Надежда (февраль 2005 г. 76000 знаков) 2 часть.
- Приготовься, начинаем, - шепнула Аки и убежала к органам управления, прежде, чем Дейт успел ей ответить.
Как бы он ни готовился, но поток электромагнитных импульсов всегда приходил неожиданно. Его сознание уже кипело под ковровой бомбардировкой тысячи ядерных зарядов, полыхало мириадами ослепительных вспышек и тонуло в глубинной тьме рвущихся черных дыр. Но… но на этот раз что-то было… было не так. Не как на учениях. В бурлящем русле ощущалось неуловимое присутствие. Не доброе и не злое. Никакое. Кто-то с безразличием глядел на него из пустоты. На секунду показалось, что живое белое и мертвое черное слиплись в человеческое лицо… Но уже в следующее мгновение контрастирующее светопреставление провалилось в бесконечный коридор, утащив за собой призрачный лик - нейро-волны устремились вдохнуть жизнь в рениевого голема.
Полет образа закончился. В голове щелкнул невидимый переключатель и он ощутил знакомую невесомость.
- Что за бред, - буркнул себе под нос Дейт и мысленно пошевелил дополнительной парой конечностей. Выпирающие из нижней части торса клешни смиренно разогнулись, демонстрируя готовность к работе. - Почудится же такое.
Следующим мозговым приказом «кукловод» включил мощные прожекторы, что крепились чуть повыше оптических глазниц. Осмотрелся.
Плеяда ярких пятен выхватывала из темноты холодные очертания ангара, касалась высоких сводов обители робота, резервуаров с цементирующим раствором, кип молибденовых листов… Задержался прожектор на свинцовых ящиках отмеченных характерной маркировкой, где складировались урановые сердечники. Да, МЕК черпал энергию из реакторов старого образца, расщеплял атомы, а не синтезировал их.
- Аки, я внутри. Сейчас загружусь и будем подниматься, - сообщил Дейт, уже оглашая ангар тяжелой поступью робота.
Со стороны забавно было наблюдать как его тело, облитое багрянцем лазерных лучей, двигалось медленно, будто погруженное в воду. Вот он шагает, берет руками невидимые стопки листов, плавно укладывает их в заплечный ранец. Медленно, как во сне, вращает головой, снова идет… Физиологическую динамику Дейт сдерживал не специально - за это отвечала бортовая система. Он же просто управляет телом робота как своим собственным. Эффект кинематической регрессии движения выравнивал разницу габаритов «кукловода» и МЕКа, дозволяя последнему двигаться максимально быстро.
Настало время принимать вторую дозу восстановителя флоры кишечника. Ради этого важного мероприятия Аки пришлось на минуту отключить лазерные сенсоры, а Дейту оторваться от сборов и выпить поднесенный к губам эликсир, теплый и приторно сладкий. После он наполнил емкости робота цементирующим раствором, ступил на платформу лифта и доложил о готовности выхода на поверхность.
Потолок ангара раскрылся и платформа медленно поползла вверх. Сперва голова МЕКа поравнялась с пористым слоем молибденовой скорлупы, затем встретила литой пласт блестящего молибдена и, наконец, сошлась с угольной чернотой щита. Дальше появилась узкая, но постоянно растущая щель, через которую его приветствовали немигающие зрачки звезд. И вот он - колосс, блистающий в лучах далекого, но по-прежнему яркого солнца, гордо возвышался над поверхностью «Надежды».
- Лифт опускать я не буду, - услышал он голос Аки. - А то, еще дорогу домой не найдешь…
- Как же - не найду, - фыркнул Дейт.
- Правильно Аки - оставь лифт! - донесся с другой стороны голос Алимова. - А еще лучше включи проблесковые маячки, а не то - точно заблудиться.
Послышался дружный хохот.
- Издеваться изволите, да? - беззлобно огрызнулся «кукловод».
- Люди, как вы можете смеяться? - прервал веселье Михаэль. Дейт готов был побиться об заклад, что он сейчас укоризненно качает головой. - От вас зависит судьба всего человечества, а вы шутки шутите.
- Все - молчим, - согласился с начальством Руслан Евгеньевич.
«А капитан прав - мерно передвигая громадные, будто древние небоскребы, ноги, подумал Дейт - от исхода нашей мисси зависит слишком, слишком многое». Так, если операция венчается успехом, то человечество обзаведется колоссальным складом провианта, ресурсов которого хватит лет на двести. А вот если миссия провалится и они, в лучшем случае, вернуться ни с чем, то последующие годы можно считать для землян последними. Как иронично - горстка людей спасает целую цивилизацию от голодной смерти…
Берлога МЕКа располагалась по соседству с газозаборником - в точности промеж четырех сопел, что, несомненно, было хорошо, ведь Дейту не пришлось тащиться через всю «Надежду». Спустя каких-то полчаса он уже внимательно осматривал повреждение. Основная часть раны (километров двенадцать) имела форму рваной волны, гребень которой заворачивался внутрь сопла. Эту деформацию следовало аккуратно вырезать, а брешь залатать. Возиться тут действительно придется часов десять.
Из указательного пальца левой руки выглянул наконечник плазменной горелки. Дейт несколько раз прыснул живым огнем, оптимально настроил резак и, шутки ради, вырезал из повреждения громадное сердечко. Корявое творение пустилось в бесконечное странствие, а Дейт, проводив его долгим взглядом, ударился в работу. Луч низкотемпературной плазмы без труда разгрызал металл, стоически выдерживающий адское пекло термоядерных извержений. Ничего удивительного, ведь в этом тонком зеленоватом луче кельвинов было намного больше чем в фотосфере Солнца… Сегментируя повреждение Дейт старался кособокие фрагменты отшвыривать как можно дальше. Если один из кусков врежется в визуальный зонд - ему месяца три придется выслушивать лекции о том, какой он криворукий растяпа и до чего это увечье может довести. Уж капитан об этом позаботится.
Когда «кукловод» взялся за отсечение последнего фрагмента, в ушах раздался голос программистки:
- Капитан, связь с Землей установлена. Хотите передать сообщение?
- Обязанности нельзя хотеть или не хотеть - их надо исполнять! - последовал раздраженный ответ. - Включай запись.
Следующий десяток минут Дейт слушал нудную речь капитана, явно приготовленную им заранее. В послании Михаэль на сухом армейском языке докладывал земному руководству о положении дел на «Надежде». Суть отчета сводилась к «стабильной обстановке, благоприятно способствующей претворению основных задач миссии». Так же в нем упоминались «незначительные затруднения» с которыми столкнулся экипаж и «простые, но эффективные пути их преодоления».
Дейт понимал, что доклад капитана - бутафория. Формальность не более. Несомненно это понимало и далекое земное руководство, которое никак не могло контролировать «Надежду». База ждала метана, из которого можно сварить миллионы тонн глюкозы. А отдавать приказы и нести ответственность за их последствия она хотела в последнюю очередь. Для этого существовали и капитан, и экипаж.
Ответ поступил, едва Дейт взялся сооружать заплату.
- Приветствуем вас, доблестный экипаж «Надежды»! - завел ответную речь низкий раскатистый баритон. Хотя Дейт не мог видеть голограммы державшего ответ, по голосу он легко узнал Эдгара Фархутдинова - маршала объединенных воздушно-космических сил Земли. - Вот уже три года мы пристально следим за вашим героическим странствием прочь от Солнца к далеким рубежам владений газовых гигантов. Не буду скрывать: столь ранний выход на связь нас немного обескуражил… Но и обрадовал! Приятно осознавать, что последняя надежда землян не меркнет вдали от дома, а, наоборот, в руках талантливого и слаженного экипажа крепнет и перерождается в уверенность. Уверенность в то, что у молодого поколения есть шансы на будущее, и что род человеческий не растворится во Вселенной. Первостепенные цели вашей миссии остаются прежними - выжить и дать выжить остальным. Действуйте согласно разработанной программе, по мере необходимости корректируя отдельные шаги исходя из характера обстановки. Помните, взоры всех землян устремлены к вам, мы молимся за вас. Удачи. И храни вас Господь.
«Ну и загнул же ты, дядя Эдик - усмехнулся про себя Дейт - поди три года свою пафосную речь готовил». Интересно, что он хотел ею сказать? Ведь никакой конкретики! Может подбодрить? Но цветасто расписывая чудовищный груз ответственности возлежащий на плечах экипажа, маршал его отнюдь не облегчил. Даже напротив - он мог понизить боевой дух команды! И о чем только думает земное руководство?..
Если бы не многочисленные измерительные устройства, проецирующие в обозреваемом пространстве трехмерные сетки, дуги векторов, детальную разметку, срезы плоскостей и массу другой полезной статистики, Дейту пришлось бы туго. Первое время он бегал вдоль обрезанного края и производил замеры. Когда же компьютер МЕКа смоделировал статичную модель латки, видимую «кукловодом» как ломоть собранный из зеленых дуг и многоугольников - приступил к восстановлению. Работать по шаблону было просто - отмеряешь по готовой разметке, обрезаешь лишнее, цементируешь швы, спаиваешь горячей плазмой, двигаешься дальше…
Поглощенный трудовым процессом Дейт поначалу не обращал внимания на пробудившуюся активность желудка. Но все громче завывающая утроба требовала к себе повышенного внимания, заставляя поминутно отвлекаться, кряхтеть и глотать слюни.
- Руслан Евгеньевич, я больше не могу. Мой желудок сейчас сам себя переварит! - будто похитив мысли Дейта, пожаловался капитан. - Можно я отлучусь на минутку в столовую, а?
- Михаэль, дорогой, а не лучше ли будет немного потерпеть и дождаться пока Дейт закончит? - с едва заметной непреклонностью в голосе отозвался Алимов. - И я хочу есть, и Аки, уверен, тоже проголодалась… Но мы ведь подождем, верно?
- Локнит, ты скоро? - простонал капитан.
- Еще немного, кэп, осталось минут двадцать, не больше.
Удивительно, но иногда Михаэль напоминал не капитана «Надежды» (или надежды?), а капризного ребенка, чьим родителем, бесспорно, являлся Руслан Евгеньевич, всегда знающий как без криков и рукоприкладства унять свое чадо. Теоретически Алимов и мог бы подойти на роль отца капитана, а вот тридцатилетний Михаэль никак не вписывался в образ хнычущего дитя. Хотя, почему тридцатилетний? За последнюю ночь он повзрослел ровно на три года.
«Стоп! Это значит, и я уже разменял четвертый десяток! - от просветления Дейт на секунду замер - по возвращении на Землю обязательно отмечу все и с размахом. Не забыть бы только приплюсовать еще три года обратной дороги…».
Дейт уложил последний сегмент, обработал соединительные швы, облегченно вздохнул и зашагал в сторону ангара. Он не обманул капитана - на завершение работы действительно ушло ровно двадцать минут, а вот время, потраченное на возвращение в ангар, заставило Михаэля понервничать. Впрочем, обожающий хорошенько покушать начальник вовсе не собирался помирать с голоду. Он лишь нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику кресла, да не отрывая глаз следил за шагающим на месте «кукловодом». Когда же Дейт замер, опускаясь во чрево танкера, капитан напрягся, будто спринтер перед стартом. Вместо сигнала выстрелили слова: «Аки, я в ангаре - можешь отключать» и Михаэль, со скоростью профессионального бегуна, ринулся к выходу.
- Пойду, накрою на стол, - обернувшись, успел бросить он экипажу, прежде чем сомкнулись створки рубки управления.
Аки изумленно похлопала глазами, покрутила пальцем у виска, приправляя жест характерным свистом, и вернулась к освобождению австралийца. Алимов лишь усмехнулся:
- У всех людей есть слабости, но чтобы такие!
- Док, это не слабость, это - каприз, - не согласилась с Алимовым программистка. - Коли малышу отказывают в сладостях, нельзя же считать его плач проявлением слабости.
Насчет рыданий малыша Аки попала в точку. Окажись на корабле Сила, способная запретить Михаэлю поглощать гранулированные бифштексы он бы непременно пустил слезу-другую. Спору нет, трапезничать приятно. То, как ты кладешь кусочек податливой массы в рот, пережевываешь, наслаждаясь неповторимым вкусом и, наконец, глотаешь - сравнению не поддается. А сытость так и вовсе фантастическое чувство, обращающее самого лютого злыдня в милейшего добряка. Так что, пускай Михаэль кушает себе на здоровье - все будут только рады.
Просторная зала столовой с легкостью могла вместить целый полк голодающих, потому четырем она казалась непомерно огромной и пустой. В центре круглого помещения, блистающего металлическими стенами, возвышалась, опять таки, круглая столешница, в полированной поверхности которой отражались тарелки, чашки, ложки и прочая столовая утварь.
- Располагайтесь, располагайтесь! Занимайте любые места, - уже предвкушение вкусного ужина настроило капитана на благодушный лад. - Что будете кушать?
- А что шеф-повар может предложить? - поинтересовался Руслан Евгеньевич, одновременно помогая Аки разместиться за столом.
Польщенный столь лестным обращением Михаэль засиял ярче киловаттной лампочки, обернулся и распахнул дверцы едва приметного морозильного шкафа.
- Суп-пюре гороховое, рубленая говядина, гречневая каша в гранулах, рыбная паста, спагетти, картофельные шарики, молочная каша, галеты, растительный сок, чай, кофе.
- И все? - удивилась Аки короткому перечню продуктов.
- А ты думала у нас как в фешенебельном ресторане? - хмыкнул Михаэль. - Страховой запас рассчитан на случай проблем с подачей глюкозы, потому держать на борту больший объем пищи не к чему. Ну, так, чего изволите?
Большинство остановило выбор на спагетти с говядиной. Отличился лишь док, заказавший себе тарелку горячего супа и тюбик рыбной пасты. По единодушному согласию трапезу было решено завершить душистым кофе и галетами.
Ужинали молча, обстоятельно смакуя небывалую по земным меркам роскошь - натуральную пищу. Конечно, натуральной она звалась с натяжкой, поскольку ее синтезировали ровно как и элементарную глюкозу с добавками. Несколько отличались технология и затраты… На Земле такой ужин, рассчитанный на четыре персоны, стоил бы не менее пятнадцати златограмников.
- О, черт! - Михаэль швырнул вилку в опустевшую посуду и ухватился за щеку. - Прикусил...
- Не будешь спешить, - не отвлекаясь от похлебки, поучил Алимов. - Принести обезбол?
- Перетерплю.
Дверь неожиданно распахнулась, и в столовую ворвался запыхавшийся Ахмед.
- Вот вы где! - выдохнул он и обессилено рухнул в свободное кресло. - А я вас по всему кораблю ищу. Вернулся в кабину - тишь, гладь, да Аллаха благодать - никого! Сунулся, было в комнату отдыха, думаю, может вы дух переводите после тяжелого трудового дня. Ан нет, сперва решили полакомиться!
- Реактор починил? - осведомился Михаэль, глотнув ароматного напитка.
- Да, можно сказать и так. Все что мог - я сделал, - будто приглаживая копну несуществующих волос, ядерщик провел ладонью по лысому темечку. - 128 В функционирует нормально: неполадки с нагревом плазменной печи устранены. Собственно, ничего особенного - проводку закоротило, погорели предохранители... Пришлось, конечно, повозиться, но теперь синтезатор работает как часы. С реактором 48 уровня А все намного хуже. Стержень замедлителя отломился и потянул за собой добрую половину остальных сердечников. Так что запускать его нельзя - чревато.
- Ну, лучше чем ничего, - кивнул Михаэль, - кофе будешь?
У Ахмеда от удивления на секунду округлились глаза, но он был парнем неглупым и быстро догадался о причине невероятного благодушия начальника.
- Можно? - вопросительно глянул он на доктора.
Алимов молча кивнул. Капитан собственноручно налил ядерщику дымящейся жидкости и вручил потеплевшую кружку в протянутые руки. Ахмед жадно втянул ароматное испарение и зажмурился от удовольствия.
- Обожаю кофе. На Земле с удовольствием выпивал десяток кружек за сутки.
- Это совсем не похоже на ту бурду, какой ты упивался дома, - заметил Дейт. - Это - настоящий колумбийский, из легендарных запасов двадцать первого века.
- Неужели? - ядерщик поднес к губам кружку, снял обжигающую язык пробу, мотнул головой и удовлетворенно крякнул. - Это ж прямо напиток богов!
- А ведь было время, когда ты мог свободно пойти в любой магазин и купить «амброзии», какой потребует душа, - внимательно изучая темно коричневую жидкость в недрах кружки, задумчиво выговорила Аки. - Наше прошлое похоже на утопию, далекую и недосягаемую как чертоги богов.
- Не так то уж оно и недосягаемо, - возразил Алимов. - Главное - сохранить жизни тех, кто сможет ходить по магазинам, и глядишь, через сотню-другую лет наше прошлое станет настоящим. Конечно, при определенной доли везения.
- Везение тут не причем, - Михаэль шлепнул опустевшей кружкой по столу. - Все зависит от упорства и плодотворности работ, от силы человеческого разума и новых научных открытий.
- Позволю себе не согласиться с вами, капитан, - решительно подал голос Дейт. - Да, упорство и научные открытия важны - без них человечеству не выжить. Но разве не по прихоти судьбы в начале века нам буквально на голову свалился Лебланк? Разве это не везение?
- Дейт прав, - пригладив бороду, поддержал «кукловода» Алимов. - Без молибденового Лебланка «Надежа» никогда бы не появилась на свет. Михаэль, тебе известен еще какой-нибудь конструкционный сплав, полученный на основе чисто земных металлов, в необходимых для строительства объемах, да еще и достаточно прочный, чтоб противиться гравитации Юпитера?
Оскорбленный было дерзостью австралийца, капитан остыл и понуро качнул головой.
- Мне тоже, а потому осмелюсь утверждать, что мы чертовски везучая цивилизация и без удачи нам никуда.
На минуту восторжествовала тишина.
- Но вместе с тем мы чудовищно ленивы, - вздохнул Алимов.
- Ну, это уж вы, Руслан Евгеньевич, лишку хватили, - усмехнулся Михаэль. - Ленивая цивилизация… Разве ленивые построили бы ЭТО?
- Есть одна русская народная сказка про Лень и Отеть, - хитрый прищур и назидательный тон доктора утверждали, что он ждал подобного ответа и что сейчас начальник получит хороший урок. - Жили эти две особы в старенькой избушке, ничего не делали и все время на печи лежали. Пришла зима, лютая зима, со злыми, трескучими морозами. Есть нечего - один горшок с холодной кашей остался. Лень-то руку в горшок запускает, что на пальцах останется, то и ест. А Отети и этого делать не хочется - лежит, с голоду помирает! К ночи пал страшный мороз. Промерзли, значит, наши герои окончательно и Отеть Лени говорит, мол, пойди дровишек подкинь. Насмерть замерзать кому охота? Вот Лень и пошла. Бревно у них было одно длиннущее, Лень его пилить не стала, а прямо так, целиком в топку через окно и сунула. Забралась обратно на печь - хорошо, тепло! Только вот никто бревно пододвигать не стал, оно прогорело, да и на пол бухнулась. Изба загорелась, Лень спохватилась и кричит, вставай, мол, Отеть сгорим! А та ей в ответ: лихо вставать, неохота… Так и сгорела. А Лень выбралась… Я это к чему. Когда припрет к стенке, лень позволяет нам и думать и работать. Однако когда есть простые, но недальновидные решения, мы используем именно их. А потом платим по счетам… По-твоему, отчего после катаклизма мы не спасали остатки флоры и фауны, а взялись за переработку органических ресурсов? Потому, что это было гораздо дешевле и проще, нежели растить под землей деревья и скотину.
- Но, а телекинез? - не желал униматься Михаэль. - Или, по-вашему, открытие нейро волн плоды той же лености?
- Нет, почему же, - Руслан Евгеньевич откинулся в кресле и сложил на груди руки домиком. - Открытие нейро волн это результат долгих исследований в области психосоматики. Но все же - на мой взгляд - это явление еще недостаточно изучено и использование мозгового излучения для связи с МЕКом несколько опрометчиво.
- Например, ультракороткие волны или луч лазера, как качественные альтернативы передачи данных, - соизволила Аки принять задумчивое участие в полемике. - Но ведь такие варианты даже не рассматривались… Жаль. Возможно тогда Дейту не пришлось бы рисковать своим рассудком.
- Лучше подвергать риску жизнь одного человека, нежели будущее целой цивилизации, - мрачно ответил Михаэль, глянул на Дейта ожидая реакции, но, так и не дождавшись, продолжил разбираться с Аки. - Тебе ведь не хуже меня известно насколько мощно излучение Юпитера у поверхности. А что творится под покрывалом облаков одному Богу известно. Лазер сквозь атмосферу не пройдет, радиоволны гасятся, а вот телекинезу все нипочем. Теперь представь такую ситуацию: мы погрузились в Пятно, приготовились к закачке, и вдруг оказывается, что шлюз газозаборника заклинило. Как, по-твоему, мы должны поступить? Вернуться на околопланетную орбиту с прогоревшей обшивкой или остаться на месте и открыть шлюз вручную?
Аки предпочла отмолчаться.
- Я о том же, - победоносно произнес Михаэль, открыл, было, рот для запуска контрольной тирады, как его нагло оборвал истошный писк часов. Внимая сигналу, капитан поднялся с кресла и машинально глянул на табло своего хронометра.
- Ну, вот уже и Каллисто. Пойду, дам пинка одной стальной заднице - хмыкнул он, но тут же посерьезнел. - До начала генеральных маневров остается чуть менее тринадцати часов. Разрешаю, нет - приказываю, провести остаток времени в релаксационном секторе. Я присоединюсь чуть позже.
Посеребренные металлом створки «зоны отдыха» бесшумно распахнулись. Широкий коридорчик, сияющий бледной голубизной высокого потолка, раздулся до размеров просторного овала комнаты. Всюду угадывались знакомые с детства очертания функциональной и одновременно изящной мебели, сочетающей в себе конструктивность Hi-end и утонченность востока.
Посреди комнаты на слоноподобных ножках топтался низкий столик красного дерева. Искусную резьбу переплетающихся драконов покрывал слой блестящего лака, в зеркале которого отражались живописные виды развешанных по стенам картин. Вокруг столика кружили хоровод несколько приземистых кресел, драпированных бежевым кожзаменителем. С потолка ночного неба, сияющего россыпью искусственных звезд, свисала дюжина китайских фонариков, наполняющих залу мягким апельсиновым светом. Стройные ряды суррогатов бамбука, вместо безликого пластика стен, волнистые узоры дощатого паркета, вместо стали напольных плит аккумулировали янтарное умиротворение, плывущее по воздуху на кольцах терпких благовоний. Наверняка пахучие спиральки, дымившие из обсидиановой чаши посреди стола, зажглись еще когда в комнату отдыха заглядывал Ахмед.
«Как дома - подумалось Дейту, пока его взгляд рассеяно скользил по расписным холстам - о, а вот и мое любимое озеро…».
«Зоны отдыха» - место, где уныние и ностальгия команды по дому исчезала без следа. Три года анабиоза туда, три года анабиоза обратно, сущая безделица по сравнению с многими месяцами заполнения полости «Надежды». Еще первая экспедиция на Марс показала, как у астронавтов искривляются мозги от долгой разлуки с Землей. После инцидента, знакомого каждому как «Смерть Аполлона», гайеисты еще громче принялись скандировать о неразрывной связи всех живых существ с духом планеты. В доказательство они кивали на катастрофу: вот, мол, к чему приводит долгая разлука с матушкой-Землей.
На деле же все оказалось намного прозаичнее. Ликвидируйте часть аскетизма космического корабля, поместите туда прибранную со вкусом квартирку, снабдите команду земными фильмами, музыкой, чтивом, и можно смело лететь хоть на Альфа-центавра (а что там делать - вопрос третий).
- Хочу послушать «золотой тростник», - хлопнула в ладоши Аки, и уже в следующее мгновение слух ласкал мелодичный перезвон колокольчиков, утопающий в размеренных аккордах сонны и эрху.
Ахмед прихватил с собой кофейник свежего колумбийского и теперь развалился в одном из кресел и попивал предмет своего обожания, попутно перелистывая длинный список голограммографии. Наконец он сделал выбор, расстался с внушительным пультом и уставился в безразмерный прямоугольник голограммы. Экран полыхнул разляпистым названием: «Бобры - такие, какими мы их не знали». Внизу мелким шрифтом высветилась приписка: «GREEN PEASE save the memory of nature. Vol.: 2435». Следом поплыли живописные виды густых лесов и прозрачных рек, где суетились лопатохвостые меховушки. Звукового сопровождения слышно не было, поскольку его похитил любитель древней природы, бесхитростно воспользовавшись наушниками.
Доктор фильмом не заинтересовался - его внимание пленил один из электронных трактатов по медицине. Избранный фолиант был немедленно изъят с книжной полки, и подвергнут тщательному досмотру. Руслан Евгеньевич уселся в скрипучее кресло-качалку и неспешно жал кнопку перелистывания страницы. Для полноты картины ему сейчас не хватало пушистого пледа.
Аки же возлежала на циновке и медитировала.
Медитация Дейту не давалась, а листать книжки сейчас хотелось не больше чем смотреть документальный фильм. Он чертовски устал и просто хотел хорошенько выспаться.
Без лишних прощаний, Дейт уединился в одной из шести спальных комнат (странно, почему шести?), снял ботинки и повалился на жесткое ложе. Блаженно потянувшись, он расстегнул комбинезон и высвободил руки из резиновых чехлов. Холодные ладони накрыли пылающее лицо, вобрали немного тепла и обессилено вытянулись вдоль тела. Какое-то время глаза рассеяно изучали нависающий сумрак низкого потолка.
Безмолвие подступающей дремы рассеял тихий стук в дверь.
- Входите, не заперто, - отозвался он повторному, более решительному стуку.
Дверной проем блеснул голубизной коридора, пропуская в комнату Аки. Простившись со сном, Дейт мотнул головой и рывком сел. Вот так сюрприз.
- Я должна тебе кое о чем рассказать, - без пролога выпалила Аки и пристроилась на краешек кровати.
Она волновалась.
- О чем же?
- С меня взяли клятву о неразглашении секретов Федерации, но… но я больше не могу молчать. Это касается тебя и проекта «кукловод».
Дейт лишь пожал плечами. Он знал о проекте не много. Ровно столько, сколько ему было положено знать.
- Тебе наверняка известно, что диаметральная аура нейро-волны отмечается природой с рождения, и что, как правило, эта аура ничтожно слаба. Редко у какого человека она превышает сотню метров.
- Да, я про это знаю, - кивнул Дейт, - Именно поэтому в бортовой системе «Надежды» и есть усилитель нейро-волн.
Аки тяжело вздохнула:
- Это лишь маленький кусочек правды, и он совершенно не отражает истинной картины того, во что тебя втянули. Да, усилитель существует. Но он не стационарен. При каждом подключении к МЕКу в твой мозг перетекают терабайты данных, подконтрольные главной системе. Усилитель и передатчик нейро волн - это ты.
- Вот значит как? - скажи ему такое кто-нибудь другой, Дейт бы подумал, что это розыгрыш. Однако за Аки подобные штучки не водились. - Тогда объясни, каким образом в моей голове помещаются такие массивы информации. Да и вообще, с какой стати Федерации потребовалось делать из этого тайну?!
- Частичное форматирование мозга тебя бы устроило? - догадываясь к чему клонит программистка, он мотнул головой. - Потому и тайна. А подчистили твое сознание еще на орбите Земли - помнишь долгую операцию вживления разъемов под шунты?
- Помню, - согласился он, мысленно возвращаясь к малоприятным дням реабилитации. - Я тогда провел сутки в глубоком гипнозе.
- Точнее трое суток, - уточнила Аки. - И в погружении седьмой степени.
- Седьмой степени?! Она действительно существует?!
Аки молча кивнула.
- Но тогда почему я не ощутил последствий этого мозгостирательства?
- Потому что обработке подверглись только инертные зоны. Потенциал мозга огромен, его истинные возможности не укладываются в рамках нашего понимания. Обычный человек использует свой орган мышления лишь на десять процентов, и этого мизера ему с лихвой хватает для полноценной жизни. Основной массив пока дремлет. Но раз мы не знаем, как подтолкнуть эволюцию к пробуждению истинных сил мозга, почему бы тогда не воспользоваться этим сном? - решили наши умники. Так и родился проект «кукловод», с тобой и МЕКом в главных ролях.
- Ну спасибо, Аки, - Дейт рухнул на кровать и накрыл лицо ладонями. - Черт, я чувствую себя круглым дураком, последним в очереди за мозгами.
- Это еще не все, - девушка тронула его за плече. - Ты - единственная причина, по которой «Надежду» снарядили командой.
- Что ты имеешь в виду?
- Бортовая система «Надежды» может абсолютно самостоятельно управлять танкером. Она может добраться до Юпитера, наполнить емкости метаном и вернуться обратно без экипажа на борту. Возможно, так бы и случилось, не подключись Федерация к работе над проектом с открытием телекинеза. Расчетливые федералы решили одной стрелой поразить двух уток - спасти человечество с участием живых людей, а не бездушных машин и, за правительственные денежки, испытать новую технику программирования мозга. Они убедили конструкторов использовать нейро-волны как самый надежный способ манипуляции МЕКом. Для подстраховки, мол, всякое может случиться на орбите Юпитера. Система не способна испускать нейро-волны, а значит и управлять роботом-ремонтником. Это привилегия людей. Так «Надежда» и обзавелась своим главным пассажиром - тобой и нами - остальными членами команды, дабы ты не чувствовал себя одиноко.
- Откуда тебе так много известно? - заправил Дейт логичным вопросом откровения девушки. - Ведь ты всего лишь программист…
- Что значит «всего лишь»? - возмутилась Аки, - я программист высшего класса и это правда! Точнее полуправда, вуалирующая обязанности второй должности - приглядывать за тобой.
- Понятно…
Теперь перед Дейтом раскинулась истинная картина того, во что его втянули. Картина глобальной мистификации. Непонятным оставалось лишь одно:
- Аки, зачем ты мне все это рассказала?
Он приподнялся на локтях и посмотрел на сидящую рядом девушку. Опершись руками о край кровати и склонив голову, Аки молчала. Ее стройный, утонченный силуэт почти целиком растворялся в общем сумраке комнаты. Лишь пряди золотисто-молочных волос, укрывающих лицо невесомой завесой, разительно выделялись из общего фона.