сворачивались и вновь появлялись прямоугольные окна, курсор манипулятора шустро сновал от одного символа к другому, рождались целые вереницы англоязычных слов и непонятных символов. Наконец экран потух и на нем медленно, словно под действием проявителя, начали вырисовываться очертания недавно хоженых комнат. Радиус действия локаторов просматривался в форме концентрических кругов - чем дальше от белесого центра, тем расплывчатей становилось изображение.

Оперируя стрелками курсора, Абрам внимательно осмотрел схематический рисунок бункера. Оказалось, что в дальнем конце зала с колоннами имеется потайной ход: узкий и длинный, он змеился за пределы действия радаров. Разделенный надвое каменным затором коридор так же не представлял интереса - грозди соединенных между собой комнат могли быть чем угодно, только не «сектором №3». Зато разместившийся за спиной тоннель (выглядевший на экране, как желоб, до краев наполненный щебнем) подзарядил Абрама энтузиазмом.

- Видишь наклон, с каким он уходит вглубь, - он закрепил трехмерную карту под другим углом, - сдается мне, по ту сторону коридора мы найдем второй уровень бункера. А там уже и рукой подать до третьего сектора!