Про Лебедь Лиховидьевну, злодейку и жену неверную
Михайло Иванович (Поток или Потык) - богатырь из числа второстепенных; известен лишь в северно-русских былинах как красавец и змееборец. На охоте он встречает лебедя, который превращается в девушку - Авдотью (Марья) Лебедь Белую, Лиховидевну. Он женится на ней и оба дают зарок: если кто раньше умрёт, то оставшемуся в живых быть похороненным вместе с умершим, в одной могиле.
Умирает Авдотья (Марья). Потока вместе с её трупом спускают в могилу, на коне, в полном вооружении и с запасом пищи. В могилу является змей. Поток убивает его и кровью убитого оживляет жену (живой водой, которую змея приносит ему).
А молится змея тут, поклоняется:
«Молодой Михайло Потык сын Иванович!
Не бей больше змеи, не кровавь меня,
Принесу я те живу воду в три часу».
Как отпускал Михайло сын Иванов был,
Как эту змею он поганую,
Как взял в заклад себи змеенышов,
Не пустил их со змеей со поганою.
Полетела та змея по подземелью,
Принесла она живу воду в три часу.
Как скоро тут Михайло сын Иванов был,
Взял он тут да ведь змееныша:
Ступил‑то он змеенышу на ногу,
А как раздернул‑то змееныша надвое,
Приклал‑то ведь по‑старому в одно место,
Помазал‑то живой водой змееныша,
Как сросся‑то змееныш, стал по‑старому;
А в другиих помазал - шевелился он,
А в третьих‑то сбрызнул - побежал‑то как,
Как говорит Михайло таково слово:
«Ай же ты, змея да поганая!
Клади же ты да заповедь великую,
Чтобы те не ходить по подземелью,
А не съедать‑то бы тел ти мертвыих».
Как клала она заповедь, поганая, великую:
А не ходить больше по подземелью,
А не съедать бы тел да ведь мертвыих.
Спустил‑то он поганую, не ранил ли.
Как скоро тут Михайло сын Иванов был,
Сбрызнул эту Марью - лебедь белую
Живой водой да ю да ведь этою,
Как тут она еще да ведь вздрогнула;
Как другой раз сбрызнул, она сидя села‑то;
А в третьих‑то он сбрызнул, она повыстала;
А дал воды‑то в рот, она заговорила‑то:
«Ах молодой Михайло Потык сын Иванович!
А долго‑то я нунечу спала‑то». ‑
«Кабы не я, так ты ведь век бы спала‑то,
А ты ведь да Марья - лебедь белая».
По другим былинам, жена опоила Потока и обратила в камень, а сама сбежала с царём Кощеем. Товарищи (Илья, Алёша и др.) спасают Потока и мстят за него, убив Кощея и четвертовав конями неверную Лебедь Белую.
Тут пошла ведь славушка великая
По всёй орды, по всёй земли, по всёй да селенныи,
Как есть‑то есте Марья - лебедь белая,
Лебедушка там белая, дочь царская,
А царская там дочка мудреная,
Мудрена она дочка, бессмертная.
Как на эту на славушку великую
Приезжает тут этот прекрасный царь
Иван Окульевич А со своей со силою великою
А на тот‑то да на Киев‑град
...
Воротился тут, Михайлушка, домой он во Киев‑град,
Да тут‑то ведь, Михайлушка, он спать‑то лег.
Как спит он, молодец, прохлаждается,
А над собой незгодушки не ведает.
Опять‑то приезжает тот прекрасный царь
Иван Окульевич,
Больше того он со силой с войском был,
А во тот‑то, во тот да во Киев‑град.
А начал он тут Марьюшку подсватывать,
А начал он тут Марью подговаривать:
«Да ай же ты, да Марья - лебедь белая!
А ты поди‑ка, Марья, за меня замуж,
А за царя ты за Ивана за Окульева».
Как начал улещать ю, уговаривать:
«А ты поди, поди за меня замуж,
А будешь слыть за мной ты царицею,
А за Михайлом будешь слыть не царицею,
А будешь‑станешь слыть портомойница
У стольного у князя у Владимира».
Как тут она еще да подумала:
«А что‑то мне‑ка слыть портомойница?
Лучше буде слыть мне царицею
А за тем за Иваном за Окульевым».
...
Поехал тут Михайло след с угоною,
Застал‑то ведь уж их на чистом поли.
Как этая тут Марья - лебедь белая
Увидала тут Михайлушка Потыка,
Как тут скоро наливала питей она,
А питей наливала да сонныих.
Подходит тут к Михайле да к Потыку:
«Ах молод‑то ты, Михайло Потык сын Иванович!
Меня силом везет да прекрасный царь
Иван Окульевич,
Как выпей‑ко ты чару зелена вина
С тоски‑досады со великии».
Как тут этот Михайло сын Иванович,
Выпивал он чару зелена вина,
А по другой да тут душа горит;
Другую‑то он выпил, да ведь третью вслед.
Напился тут, Михайло, он допьяна,
Пал‑то на матушку на сыру землю.
Как этая тут Марья - лебедь белая
А говорит Ивану таково слово:
«Прекрасный ты царь Иван Окульевич!
А отсеки Михайле ты головушку».
Как говорит Иван тут таково слово:
«Да ай же ты, да Марья - лебедь белая!
Не честь‑то мне хвала молодецкая
А сонного‑то бить, что мне мертвого.
А лучше он проспится, протверезится,
Дак буду я бить‑то его силою,
Силою, я войском великим:
А будет молодцу мне честь‑хвала».
Как тут она ещё да скорым‑скоро,
Приказала‑то слугам она верныим
А выкопать что яму глубокую.
Как слуги ей тут да верные,
Копали они яму глубокую,
Взимала тут Михайлу под пазухи,
Как бросила Михайла во сыру землю,
А приказала‑то зарыть его в песочки желтые.
Полный текст былины
Ну и т.д., чудом Михаил спасался несколько раз, от ее козней. Другой такой суки, пожалуй, в былинах не встречал. Даже змеиные жены не сравняются с ней в коварстве, черной неблагодарности и злом умысле.
Кончается все хорошо, впрочем: Лебедь четвертуют, Поток берет в жены помогавшую ему и спасшую его девушку и возвращается на родину.
О, полюбуйтесь!
Как тут‑то эта Марья - лебедь белая
Бежала ведь как скоро в кузницу,
Сковала тут она да ведь пять гвоздов,
Взимала она молот три пуда тут,
Хватила тут Михайлу как под пазухи,
Стащила что к стены‑то городовыи,
Распялила Михайлу она на стену,
Забила ему в ногу да гвоздь она,
А в другую забила другой она,
А в руку‑то забила она, в другу так,
А пятой‑от гвоздь она оборонила‑то.
Как тут она ещё да Михайлушку
Ударила ведь молотом в бело лицо,
Облился‑то он кровью тут горючею.
А вот тут, смотрю, умышленно режут былину, чтобы скрыть чёрные дела Марьи-Лебеди.
Очевидно, образ вражины-стервы понравился, да пушкинская "царевна-лебедь" - хотя этот персонаж отсутствовал в настоящей сказке, которую Пушкин взял за основу, да переписал всю, испортил-исковеркал. О чем многие и не подозревают...
В настоящей сказке волшебными силами обладал богатырь-царевич, а не лебедь-оборотень:
По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре