Между Старой и Новой Англией. Часть 9.
Часть 1. Предыстория. Невежливый волк, или Кровь будит вдохновение
Часть 2. Представительские обязанности
Часть 3. Как лист увядший падает на душу...
Часть 4. Слабоумие и отвага
Часть 5. Тайное становится явным
Часть 6. Конец эпохи
Часть 7. Скелеты в шкафу Фонтейнов
Часть 8. Простые ответы на сложные вопросы
Будущие лорды и текущие леди
На пути в Торнтон-холл Маделин встретила леди Эмбер - и не узнала ее: на голове матери блистала в сложнейшей прическе умопомрачительная жемчужная диадема, а сама леди улыбалась едва ли не ярче своего украшения. У Маделин даже дух захватило от восхищения: она не представляла, что мама может быть такой.
- Посмотри, какую прическу мне сделали сестры Пратт! Девочка моя, иди скорее переодевайся!
На втором этаже Торнтон-холла была веселая суматоха: трое дам одевались к балу, меряя и снимая десятки платьев и сотни украшений. Маделин хотела было ухватить сбоку и надеть что под руку попадется, но ее подхватили, закружили, прикинули на ней пару платьев и наконец затянули в темно-зеленое в пол, задрапировав недавнюю рану цветной шалью. Платье Персефоны, в турецком вкусе, было с секретом: синяя юбка, ниспадавшая из-под золотого корсажа, на поверку оказывалась штанами-шароварами. Алиса придирчиво меняла сережки, подбирая самые подходящие к своему кружевному белому платьицу. Комнаты были завалены булавками, шпильками, катушками, шалями и целыми платьями.
Вдруг Маделин позвали из коридора. Там торжественно стояла леди Эмбер, держа под руку… Витфильда Вудса, в вязаной жилетке и огромных белых перчатках.
- Это наш новый дворецкий. Пожалуйста, передай ему наследство мистера Бейли.
Маделин слегка смешалась: это же старина Витф, с которым они хулиганили в одной шайке, а теперь она стоит перед ним и изображает хозяйку, да и какой же из него к черту дворецкий - но виду не подала:
- Эту бабочку мистер Роберт Бейли, бессменный дворецкий этого дома на протяжении более полувека, завещал оставить своему преемнику на посту. Да будет ваша служба в этом доме не менее долгой и славной, и носите ее с честью.
Витфильд прочувствованно поблагодарил и удалился вниз, заканчивать приготовления. Через некоторое время пришел лорд Торнтон и ультимативным тоном заявил, что леди спускаются вниз прямо сейчас. Волей-неволей пришлось перестать подбирать лучшее и удовольствоваться хорошим, поскольку с лордом шутки плохи, даже Персефона старается в таких случаях не перечить.
На бал собрался весь Эрби. Открывали его новоиспеченный дворецкий Вудс с леди Эмбер и лорд Торнтон с Маргарет Брукс. Экономка была настоящей феей, в зеленом платье и блестящих туфельках. Маделин протанцевала тур, постояла у стены, чтобы запомниться своим присутствием, и выбралась во двор, поскольку большая гостиная Торнтон-холла все-таки не была рассчитана на весь Эрби целиком, и в зале было исключительно тесно и душно.
В конце дорожки, заполненной народом, Маделин заметила знакомый цилиндр и поспешила к нему. Марти, окруженный друзьями, снова имел в глазах привычные «безуминки», что немедленно успокоило Маделин.
- Марти, я хочу с тобой танцевать!
- Идет! А кстати, поздравь меня: я теперь тоже лорд.
- Что?!
- Я взял все три вещи, пошел к нотариусу и сказал, что хочу быть лордом Фонтейном. И он согласился!
- Но… зачем тебе это? Зачем тебе руины?
- А я половину поместья продам, а половину сдам в аренду.
И Марти протянул ей письмо - которое, видимо, прилагалось к завещанию. Оно было длинным, и при свете фонаря Маделин успела только пробежать его глазами. Если вкратце, предыдущий лорд Фонтейн язвительно поздравлял своего нового наследника, обещал массу проблем на его голову и советовал правильно использовать продемонстрированные качества.
- Кстати, Маделин, а ты случайно не хочешь стать леди Фонтейн? - игриво прервал ее чтение Марти. Маделин вспыхнула, едва не дала ему пощечину за такие шутки при всех и убежала в дом.
Танцы перемежались интермедиями и объявлениями. Еще раз объявили наследником Торнтон-холла и - дополнительный титул в виде особой милости - лордом Торном Марвина; огласили помолвку Мертона и леди Персефоны (Маделин, ты не хочешь поехать с нами в Америку?), и наконец Питерс объявил оглашение наследника Фонтейнов. Зал замер: это еще не успело облететь город ни устно, ни письменно. В подробности завещания нотариус не вдавался, а только уточнил, что «согласно условиям завещания наследником рода Фонтейн становится Мартин Эрик Харт». Зал взорвался. Марти учтиво пригласил на вальс Маделин. И, честное слово, это был один из самых головокружительных вальсов.
Лорд Торнтон в углу распалялся Марвину на тему нового лорда Фонтейна: «Вот у меня шесть головных болей, и я разделил их и выдал тебе две, и то следя, чтобы тебе не было слишком тяжело, и еще одну разделил по дочерям. А он взял себе сразу все шесть, и радуется…»
Следующей интермедией была пьеса (точнее, ее начало) о фейри от лорда Тоу. Играли Виктория, Персефона, шотландец МакЛейн и конечно же Ловетт. Тоу читал реплики от автора, поясняя происходящее. Маделин смотрела на них и с радостью понимала, что больше не чувствует к лорду Тоу ничего, кроме восхищения пьесой (которая, надо сказать, ни на йоту не увеличилась с того вечера, когда ей впервые дали прочитать эту рукопись). Овации сорвал шотландец своей непосредственностью (и, вероятно, голыми коленями).
Волшебная Маргарет подбежала к Маделин:
- А Риччи Леннокс зовет меня с собой, как он сказал - "в статусе кого угодно"! Если хочешь, я с радостью увезу тебя с собой!
- А что у нас делает лорд Мертон?
- Ну, мы же обсуждали, что наша компания прирастает друзьями друзей.
- И чей, простите, друг лорд Мертон?..
- Эээ, хороший вопрос.
- Маделин! Он друг Маделин!
Когда Маделин окончательно наскучило толкаться в зале, она подхватила Эстер, с аппетитом доедавшую пирожное, закусывая оливкой, и, накинув пальто прямо на бальное платье, отправилась в полицейский участок. Как-то случайно по дороге подхватили и лорда Мертона, который гулял по окрестностям без невесты, зато с бутылкой шампанского.
В участке происходили интересные вещи: помимо остальной компании, сидели Марти, нотариус и приезжая дама в шикарном красном платье, и были заняты куплей-продажей половины аббатства Фонтейн. Нотариус писал какой-то бесконечный документ, стороны внимательно его слушали. Маделин села в единственное в комнате кресло, и Марти немедленно расположился на его спинке, как бы вокруг Маделин, при этом не касаясь ее:
- Ну так что, хочешь стать моей леди Фонтейн?
Маделин вспыхнула и возмущенно фыркнула, стараясь скрыть смущение. Остальные сделали вид, что ничего не происходит. Тем временем Марти вызвали в одну из комнат (о Господи, там еще какие-то подозреваемые, а он все еще констебль!), и он небрежно бросил, уходя:
- Маделин, дорогая, забери мой чек?
Все снова сделали вид, что не заметили.
Маделин уже было нечего терять:
- Миледи, а можно вам задать неприличный вопрос?
- Ну попробуйте.
- А зачем вам эти полпоместья?
- Это уж скорее не неприличный, а просто личный вопрос, - заметил нотариус. Но дама почему-то рассердилась:
- Вообще-то, юная мисс, мы не представлены, и я не намерена отвечать на ваши бестактные вопросы! - и, протянув чек Питерсу, гордо удалилась.
- Хм. Я что, правда сделала что-то очень неприличное? - поинтересовалась Маделин, пряча чек в перчатку (и снова хранить чужие вещи, просто ходячий сейф!).
- Вообще-то нет. Ну то есть вопрос был на грани, но ей совершенно не с чего было так возмущаться. А что касается смысла покупки - скорее всего ей нужна та химическая лаборатория, которая функционирует за развалинами усадьбы.
- Ааа, то есть, призраки и фейри ей не нужны?
- Ну какие фейри, Маделин, в самом деле? Мы все давно знаем, что их нет.
- Но погодите! Вот Маргарет Брукс например.
Тут уже все воззрились на Маделин совершенно обескураженно:
- Что? Откуда ты знаешь?
- Но это же... Очевидно!
Ну в самом деле, как объяснить, что если человек не стареет, всегда весел и находит выход из любой ситуации, а еще знает массу сказок, умеет колдовать хорошую погоду, высокое тесто и урожай яблок, а на балу в открытую надел такое зеленое платье - как он может не быть после этого фейри?
Тут Маделин в голову пришла гениальная идея: раз нотариус все равно здесь, почему бы ей не оформить землю под кладбище, раз днем она этого не сделала? Питерс тоже оказался не против и начал писать соответствующую бумагу. Тут дверь распахнулась, и на пороге появился лорд Торнтон, изумленно оглядывая помещение.
- Маделин! Что ты тут делаешь в такой час ночи?
- О, папа, я выполняю твое поручение: вот оформляю новое кладбище! Смотри! - Маделин размашисто расписалась (нотариус как раз закончил) и с улыбкой протянула бумагу отцу.
- Умница дочка! - расцвел лорд Торнтон и удалился.
Тем временем Мертон давно ушел, а шампанское кончилось.
- Я вообще хотела захватить бутылку с бала, но прямо напротив стояла Бабушка, и я не смогла.
- Хорошо, тогда я попробую! - вызвалась Амелия.
Марвин, сбежавший с бала, буквально рвал на себе волосы:
- Она собирается уезжать, ее мать заберет и увезет! А я даже не знаю, уедут ли они на этом поезде - на почте молчат, как рыбы, продавали ли они билеты Хэтчерам! Я ее все равно найду и женюсь на ней, даже если переверну всю Шотландию!
Маделин яростно, но молча сжимала кулаки. Ну, это уж слишком. Классовая ненависть затапливала ее с головой. Нет, она любит Марвина и рада, что он оказался ее братом (ведь с Марвином она дружит с детства) - но вот терпеть какую-то давно скомпрометированную нищенку Димити в доме Торнтонов она совершенно не намеревалась. Опять эта Димити, вечно она все портит! Однако устраивать при друзьях семейную сцену Марвину было еще хуже. Дома поговорим.
- Ну так что же ты сидишь тут? Беги к поезду, пробуй перехватить!
- О, точно! - и Марвина как ветром сдуло.
Зашел задумчивый Брайан:
- Знаете, я вот сказал отцу: какой-то я неправильный: мои друзья стали лордами, а я нет. И знаете что он мне ответил? Что это, наоборот, я как раз правильный!
Ввалились радостные Амелия с Алисой:
- Представляете, как мы сейчас эту бутылку унесли? Бабушка стоит прямо рядом со столом. Казалось бы, ничего сделать нельзя! Но тут я отвлекаю Бабушку, а Амелия берет бутылку. Идеальный расклад!
Эстер позвала Маделин на крыльцо, поговорить конфиденциально:
- Маделин, подумай хорошо, прежде чем идти за Марти! Он уже считает тебя своей собственностью! «Маделин, дорогая, возьми!..»
- Эстер, милая, я все хорошо понимаю. Что теперь у Марти будет три направления: ум, жадность и беспринципность. Что он при должном подходе лет через двадцать может повторить со своей женой то же самое, что лорд Фонтейн сделал с леди Анной. Видно, проклятие рода Фонтейн так и работает, воспитывая именно эти черты даже в тех, кто не был изначально кровным родственником. С другой стороны, если знать наверняка, где опасность, можно попробовать ее избежать… В общем, я же ему пока ничего не ответила, конечно. И, если совсем честно, Брайан мне нравится гораздо больше - но тут, кажется, у меня никаких шансов по дюжине разных причин…
Пора было уходить домой, готовиться к приему Короля. Маделин так устала и переволновалась за этот день, что августейший визит прошел для нее полностью как в тумане, оставив только теплое воспоминание о том, что у Бабушки тоже есть друзья и подруги - такие же, как у Маделин, пусть и далеко; и что Бабушка на самом деле далеко не так одинока в своей старости, как казалось Маделин раньше.
Принц Георг не остался ночевать, и идея с привидением осталась для домашнего пользования. Глубокой ночью весь Эрби стоял на перроне, провожая два поезда: один королевский, другой обычный, по расписанию. Шла осень 1909го. Будущее было еще не определено.
Часть 2. Представительские обязанности
Часть 3. Как лист увядший падает на душу...
Часть 4. Слабоумие и отвага
Часть 5. Тайное становится явным
Часть 6. Конец эпохи
Часть 7. Скелеты в шкафу Фонтейнов
Часть 8. Простые ответы на сложные вопросы
Будущие лорды и текущие леди
На пути в Торнтон-холл Маделин встретила леди Эмбер - и не узнала ее: на голове матери блистала в сложнейшей прическе умопомрачительная жемчужная диадема, а сама леди улыбалась едва ли не ярче своего украшения. У Маделин даже дух захватило от восхищения: она не представляла, что мама может быть такой.
- Посмотри, какую прическу мне сделали сестры Пратт! Девочка моя, иди скорее переодевайся!
На втором этаже Торнтон-холла была веселая суматоха: трое дам одевались к балу, меряя и снимая десятки платьев и сотни украшений. Маделин хотела было ухватить сбоку и надеть что под руку попадется, но ее подхватили, закружили, прикинули на ней пару платьев и наконец затянули в темно-зеленое в пол, задрапировав недавнюю рану цветной шалью. Платье Персефоны, в турецком вкусе, было с секретом: синяя юбка, ниспадавшая из-под золотого корсажа, на поверку оказывалась штанами-шароварами. Алиса придирчиво меняла сережки, подбирая самые подходящие к своему кружевному белому платьицу. Комнаты были завалены булавками, шпильками, катушками, шалями и целыми платьями.
Вдруг Маделин позвали из коридора. Там торжественно стояла леди Эмбер, держа под руку… Витфильда Вудса, в вязаной жилетке и огромных белых перчатках.
- Это наш новый дворецкий. Пожалуйста, передай ему наследство мистера Бейли.
Маделин слегка смешалась: это же старина Витф, с которым они хулиганили в одной шайке, а теперь она стоит перед ним и изображает хозяйку, да и какой же из него к черту дворецкий - но виду не подала:
- Эту бабочку мистер Роберт Бейли, бессменный дворецкий этого дома на протяжении более полувека, завещал оставить своему преемнику на посту. Да будет ваша служба в этом доме не менее долгой и славной, и носите ее с честью.
Витфильд прочувствованно поблагодарил и удалился вниз, заканчивать приготовления. Через некоторое время пришел лорд Торнтон и ультимативным тоном заявил, что леди спускаются вниз прямо сейчас. Волей-неволей пришлось перестать подбирать лучшее и удовольствоваться хорошим, поскольку с лордом шутки плохи, даже Персефона старается в таких случаях не перечить.
На бал собрался весь Эрби. Открывали его новоиспеченный дворецкий Вудс с леди Эмбер и лорд Торнтон с Маргарет Брукс. Экономка была настоящей феей, в зеленом платье и блестящих туфельках. Маделин протанцевала тур, постояла у стены, чтобы запомниться своим присутствием, и выбралась во двор, поскольку большая гостиная Торнтон-холла все-таки не была рассчитана на весь Эрби целиком, и в зале было исключительно тесно и душно.
В конце дорожки, заполненной народом, Маделин заметила знакомый цилиндр и поспешила к нему. Марти, окруженный друзьями, снова имел в глазах привычные «безуминки», что немедленно успокоило Маделин.
- Марти, я хочу с тобой танцевать!
- Идет! А кстати, поздравь меня: я теперь тоже лорд.
- Что?!
- Я взял все три вещи, пошел к нотариусу и сказал, что хочу быть лордом Фонтейном. И он согласился!
- Но… зачем тебе это? Зачем тебе руины?
- А я половину поместья продам, а половину сдам в аренду.
И Марти протянул ей письмо - которое, видимо, прилагалось к завещанию. Оно было длинным, и при свете фонаря Маделин успела только пробежать его глазами. Если вкратце, предыдущий лорд Фонтейн язвительно поздравлял своего нового наследника, обещал массу проблем на его голову и советовал правильно использовать продемонстрированные качества.
- Кстати, Маделин, а ты случайно не хочешь стать леди Фонтейн? - игриво прервал ее чтение Марти. Маделин вспыхнула, едва не дала ему пощечину за такие шутки при всех и убежала в дом.
Танцы перемежались интермедиями и объявлениями. Еще раз объявили наследником Торнтон-холла и - дополнительный титул в виде особой милости - лордом Торном Марвина; огласили помолвку Мертона и леди Персефоны (Маделин, ты не хочешь поехать с нами в Америку?), и наконец Питерс объявил оглашение наследника Фонтейнов. Зал замер: это еще не успело облететь город ни устно, ни письменно. В подробности завещания нотариус не вдавался, а только уточнил, что «согласно условиям завещания наследником рода Фонтейн становится Мартин Эрик Харт». Зал взорвался. Марти учтиво пригласил на вальс Маделин. И, честное слово, это был один из самых головокружительных вальсов.
Лорд Торнтон в углу распалялся Марвину на тему нового лорда Фонтейна: «Вот у меня шесть головных болей, и я разделил их и выдал тебе две, и то следя, чтобы тебе не было слишком тяжело, и еще одну разделил по дочерям. А он взял себе сразу все шесть, и радуется…»
Следующей интермедией была пьеса (точнее, ее начало) о фейри от лорда Тоу. Играли Виктория, Персефона, шотландец МакЛейн и конечно же Ловетт. Тоу читал реплики от автора, поясняя происходящее. Маделин смотрела на них и с радостью понимала, что больше не чувствует к лорду Тоу ничего, кроме восхищения пьесой (которая, надо сказать, ни на йоту не увеличилась с того вечера, когда ей впервые дали прочитать эту рукопись). Овации сорвал шотландец своей непосредственностью (и, вероятно, голыми коленями).
Волшебная Маргарет подбежала к Маделин:
- А Риччи Леннокс зовет меня с собой, как он сказал - "в статусе кого угодно"! Если хочешь, я с радостью увезу тебя с собой!
- А что у нас делает лорд Мертон?
- Ну, мы же обсуждали, что наша компания прирастает друзьями друзей.
- И чей, простите, друг лорд Мертон?..
- Эээ, хороший вопрос.
- Маделин! Он друг Маделин!
Когда Маделин окончательно наскучило толкаться в зале, она подхватила Эстер, с аппетитом доедавшую пирожное, закусывая оливкой, и, накинув пальто прямо на бальное платье, отправилась в полицейский участок. Как-то случайно по дороге подхватили и лорда Мертона, который гулял по окрестностям без невесты, зато с бутылкой шампанского.
В участке происходили интересные вещи: помимо остальной компании, сидели Марти, нотариус и приезжая дама в шикарном красном платье, и были заняты куплей-продажей половины аббатства Фонтейн. Нотариус писал какой-то бесконечный документ, стороны внимательно его слушали. Маделин села в единственное в комнате кресло, и Марти немедленно расположился на его спинке, как бы вокруг Маделин, при этом не касаясь ее:
- Ну так что, хочешь стать моей леди Фонтейн?
Маделин вспыхнула и возмущенно фыркнула, стараясь скрыть смущение. Остальные сделали вид, что ничего не происходит. Тем временем Марти вызвали в одну из комнат (о Господи, там еще какие-то подозреваемые, а он все еще констебль!), и он небрежно бросил, уходя:
- Маделин, дорогая, забери мой чек?
Все снова сделали вид, что не заметили.
Маделин уже было нечего терять:
- Миледи, а можно вам задать неприличный вопрос?
- Ну попробуйте.
- А зачем вам эти полпоместья?
- Это уж скорее не неприличный, а просто личный вопрос, - заметил нотариус. Но дама почему-то рассердилась:
- Вообще-то, юная мисс, мы не представлены, и я не намерена отвечать на ваши бестактные вопросы! - и, протянув чек Питерсу, гордо удалилась.
- Хм. Я что, правда сделала что-то очень неприличное? - поинтересовалась Маделин, пряча чек в перчатку (и снова хранить чужие вещи, просто ходячий сейф!).
- Вообще-то нет. Ну то есть вопрос был на грани, но ей совершенно не с чего было так возмущаться. А что касается смысла покупки - скорее всего ей нужна та химическая лаборатория, которая функционирует за развалинами усадьбы.
- Ааа, то есть, призраки и фейри ей не нужны?
- Ну какие фейри, Маделин, в самом деле? Мы все давно знаем, что их нет.
- Но погодите! Вот Маргарет Брукс например.
Тут уже все воззрились на Маделин совершенно обескураженно:
- Что? Откуда ты знаешь?
- Но это же... Очевидно!
Ну в самом деле, как объяснить, что если человек не стареет, всегда весел и находит выход из любой ситуации, а еще знает массу сказок, умеет колдовать хорошую погоду, высокое тесто и урожай яблок, а на балу в открытую надел такое зеленое платье - как он может не быть после этого фейри?
Тут Маделин в голову пришла гениальная идея: раз нотариус все равно здесь, почему бы ей не оформить землю под кладбище, раз днем она этого не сделала? Питерс тоже оказался не против и начал писать соответствующую бумагу. Тут дверь распахнулась, и на пороге появился лорд Торнтон, изумленно оглядывая помещение.
- Маделин! Что ты тут делаешь в такой час ночи?
- О, папа, я выполняю твое поручение: вот оформляю новое кладбище! Смотри! - Маделин размашисто расписалась (нотариус как раз закончил) и с улыбкой протянула бумагу отцу.
- Умница дочка! - расцвел лорд Торнтон и удалился.
Тем временем Мертон давно ушел, а шампанское кончилось.
- Я вообще хотела захватить бутылку с бала, но прямо напротив стояла Бабушка, и я не смогла.
- Хорошо, тогда я попробую! - вызвалась Амелия.
Марвин, сбежавший с бала, буквально рвал на себе волосы:
- Она собирается уезжать, ее мать заберет и увезет! А я даже не знаю, уедут ли они на этом поезде - на почте молчат, как рыбы, продавали ли они билеты Хэтчерам! Я ее все равно найду и женюсь на ней, даже если переверну всю Шотландию!
Маделин яростно, но молча сжимала кулаки. Ну, это уж слишком. Классовая ненависть затапливала ее с головой. Нет, она любит Марвина и рада, что он оказался ее братом (ведь с Марвином она дружит с детства) - но вот терпеть какую-то давно скомпрометированную нищенку Димити в доме Торнтонов она совершенно не намеревалась. Опять эта Димити, вечно она все портит! Однако устраивать при друзьях семейную сцену Марвину было еще хуже. Дома поговорим.
- Ну так что же ты сидишь тут? Беги к поезду, пробуй перехватить!
- О, точно! - и Марвина как ветром сдуло.
Зашел задумчивый Брайан:
- Знаете, я вот сказал отцу: какой-то я неправильный: мои друзья стали лордами, а я нет. И знаете что он мне ответил? Что это, наоборот, я как раз правильный!
Ввалились радостные Амелия с Алисой:
- Представляете, как мы сейчас эту бутылку унесли? Бабушка стоит прямо рядом со столом. Казалось бы, ничего сделать нельзя! Но тут я отвлекаю Бабушку, а Амелия берет бутылку. Идеальный расклад!
Эстер позвала Маделин на крыльцо, поговорить конфиденциально:
- Маделин, подумай хорошо, прежде чем идти за Марти! Он уже считает тебя своей собственностью! «Маделин, дорогая, возьми!..»
- Эстер, милая, я все хорошо понимаю. Что теперь у Марти будет три направления: ум, жадность и беспринципность. Что он при должном подходе лет через двадцать может повторить со своей женой то же самое, что лорд Фонтейн сделал с леди Анной. Видно, проклятие рода Фонтейн так и работает, воспитывая именно эти черты даже в тех, кто не был изначально кровным родственником. С другой стороны, если знать наверняка, где опасность, можно попробовать ее избежать… В общем, я же ему пока ничего не ответила, конечно. И, если совсем честно, Брайан мне нравится гораздо больше - но тут, кажется, у меня никаких шансов по дюжине разных причин…
Пора было уходить домой, готовиться к приему Короля. Маделин так устала и переволновалась за этот день, что августейший визит прошел для нее полностью как в тумане, оставив только теплое воспоминание о том, что у Бабушки тоже есть друзья и подруги - такие же, как у Маделин, пусть и далеко; и что Бабушка на самом деле далеко не так одинока в своей старости, как казалось Маделин раньше.
Принц Георг не остался ночевать, и идея с привидением осталась для домашнего пользования. Глубокой ночью весь Эрби стоял на перроне, провожая два поезда: один королевский, другой обычный, по расписанию. Шла осень 1909го. Будущее было еще не определено.